Так что Аапчхи неторопливо снижался и вскоре переключился в режим горизонтального полёта над Кардвиком. Он парил в небе чуть выше домов, школ и верхушек деревьев, постепенно замедляя ход. Аапчхи держал курс на поле люцерны, отвечавшее всем техническим требованиям и стандартам для установки деоксигенатора, и поэтому не заметил, что пролетал прямо над городским парком Кардвика.
Однако именно в этот момент на территории парка произошла интенсивная вспышка света. Ослепительный солнечный луч (явно направленный неким оптическим прибором и явно направленный не туда) ударил прямо в глаза Аапчхи. Его глаза и зрачки были значительно больше, чем у человека с Земли, и поэтому более чувствительны к бликам, вызванным отражением солнца, например, от небольшого ручного зеркальца. Вы, наверное, сталкивались с таким явлением, как цветные пятна перед глазами, когда посмотришь на яркий свет: вспышку фотоаппарата или чей-то налобный фонарик, направленный вам в лицо. А теперь представьте, что ваши глаза в десять раз больше! Пятна, возникшие перед глазами Аапчхи, были огромными, яркими и затрудняющими обзор. Почти полностью ослеплённый, он мог только надеяться, что движется в правильном направлении.
Однако его надежды не оправдались. Теперь он летел вверх ногами, причём – прямо к земле. На большой скорости и под опасным углом. Пока он пытался сообразить, что происходит, внизу сверкнула ещё одна вспышка, и свет снова ударил ему в глаза.
Аапчхи инстинктивно прикрыл глаза руками. Его длинные тонкие пальцы ненадолго оторвались от рычагов управления, и посадочный модуль стремительно потерял оставшуюся высоту. Сначала он врезался в дерево, затем в телефонный столб, а потом в старую телевизионную антенну, которую житель Кардвика Маршал Минтон установил у себя на крыше, чтобы принимать канадские трансляции хоккейных матчей.
Возможно, Аапчхи ещё смог бы выправить курс, но пока он моргал, пытаясь привести зрение в норму, посадочный модуль врезался в более-менее стационарный наземный объект: садовый сарай на заднем дворе миссис Лимончик.
Глава 6
Мия подбежала к кустам, где сидела в засаде Анна. Вроде бы с ней всё было в порядке. Она просто сидела и пускала солнечных зайчиков по всей площадке.
– Анна! – воскликнула Мия. – Что случилось?
Анна поднялась на ноги и смахнула с брюк пыль и сухие листья.
– Очевидно, что следствие продвигается слишком медленно. Мы не можем бездействовать целый день, сидя в засаде. Пора решительно приступать к делу. К тому же просто сидеть – жутко скучно. Я чуть не уснула.
– Тогда почему ты за мной не пришла? – спросила Мия. – Зачем сигналила зеркальцем?
Анна пожала плечами:
– Во-первых, я хотела проверить, как работает наша сигнальная система, и убедиться, что ты не теряешь бдительности. Система работает, ты начеку. Молодец. Именно такая самоотдача и нужна для спасения мира. Но лучше бы спасти его побыстрее и не умирая от скуки.
– И что теперь?
– Думаю, надо как следует осмотреться. Возможно, мы найдём улики, которые упустила полиция.
– А если нет?
– Тогда пойдём к Майку Джонсону и попробуем выяснить, есть ли у него алиби.
– Что такое алиби?
– Алиби означает, что в момент совершения преступления подозреваемый был в другом месте. Детскую площадку в парке разгромили в определённое время. Если Майк сможет доказать, что в это время он находился в другом месте и если с ним были люди, которые подтвердят его слова, значит, у Майка есть алиби. Как доказательство его невиновности. Если у человека есть надёжное алиби, значит, он не совершал преступления.
– А когда разгромили площадку? – спросила Мия.
– В субботу вечером, ближе к ночи. Я увидела в воскресенье утром, когда проводила самостоятельное расследование. Кстати, зеркальце уже можно отдать.
Мия отдала Анне зеркальце, та убрала его в сумку и достала большое увеличительное стекло. Линза держалась в латунном обруче и была размером с чайное блюдце. Анна поудобнее взялась за деревянную ручку и поднесла лупу к лицу.
– Извини, – сказала она, глядя на Мию сквозь выпуклое стекло. Её глаз казался огромным и круглым, как у совы. – У меня оно только одно. Но мы можем пользоваться им по очереди. А теперь ищем улики!
Анна с Мией бродили по парку, периодически передавая друг другу увеличительное стекло. Мия не знала, что именно они ищут, но было забавно разглядывать через лупу кузнечиков, древесную кору и травинки.
Через пару минут Мия сказала:
– Я не вижу никаких улик.
– Я тоже не вижу, – ответила Анна. – Но это не значит, что их здесь нет. Просто надо внимательнее смотреть.
– А может, как раз таки значит, что их здесь нет?
– В каком смысле?
– Если мы ничего не видим, то, скорее всего, потому, что здесь нечего видеть.
– Не понимаю, – нахмурилась Анна.
Мия указала на детскую площадку:
– Полиция наверняка собрала все улики. Значит, здесь ничего не осталось и мы ничего не найдём.
– Да, наверное, – нерешительно проговорила Анна.
