— Кастрюли? Сразу видно, городской. — закатила глаза Рита.
— Это кан, если ты не знал. Но, конечно же, кого это волнует в наше то время. — развела девушка руки в стороны, и несколько нахмурив брови, помешала уху внутри кана, обильно посыпая молотым перцем. И подхватив его какими-то вилами, вернула обратно в печь.
— Но вообще да, там уха, и она уже достаточно наваристая. А в пакете? — Вскинув глазки вверх, её ресницы застыли в вопросительном жесте. Сама же девушка повернулась обратно и продолжила нарезать хлеб толстыми ломтями.
— Тут у меня картошечка, петрушка с укропом. Ого! Есть ещё зелёный лучок с огурцами. Сливочное масло и твой любимый тортик. — перебирая свои покупки внутри пакета, медленно перечислял их в слух. Удивительно, откуда взялся лук с огурцами, я вроде их не брал.
— О, неужели “Наполеон”. Ты в местном магазине взял, да? — закидывая нарезанные ломти хлеба в корзинку, Рита подхватила мой пакет, убрав торт в небольшой холодильник, стоящий рядом с печкой. Она начала чистить и нарезать огурцы, выкладывая всю зелень на тарелку, которая стояла уже на разложенном столе.
— Да, помню, что помимо него ты ничего из сладкого не ешь. Вон — Указав на кастрюлю, которую она назвала кан. — Даже перец, и тот тебе более симпатичен нежели сладости, что совсем так-то нетипично для девушки. — немного занудно я проворчал на её вопрос, и продолжил. — Но вообще ты права, взял его в местном магазинчике. Вроде не плох, или ты что-то знаешь, чего не знаю я? — повернулся в сторону Риты, нервно постукивая пальцами по столу.
— Да нет, там вполне хорошие торты. — она снова ослепительно улыбнулась, пропуская моё замечание мимо ушей, и убирая масло в холодильник следом за тортом. — А вот с картошечкой и маслом ты угодил, как раз о них думала.
— Можешь достать из ящика около кровати пару тарелок и приборы для еды. Пора бы уже поесть, а то сотрясения твоего желудка, которые я слышу отсюда, боюсь, могут разрушить этот старенький домик. — одновременно подколола она меня, и озвучила просьбу, вытаскивая кан из разогретой печи.
— Сейчас сделаю. — Подхватив из ящика для посуды пару глубоких деревянных тарелок и столовые приборы, поочередно передавал их Рите, а она в свою очередь ловко наливала туда наваристой ухи, запах которой уже сводил меня с ума.
— Приятного аппетита, Алекс. — протянула Рита тарелку.
— И тебе, Рита, приятного аппетита. — растянув немного губы в улыбке, подал ей кусочек хлеба.
Ели молча, наслаждаясь каждым моментом и мгновеньем. Сколько себя помнил, в принципе, не особо любил супы, а суп с рыбой, которую я тоже не особо почитал. И подавно. Однако бывали у меня в рационе и исключения, как например скумбрия и красная рыба. Но эта уха, это что-то совсем невообразимое, такой взрыв вкуса я очень давно не испытывал.
— Рита, ты просто гений кулинарии. — не удержался я от похвалы её стряпни, ведь в действительности, никак не мог оторваться от блюда и жадно поглощал его ложкой, не забывая закусывать свежим хлебом.
— Угу, не сомневалась что тебе понравится. По глазам видела. — сказала Рита, доставая из печи металлический и почерневший от частого использования чайник. Обхватывая его плотными рукавицами, и тут же разливая кипяток по большим жестяным чашкам.
— Держи, чай тоже лишним не будет. — протянула она мне чашку с кипятком и пакетиком зеленого чая.
— Что ж, Александр. — заговорила девушка серьёзным тоном. — Не пора ли перейти к делу, с которым ты приехал ко мне на самом деле. — отхлебнув немного из чашки, Рита проницательно посмотрела в мои глаза.
Шумно и тяжело выдохнув, я собрался с мыслями и тихо произнёс: — Режь торт, разговор будет не быстрым и не самым сладким.
Глава 4
Пригородный поезд встретил меня затхлым запахом плесени, от чего передернув носом, было принято решение сменить вагон. Так, шагая через редкие ряды пассажиров, я медленно продвигался вперед в поисках места с приемлемым запахом и обстановкой вокруг.
Наконец, найдя подходящий уголок, где запах не так сильно напоминал сырой подвал, а глаза от него не разъедало. Осмотревшись, не обнаружил рядом с собой других людей. И удовлетворенно кивнув, сказал сам себе. — Что ж, это место подойдет. — Бросив рюкзак на дальнее от прохода место, сел рядом, удобно поправляя ручку кресла.
Достав кейс с наушниками, заранее подготовил ещё и телефон. Обычно который было неудобно вытаскивать если уже сел. Предстояло выбрать фоновою музыку на обратный путь. Как-никак, но дорога предстояла дальняя, чтобы добраться до ближайшей части столицы надо было провести не менее четырёх часов в поезде.
Я выбрал одну из случайных классических мелодий, которые всегда помогали мне сосредоточиться, и поставил её на повтор. Она словно обволакивала меня, создавая спокойное и отстранённое пространство, в котором я мог бы спокойно переварить события прошедшей ночи. Воспоминания о диалоге с Ритой настигли меня неожиданно, и придавили как груз, который тяжело сбросить.
