— Я думал взять с собой Лили, — проговорил он. — Она говорит по-испански. И ее это взбодрит. Джем ей нравится.
Никто на Теневом рынке не станет задавать вопросов насчет Лили. Все были в курсе Альянса нефилимов и нижнемирцев, хорошо было известно о том, как члены Альянса помогают друг другу.
Магнус поднял брови.
— О, поверь, я в курсе, что он ей нравится. Слышал про клички.
Макс переводил между ними взгляд, буквально сияя.
— А ты привезешь братика или сестру? — с надеждой спросил он.
Они как-то разговаривали с Максом по поводу еще одного ребенка, равно как и друг с другом. И ни один не ожидал, что Макс воспримет эту мысль так близко к сердцу. Макс просил привести домой сестру или брата всякий раз, как кто-то из них уходил из дома. В прошлый вторник Магнус опередил его вопрос, заявив «Никаких детей, я собрался в Сефору. В Сефоре нет детей» и тут же сбежав. Однажды в парке Макс схватился за коляску, где лежал чужой ребенок. К счастью, он был под чарами гламура, и мама ребенка подумала, что коляска тронулась от порывов ветра, а не от рук сына Алека.
Конечно, было бы неплохо, если бы Максу было с кем расти. Было бы неплохо воспитывать вместе с Магнусом еще одного ребенка. Алек все еще помнил, как впервые взял Макса на руки, как мир вокруг и его собственное сердце замерли. Алеку снова хотелось быть уверенным в происходящем.
Пауза Алека, по всей видимости, дала Максу понять, что настало время переговоров.
— Привезешь братика, сестричку и динозавра?
В его характере Алек винил Изабель. Та вечно утверждала, что время ложиться спать никогда не наступает.
Их спас сигнал Джейса — в оконное стекло ударился самолетик, сложенный из листа дерева фейри.
Алек поцеловал сына в кудрявые волосы, ловко избегая крохотных рожков.
— Нет, я отправляюсь на миссию.
— Я с тобой, — запротестовал Макс. — Стать сумеречным охотником.
И об этом Макс твердил постоянно, за что можно было винить дядю Джейса.
Алек умоляюще взглянул на Магнуса поверх головы Макса.
— Иди к папе, василек, — проговорил тот, и Макс тут же потянулся к нему. — Отправляйся за Лили. Я открою вам портал, — а это уже Алеку.
Макс от возмущения взвизгнул.
— Вниз!
Магнус мягко опустил его на землю. Алек затормозил у двери, оборачиваясь и глядя на них. Магнус поднял взгляд, коснулся усеянной кольцами рукой своего сердца, тихо щелкая пальцами. Улыбнувшись, Алек разжал свой кулак, обнаруживая там крохотную синюю искру магии.
— Ненавижу тебя, папочка, — заныл Макс.
— Как не стыдно, — заметил Алек. — Люблю вас, — добавил уже быстрее, закрывая дверь, чтобы не смутиться еще сильнее.
Ему редко с легкостью давались эти слова, но он пытался повторять их всякий раз, как уходил на миссию. На тот случай, если бы им пришлось стать последними.
Джейс ждал его на тротуаре, прислоняясь к страшно выглядящему городскому дереву, перекидывая из руки в руку кинжал.
Когда Алек дошел до тротуара, сверху раздался какой-то звук. Он поднял глаза, ожидая увидеть Магнуса, но вместо этого разглядел круглое личико Макса. По всей видимости, сыну хотелось хоть мельком увидеть своего великолепного дядю Джейса. Но затем Макс взглянул на него своими огромными голубыми глазами и приложил руку к сердцу точно так же, как Магнус до этого, словно уже мог колдовать.
Алек притворился, что увидел искорку магии в своей ладони, помахал Максу, и они с Джейсом двинулись вниз по улице.
— К чему это все было? — поинтересовался Эрондейл.
— Он хотел с нами на патрулирование.
Лицо Джейса смягчилось.
— Мой мальчик! Ему следовало…
— Нет! — тут же ответил Алек. — И никто не позволит тебе иметь собственного ребенка до тех пор, пока ты не перестанешь запихивать чужих детей в оружейные сумки и пытаться вывозить их на патрулирование.
— Мне почти удалось. Все благодаря моей сверхъестественной скорости и непревзойденной хитрости, — заявил Джейс.
— Ничего подобного. Твоя сумка извивалась.
Джейс философски пожал плечами.
— Готов к очередному раунду героической защиты мира от зла? Или, если будет тихо, к подколам Саймона?
— Вообще-то нет, — Алек объяснил все про письмо от Тессы и Джема.
— Я с тобой, — тут же вызвался Джейс.
— Оставишь Клэри в одиночку руководить Институтом? — поинтересовался Алек. — За неделю до выставки?
Джейса, кажется, потрясла сила этого аргумента.
— Ты не подведешь Клэри. Мы с Лили справимся со всем, что бы там ни происходило. К тому же, вряд ли Джем и Тесса не сумеют себя защитить. Станем настоящей командой.
— Отлично, — недовольно пробормотал Джейс. — Три каких-то бойца становятся мне равноценной заменой.
Алек ткнул его кулаком в плечо, и тот улыбнулся.
— Ладно, — он тряхнул головой. — В Отель Дюморт.
Снаружи на фасаде отеля краской был намалеван темно-коричневый знак, больше напоминавший кровь.