– Этот парк не такой уж большой. И ты сама говорила, что они нашли куртку Майка.
– Да, там на спине написано его имя. Но если бы это был он, ему бы уж точно хватило ума не бросать здесь свою куртку, которая, как я понимаю, очень ему дорога и на которой написано его имя.
– Да, наверное, – неохотно ответила Мия.
– Ага! – вскрикнула Анна.
Мия испуганно подскочила на месте.
– Что такое?
Анна присела на корточки и принялась что-то разглядывать на земле через лупу.
Мия тоже присела на корточки. Ей не нужна была лупа, чтобы увидеть, что это такое.
– Обёртка от шоколадного батончика? – на всякий случай спросила она.
– Не просто от шоколадного батончика, а от батончика «Ум отъешь».
– Мои любимые, – сказала Мия.
– И мои тоже. Все любят батончики «Ум отъешь». Они самые вкусные. И смотри, это был макси-батончик.
– Да, но как это связано с нашим делом? – спросила Мия. – Урны были опрокинуты. Из них вывалился весь мусор.
Анна передала ей увеличительное стекло.
– Смотри внимательно.
Мия взяла лупу, склонилась поближе к обёртке от всеми любимого батончика «Ум отъешь» и с удивлением поняла, что эта обёртка и вправду могла быть уликой. На уголке, где её надорвали, виднелись яркие пятна краски двух разных цветов, оранжевой и синей. Той самой, которой была разрисована вся детская площадка.
– Это краска? – спросила Мия, сдвигая лупу, чтобы лучше рассмотреть пятна.
– Именно, – сказала Анна. – Вероятно, преступник, разгромивший площадку, остановился, чтобы съесть шоколадный батончик, и не заметил, что на обёртку попала краска!
– Или обёртка могла лежать в урне, и её просто забрызгало краской, – предположила Мия.
– Может быть. Но во время расследования преступлений не стоит делать поспешных выводов. Мы должны сохранять объективность. В любом случае мы её заберём как улику.
Анна достала из сумки большой пластиковый пакет с зип-застежкой и длинный пинцет. Этим пинцетом она подцепила обёртку, аккуратно переместила её в пакет и убрала его в сумку. После чего застегнула молнию на сумке и похлопала по ней рукой.
– Ну ладно, – сказала она. – Теперь идём к Майку Джонсону.
Глава 7
Слегка оглушённый после непредвиденного столкновения с садовым сараем на заднем дворе миссис Лимончик, Аапчхи долго возился с дверцей люка в посадочном модуле. После нескольких безуспешных попыток ему всё-таки удалось открыть люк и выбраться наружу. Аапчхи был в скафандре, защищавшем его от воздействия ядовитого кислорода в земной атмосфере, но его колени заметно дрожали.
Космический корабль высоко в небе ещё мог избежать нежелательного внимания землян, но корабль непосредственно на земле – не говоря уже о корабле, застрявшем в проломленной крыше садового сарая, – несомненно, обратит на себя внимание. К чему Аапчхи отнюдь не стремился. Как было сказано выше, Аапчхи очень сильно нуждался в отпуске, и чем скорее он запустит деоксигенатор, тем быстрее получит возможность как следует отдохнуть.
– Что у тебя происходит? – донёсся из подпространственной рации голос Брайана. – У меня тут мигают сигнальные огоньки. Посадочный модуль вышел из строя?
– Нет, – ответил Аапчхи, – но мой полёт был неожиданно прерван из-за непреднамеренного контакта с непредвиденным наземным препятствием.
Брайан немного подумал и уточнил:
– В смысле, ты потерпел крушение?
– Если тебе обязательно формулировать именно так, то да, я потерпел крушение. Что показывают твои сенсоры? Есть какие-то формы жизни в ближайшем радиусе от меня?
– Нет, – сказал Брайан. – Поблизости никого нет. В каком состоянии посадочный модуль?
– Посадочный модуль на первый взгляд не получил серьёзных повреждений, – сказал Аапчхи.
– Как он выглядит? Дай мне отчёт об ущербе.
Аапчхи осмотрел посадочный модуль.
– Слегка повреждён внешний защитный слой пигментного покрытия, – доложил он.
– Выходит, ты поцарапал краску? – уточнил Брайан.
– Да, – ответил Аапчхи, продолжая осматривать посадочный модуль. – Также отсутствует светоотражающее устройство кормового обзора по правому борту.
– Иными словами, у тебя отвалилось правое зеркало заднего вида?
– Так точно.
– Хорошо, – сказал Брайан. – Похоже, ущерб минимальный.
Чего нельзя было сказать о садовом сарае миссис Лимончик. В общем и целом сарай устоял, но одна стена обрушилась внутрь, а в проломленной крыше застрял инопланетный посадочный модуль. Лопаты, садовые инструменты и разбитые цветочные горшки разлетелись по всему заднему двору миссис Лимончик.
Но у Аапчхи не было времени беспокоиться о такой малости. Частично разрушенный садовый сарай не станет препятствием на пути инопланетного вторжения сотен и сотен пришельцев, получивших свои долгожданные отпуска. Аапчхи решил, что это лишь незначительная заминка, с которой он легко справится.