Анна отвернулась, поправила причёску, выпрямила чуть покосившиеся очки и опять повернулась к Мие. Поднесла трубку ко рту, выдула новую партию очень задумчивых пузырей и сказала:
– Потому, Мия! Не было множества масок мистера Макса! Была лишь одна маска мистера Макса, но в день Хеллоуина её надевали несколько разных людей!
Мия в ужасе уставилась на неё.
– Нет, – выдохнула она. – Не может быть. Кто-то получил хеллоуинское угощение дважды в одном и том же месте?! Но так нечестно!
– Да, нечестно, – кивнула Анна. – Но именно так и было. Дважды, трижды, четырежды. Может быть, даже восьмидежды! Или как это правильно говорить?
Мия закрыла глаза и медленно покачала головой:
– Даже не верится. Многократный обман с угощением – это же самое вопиющее нарушение всех правил!
Анна кивнула:
– Вот именно.
Она зажала трубку в зубах и дунула изо всех сил. Остатки мыльной жидкости на самом донышке превратились в огромную стаю больших пузырей, которые унеслись, подхваченные ветерком, в сторону фермерских полей на западной окраине городка. Мия и Анна смотрели им вслед.
– Теперь ты понимаешь, зачем мы приехали в библиотеку? – спросила Анна.
Мия прищурилась и кивнула.
– Пойдём. Пора закрывать дело!
Глава 17
Посреди поля люцерны, принадлежащего мистеру Уайту Уитли, Аапчхи выбивался из сил, пытаясь погрузить в посадочный модуль высокоприоритетный деоксигенатор, чтобы его не повредили потоки насыщенной кислородом воды из оросительной установки. Задача усложнялась тем, что посадочный модуль был защищён полем невидимости. Может быть, кто-то не знает, но погрузить технику на невидимый космический корабль гораздо сложнее, чем погрузить ту же технику в корабль, который отчётливо виден. И словно этого было мало, с каждым хроноблипом почва на поле люцерны становилась всё более влажной, превращаясь в скользкую грязь. Аапчхи, конечно же, поскользнулся и чуть не упал. Его скафандр весь перепачкался чёрной землёй. Аапчхи было трудно удерживать мокрый деоксигенатор.
– Что у тебя происходит? – обеспокоенно спросил Брайан Аапчхи по подпространственной рации.
– Я испытываю бесконечную череду трудностей и препятствий, – ответил Аапчхи, с кряхтением запихивая деоксигенатор в замаскированный посадочный модуль. – Меня обливают смертоносной H2O! И деоксигенатор тоже облит H2O. Ситуация критическая!
– Да, – сказал Брайан. – Похоже, сегодня точно не твой хронохрюк.
– Это худший хронохрюк в моей жизни! – крикнул Аапчхи.
– Судя по показаниям сенсоров, поблизости не наблюдается погодных явлений, которые могли бы привести к выбросу H2O, – сказал Брайан. – Откуда она могла взяться?
– Похоже, здесь установлена какая-то хитрая автоматическая система оборонительного оружия, распыляющего яд, – ответил Аапчхи жалобным голосом. – Очевидно, сенсоры землян вновь засекли моё присутствие, и я не удивлюсь, если к этому снова причастна та настырная мелкая землянка с синими губами!
– Мне очень жаль, что у тебя выдался такой плохой хронохрюк, – вздохнул Брайан. – Но можешь хотя бы примерно сказать, когда ты там закончишь? У меня вот-вот завершится рабочая смена, и мне бы хотелось прилечь. Но сперва, может быть, приготовить парочку бетазоидных гамбургеров. И у нас, кажется, ещё осталось несколько бутылок леольской шипучки. Сколько ты ещё будешь сидеть там внизу?
В ответ Аапчхи крикнул Брайану известное межгалактическое оскорбление, означавшее примерно следующее: «Чтоб тебя засосало в массивную чёрную дыру, а потом эта чёрная дыра будет наращивать свою массу, пока не превратится в квазар!» После чего отключил переговорное устройство и вернулся к своей задаче.
По вселенскому закону подлости, как только Аапчхи запихал деоксигенатор в невидимый посадочный модуль, автоматические защитные распылители H2O сразу же отключились. Да, именно такой хронохрюк выдался у бедняги Аапчхи. А ещё через несколько хроноблипов тёплое солнце начало подсушивать землю. Аапчхи понял, что ему придётся тащить тяжеленный деоксигенатор обратно.
Совершенно измученный, он привалился плечом к агрегату. Вся эта миссия оказалась гораздо сложнее, чем ему представлялось, и он начал думать, что они с Брайаном выбрали не ту планету для своего отпускного курорта. Наверняка где-то найдётся другая планета, где уже есть подходящая атмосфера и восхитительные пейзажи, но нет докучливых вредных детишек вроде той синегубой землянки. Почему они не исследовали Сатурн? Это был привлекательный мир с множеством лун и красивыми кольцами из космической пыли. Или Юпитер с его громадными утёсами из лавы и льда, на вершинах которых пылал водород. Или Планету-10. Аапчхи всю жизнь мечтал побывать в восьмом измерении и увидеть Планету-10. Теперь Аапчхи горько сожалел, что они с Брайаном вообще прилетели на Землю.
Впрочем, миссия пока не провалена и хронохрюк ещё можно спасти, сказал себе Аапчхи. По сути, осталось всего ничего: вытащить деоксигенатор на поле, настроить его, активировать и подождать каких-то десять хроноплопов.