Как я изначально и предполагал, наш разговор, оказался вовсе не самым приятным. Особенно для моих барабанных перепонок, да что там. Даже расстройство моего расстройство, и то выучило несколько витиеватых выражений, сказанных Ритой в сердцах во время нашей беседы.
— Твою то мать, Алекс, ты серьезно? — её крик буквально сотрясал окружающие нас стены, и вскинувшись она чуть было не перевернула стол, нависая надо мной. — Ты хочешь сказать, что мой брат, этот непутевый и напыщенный индюк, Серёжа, сдал нас?
Я вздохнул, стараясь сохранять спокойствие, хотя сам чувствовал, как внутри что-то леденеет. — Рита, ты ведь слышала такую же запись, как и я. — раскинул я руки в стороны, пытаясь показать свою беспомощность перед сложившимися фактами. — Да и диалог с этими ребятами я пересказал тебе почти дословно, насколько помнил его.
Откинувшись на кровать, я прикрыл глаза, чтобы она не заметила в них нотку стыда. В конечном счёте, мне пришлось схитрить, скрывая и сохраняя в тайне, что наглый комитетчик оставил свой номер для связи и говорил о том, что связаться с ним якобы в моих интересах. Мне почему-то совсем не хотелось, чтобы она знала об этом.
— Да, я всё понимаю. — насупившись продолжила девушка. — Но согласись, тяжело в это поверить, да, я, конечно называла его по-всякому. И отношения с ним у нас могли быть разные за столько лет. Но он всё ещё мой брат.
Несколько сникнув, Рита опустила руки, и уткнулась взглядом в старый, обшарпанный стол. Складывалось впечатление, что из неё эта новость одним махом выбила все силы, оставив от жизнерадостной и бойкой девушки лишь одну пустую оболочку.
Поднявшись с кровати, я не спеша подошёл к ней, и разведя руки в стороны, крепко прижал к себе, заключая в крепкие объятия. Стараясь вложить в этот жест всю ту поддержку и теплоту, на которую я был только способен.
— Не волнуйся, всё обязательно будет хорошо. — несмотря на то, что эти слова говорил я сам. Верилось в них с трудом. За целый день, успев оценить ситуацию, было крепкое и убежденное понимание того, что мы оказались в ловушке. И выбраться будет из неё не так просто, если вообще такое окажется возможным.
Рита неуверенно решила ответить на объятия Алекса, и сама прижалась ближе, уткнувшись носом в его плечо. Вся эта ситуация выбила её из привычной колеи, и ещё вчера, день, казавшийся светлым, начал приобретать темные очертания. Девушка и сама не заметила, как в какой-то момент у неё начали выступать слёзы, а тело било мелкой дрожью.
Ощущая, как сестра некогда друга Серёжи дрожит в моих объятиях, я посмотрел на девушку с новой стороны. Возможно, что всё мое представление об их отношениях с братом были ложными. И эта ситуация на неё действительно сильно повлияла, сильно задевая эмоциональное состояние.
— Рита, я понимаю, ситуация в которой мы оказались… Она кажется не самой радужной, возможно даже неразрешимой, и все мы окажемся в тюрьме, но… но… — на этом моменте, так и не дав мне закончить, Рита не выдержала и начала задорно смеяться.
— Алекс, ты всегда был так неловок в общении. Поддерживать людей — это явно не твое. — Вскинула она свой задорный носик и на этот раз прижалась щекой к моей груди, гораздо нежнее, нежели в прошлый раз — Но всё равно спасибо, радует, что хотя бы ты здесь.
Почувствовав как к щекам приливает кровь, и смутившись, я немного отстранился от неё, и взяв чашку с чаем, сделал пару глотков, чтобы привести себя в чувства.
— Вот надо было тебе меня смущать? — Попытался я вернуть себе самообладание, покашляв в кулак, и повернувшись к Рите лицом.
— Но серьезно, что ты теперь думаешь делать, можем попробовать синхронизировать наши планы? — Закинув кусочек торта в рот, я медленно жевал, словно боясь пропустить её ответ.
— Честно говоря, Алекс, у меня пока нет конкретных идей и планов. — призналась она, отворачиваясь к печи, наблюдая своими чудесными глазами за языками пламени и небольшим огнем, полыхающем внутри. — Сам понимаешь, за час многого не придумаешь, да и я даже толком обдумать то всё не успела.
Она слегка прикусила губы, и я заметил, как тень сомнений пробежала по её лицу. — Но одно понимаю точно: возвращаться в город — подписать себе приговор и нарисовать срок. Стоит им взяться за меня всерьез, той информацией, которую им уже передал Серёжа хватит лет на двадцать тюрьмы.
Не на долго задержав дыхание, она вдруг резко повернулась ко мне. — А если они выгрузили информацию с серверов, то под угрозой окажутся и скрытые счета, а это значит…
— Подожди. — остановил её я. — Разве у них нет Серёжи и информации об этих счетах? — иронично подняв бровь, решил я уточнить.
— Нет, ты не понимаешь. — покачала головой девушка. — Эти счета… — она приостановила своё повествование, и задумалась на минуту, Рита не знала, и не понимала как объяснить то, что крутилось в её голове. И судя по всему ей совсем не хватало смелости закончить свою фразу. После чего шумно и устало выдохнула, словно принимая для себя какое-то сложное и важное решение, продолжила.