Внутри Лили сделала ремонт. Алек и Джейс прошли сквозь открывающиеся двери в блестящий холл. Лестничный пролет и балкон над ним украшали сверкающие поручни — позолоченные, кованые, с изображением роз и змей. Лили нравилась эпоха двадцатых, и она декорировала все под этот стиль. И ремонт не стал единственным изменением: Алек не понимал этой моды, но многие хипстеры выстраивались в очереди, чтобы стать жертвой на очередной вечеринке.
Пара ног торчала из-под изгиба лестницы. Заглянув в темную нишу, Алек разглядел мужчину в заляпанной пятнами крови рубашке, подтяжках и с улыбкой на лице.
— Привет. Просто проверка. Ситуация добровольная?
Человек моргнул.
— О да. Я подписал согласие.
— Теперь существует согласие? — пробормотал Джейс.
— Я говорил, что им не следует этого делать, — шепнул в ответ Алек.
— Моя роскошная подруга сказала, что я должен его подписать, иначе Конклав ее прижмет. Вы из Конклава?
— Нет, — покачал головой Алек.
— Но Хэтти сказала, если я не подпишу форму, Конклав посмотрит на нее разочарованными голубыми глазами. А ваши глаза очень голубые.
— И очень разочарованные, — строго проговорил Алек.
— Ты беспокоишь Алека? — из двойных дверей, ведущих в гостиную, выбежала вампирша. — Перестань.
— О боги, — мужчина был явно в восторге. — Обречена ли моя смертная душа? Ты обрушишь на меня свой бессмертный гнев?
Хэтти зарычала и нырнула обратно под лестницу. Отведя глаза, Алек отправился в гостиную, и Джейс последовал его примеру. Он всегда позволял Александру брать верх, когда дело касалось вампиров. От Джейса как от главы Нью-йоркского Института выговоры вампирам могли показаться угрозой. И они с Алеком долго обсуждали, как сделать город более гостеприимным для нежити, раз уж Нью-Йорк стал убежищем для них с наступления Холодного мира.
Сквозь двери донеслась музыка: не излюбленный Лили джаз, а громкий микс джаза и рэпа вместе взятые. Гостиная была усеяна креслами, по центру стояло сверкающее фортепиано и какой-то сложный прибор из проводов и кнопок. Бэт Веласкез, диджей-оборотень, возился с этим устройством, сидя на диване со скрещенными ногами.
В других городах вампиры и оборотни не уживались друг с другом. В Нью-Йорке же все было иначе.
Эллиот, второй по главенству в клане вампиров, счастливо танцевал сам с собой. Его руки и дреды двигались в такт ритму, словно подводные растения.
— Лили наверху? — осведомился Алек.
Взгляд у Эллиота стал каким-то затравленным.
— Еще нет. Утро вчера было поздним. Случился один инцидент. Или, скорее, катастрофа.
— Что стало причиной?
— Ну, — замялся Эллиот. — Я, как и обычно. Но в этот раз это правда была не моя вина! Обычная случайность, которая могла произойти с каждым. Видишь ли, каждый четверг ко мне приходит одна селки…
Селки были водяными фейри, сбрасывавшими с себя кожу, дабы принять человеческий облик. Они были крайне редки.
Алек осуждающе взглянул на него.
— Так значит, эта случайность могла приключиться с каждым, у кого случается регулярная связь с селки.
— Именно, — отозвался Эллиот. — Или с двумя селки. Одна из них обнаружила кожу второй в моем гардеробе. Такая сцена развернулась. Ну, знаете, каково это с селки.
Алек, Джейс и Бэт покачали головами.
— Обрушилась только одна крошечная стенка, но Лили страшно взбесилась.
Лили сделала Эллиота своим заместителем, потому что они были друзьями, а не потому, что у Эллиота наблюдались какие бы то ни было способности к лидерству. Иногда Алек начинал переживать за нью-йоркский клан вампиров.
— Мужик. Почему ты вечно предлагаешь кому-то групповуху? Почему все вампиры такие? — вопрошал Бэт.
Эллиот пожал плечами.
— Вампирам нравятся тройнички. Живи долго, становись декадентом. Разумеется, не все мы одинаковы, — его лицо посветлело от приятных воспоминаний. — Босс так сердился из-за декаданса. Но я правда готов утихомириться. Думаю, ты, я и Майя…
— Моей бабуле ты не понравишься, — твердо отозвался Бэт. — Она любит Майю. Майя ради нее даже учит испанский.
Слегка скрипучий и низкий голос Бэта становился теплым, когда он говорил о Майе — своей девушке и главе оборотней. И Алек не мог его винить. Он никогда не волновался об оборотнях. У Майи всегда все было под контролем.
— К слову об испанском, — заговорил он. — Я отправляюсь в Буэнос-Айрес и хочу попросить Лили поехать со мной, раз уж она владеет языком в совершенстве. Думаю, она остынет, когда вернется.
Эллиот кивнул.
— Путешествие пойдет ей на пользу, — необыкновенно серьезным голосом сказал он. — В последнее время дела у нее не очень. Она скучает по боссу. Мы все скучаем, но для Лили это другое. Иногда нас так накрывает.
Взглянув на Алека, он решил уточнить:
— Бессмертных. Мы привыкли видеть друг друга несколько раз за века. Годы идут, кто-то возвращается, и все становится как прежде. Потому что мы остаемся прежними, в отличие от окружающего нас мира. Когда кто-то погибает, нам нужно много времени, чтобы принять это. Ты думаешь: «Интересно, когда я его снова увижу». А потом вспоминаешь. И каждый раз это шок. Тебе приходится постоянно себе напоминать, пока не получится поверить в то, что никогда больше его не увидишь.