– Ты сможешь, Аапчхи! – прорычал он себе под нос. – Я знаю, ты сможешь!
И он действительно смог. С новыми силами Аапчхи практически перекинул деоксигенатор через себя, установил его посреди поля и принялся нажимать кнопки, щёлкать переключателями и крутить круглые ручки. На приборной панели вспыхнули красные, зелёные и синие огоньки. Раздалось жужжание, перешедшее в тихий свист, который быстро сменился ровным и низким гулом.
Всё заработало!
– Ну наконец-то! – воскликнул Аапчхи.
Датчики на приборной панели показывали, что уровень смертоносного кислорода в ближайшей к деоксигенатору зоне уже начал падать. Впервые за весь день Аапчхи улыбнулся. (Как ни странно, но улыбающийся Аапчхи выглядел точно так же, как выглядит среднестатистический землянин, когда хмурит брови.)
Деоксигенатор, включённый на полную мощность, вбирал в себя и устранял огромное количество кислорода. Но, разумеется, кислород не мог просто исчезнуть. Если бы он исчезал в никуда, это противоречило бы законам физики, а законы Аапчхи уважал. Нет, кислород нужно было преобразовать во что-то другое, и в данном случае Аапчхи настроил машину на преобразование кислорода в маленькие кусочки восхитительно сладкого деликатеса под названием «Чанклибанкли».
Аапчхи не мог знать, что по виду и вкусу «Чанклибанкли» совершенно не отличались от земных шоколадных батончиков «Ум отъешь» (но поставлялись в простой одноцветной обёртке без всяких надписей). Аапчхи взял пару кусочков с выходного лотка и положил в карман на потом.
– Вар, кало! Сьхлив киеш орьки! – крикнул он, что означало: «Прощай, кислород! Здравствуй, отпуск!»
Аапчхи уселся на невидимый бампер посадочного модуля. Он своё дело сделал, теперь надо дождаться, когда деоксигенатор закончит работу. Подняв глаза к небу, Аапчхи увидел там что-то странное и сверкающее. А именно: целый рой прозрачных сфер, дрожащих на ветру. На них было очень приятно смотреть, и они подплывали всё ближе, но чутьё опытного космического путешественника подсказывало Аапчхи, что это не к добру, и у него на лбу выступили крошечные бисеринки лилового пота.
Первая из сверкающих сфер подплыла прямо к Аапчхи, и он легонько дотронулся до неё кончиком длинного пальца.
Сфера лопнула!
От неё осталась лишь капелька мыльной жидкости, которая упала на землю.
Теперь целый рой маленьких мыльных шаров летел в сторону Аапчхи. С нарастающим беспокойством он наблюдал, как деоксигенатор втягивает их в себя через впускной раструб. Аапчхи нахмурился (что, конечно же, было похоже на улыбку среднестатистического землянина).
– Ропли вопли мопли, – сказал он, что означает: «Кажется, дело плохо».
Чтобы выключить деоксигенатор, потребовалось бы несколько хроноблипов, поэтому Аапчхи просто бегал вокруг аппарата, пытаясь отогнать от него мыльные сферы. Но деоксигенатор, будучи высокоэффективной машиной, втянул в себя все до единой.
Теперь вместо низкого ровного гула, обозначавшего, что все системы функционируют в штатном режиме, деоксигенатор издавал пронзительное шипение и треск. Мыльная субстанция замыкала электронные схемы, загрязняла датчики и выводила из строя преобразующие элементы. Меньше чем за один хроноблип деоксигенатор с лязгом и визгом принялся извергать из себя клубы плотного жёлто-зелёного дыма.
Аапчхи настороженно отступил подальше.
– Ропли вопли мопли допли! – воскликнул он. – Какой кошмар!
Аапчхи уже понял, что будет дальше, и едва успел спрятаться за посадочный модуль, когда деоксигенатор взорвался. В воронке, образовавшейся после взрыва, не осталось ничего, кроме нескольких осколков разрушенных плат и кусочков «Чанклибанкли».
Глава 18
Анна с Мией оставили велосипеды у входа и вошли в библиотеку.
– Здравствуйте, девочки, – сказала библиотекарь, мисс Абрикосс. – Рада вас видеть.
– Здравствуйте, мисс Абрикосс, – вежливо проговорила Анна. – Это Мия, а я Анна. У меня интересное имя, но сейчас нет времени объяснять. Как вы, наверное, знаете, в своей возрастной категории я – лучший в Кардвике частный сыщик и детектив.
– Мне кажется, эти слова означают одно и то же, – заметила мисс Абрикосс. – Но ничего страшного. Пожалуйста, продолжай.
Анна достала из сумки бумажник, открыла его на прозрачном кармашке с какой-то карточкой наподобие официального удостоверения и предъявила её мисс Абрикосс как полицейский жетон.
(Это был библиотечный читательский билет.)
Мисс Абрикосс внимательно посмотрела на карточку и сказала:
– Я поняла, почему у тебя интересное имя. Это палиндром!
Анна кивнула.
– Да, мэм.
– Ну что ж, – сказала мисс Абрикосс. – Чем я могу помочь?
– Спасибо за вашу готовность сотрудничать, – важно проговорила Анна, убирая бумажник обратно в сумку. – Нам нужно просмотреть архивные копии местной газеты от первого ноября. На следующий день после Хеллоуина.