— Вас поэтому и сняли с той должности? — вдруг вырвалось у неё. И она удивилась сама себе. Вопрос прозвучал слишком эмоционально.
Альберт застыл на секунду, обернулся. В его лице на миг мелькнуло что-то похожее на… лёгкое удивление. Или удовлетворение.
— Неожиданно. — произнёс он. — От тебя такие вопросы, Листура… Ты обычно предпочитаешь держаться на расстоянии личных историй.
— Примите мои извинения, командор. — моментально отреагировала она. Тон стал холоднее. — Не хотела пересекать черту. Готова принять любое наказание и взыскание.
— Прекрати. — вздохнул он, вернув взгляд к панели. — Мы сколько уже вместе? Не отвечай, риторический вопрос. Ты одна из немногих, кто был со мной с самого начала. Когда мы не в строю, можешь говорить без формальностей и официоза. Я ценю это больше, чем ты думаешь.
Он провёл рукой по шее, активируя встроенный нейро-имплант. Экраны замерцали и сменили информацию: теперь над центральной консолью застыла голограмма. Мужчина. Чёрные волосы. Уверенная, странная, почти издевательская улыбка. Хищный взгляд. Живой, но не до конца, как будто внутри него всегда что-то наблюдало за миром сквозь призму.
— Его поставили вместо меня. — сказал Альберт, почти без эмоций. — Коула.
Как только имя прозвучало, в командной рубке кто-то выдернул тепло из воздуха. Даже климатическая система ощутила перемены, после чего зазвучал едва заметный гул компенсации температуры. Листура осталась неподвижна, но в её глазах, фиолетовых, как замороженные вспышки сверхновой, вспыхнуло что-то дикое. То, чего не было видно очень давно.
— Коул? — прошептала она. Не громко. Но это был не вопрос. Это было проклятие.
В её голосе впервые проскользнул настоящий гнев. Чистый, тихий, беззвучный. Но его было достаточно, чтобы у ближайшего дрона, рядом с главной переборкой, случился сбой стабилизации. Он едва заметно дернулся, замер, и упал на пол.
Альберт это заметил краем глаза, но говорить ничего не стал. Он знал, что для Листуры имя “Коул” – не просто личность. Это был фантом прошлого. Рана, которая за столько времени так и не зажила.
Она медленно сжала руки в кулаки. Никаких импульсов, никаких энергетических всплесков – только механическая злость, которую контролировала с абсолютной точностью.
— Если это он. — произнесла Листура. — значит там явно не всё так просто.
— Именно. — подтвердил Альберт. — Поэтому я хочу, чтобы ты была в курсе. И поэтому мне нужна твое присутствие на допросе…
Он не договорил, это не требовалось.
— Если есть хоть доля вмешательства, Командор, я его найду. Клянусь Латтирой.
***
— Ормут, ты уверен, что это здесь? — раздражённо прошипела Яс’са, щурясь в мрак разрушенного коридора. Её голос, как и взгляд, был наполнен нетерпением и скрытой яростью, которую она едва сдерживала. — Здесь воняет смертью.
Ормут молча провёл ладонью по лицу, стирая с себя следы усталости и пыли. Он уже начинал жалеть, что доверился интуиции, хотя знал, что она его ещё ни разу не подводила.
— А окружение тебе не говорит само за себя? — сдержанно бросил он, указывая жестом на тела у входа. Несколько трупов примитивов с вывернутыми конечностями, застывшие в судорогах лица, следы ожогов, явно нанесенных энергией. — Это явно работа не местных.
Трупный смрад висел в воздухе, не решаясь осесть на землю. Откуда-то из глубины объекта доносился ритмичный гул, похожий на биение огромного сердца, запертое под бетонными плитами. Воздух был сухим, с привкусом остаточных энергий.
Яс’са прищурилась. В глазах зажглось знакомое, хищное пламя.
— Этот мусор уже внутри. — сказала она, с презрением глядя на тела. — Слишком похоже на их метод. Ни одного выжившего. Грязная и грубая работа силы. Она склонилась ближе к одному из тел, провела раздвоенным языком по клыкам, словно пробуя вкус битвы на губах. Метки на её теле едва заметно засветились. Инстинкты просыпались.
— Да, это они, — подтвердил Ормут, внимательно проверяя пространство своими способностями. Он шагнул внутрь, и провел пальцами по шершавой поверхности стены. Пропуская сквозь ту собственную энергию, и получая отклик, чужеродный отклик. Сама конструкция сообщала ему, что они тут не одни.
— Харперы не будут жалеть примитивов, особенно если те стали лишними в их уравнении. — произнёс он, не оборачиваясь. Голос звучал отстраненно, но в нём сквозила тревога. — А если они уже здесь, значит что-то в их плане дало трещину. И мне это совсем не нравится.
— Или пошло так, как им нужно. — Яс’са бросила последний взгляд на мертвецов и двинулась за ним, легко ступая по каменным плитам. — Мы опаздываем, Ормут.
— Я знаю. — прошептал Ормут, не открывая глаз.
Его восприятие энергии струилось по стенам, ползло вдоль потолка, скользило по уцелевшим кабелям, впитывало остаточные колебания недавних воздействий чужеродной энергии. Как слепой древний зверь, он наощупь читал то, что происходило в этом месте. И ему это совсем не нравилось.
Проход вёл их всё глубже. Узкие коридоры, пахнущие пережжённым пластиком и паленым мясом, петляли вниз, освещённые лишь дёргающимся светом аварийных панелей. Где-то в глубине хрипело оборудование, подобно умирающему зверю, не желающему покоряться.
Они двигались быстро. Бесшумно, как тени, но с напряжённой торопливостью тех, кто чувствует, что времени осталось совсем мало.
Яс’са прервала тишину:
— Слушай… — протянула она, сжав губы. Взгляд блуждал по стенам, но не находил в них ответа на молчаливый вопрос. — Мы точно правильно поступили с примитивами?
Ормут на ходу повернул голову. Его брови дернулись вверх.
— Что ты имеешь в виду?
Она на миг замялась. Потом, справившись с мимолетной слабостью, продолжила.
— Это оборудование… блокираторы, усилители, все это чертовски дорого обходится… У нас их на корабле то пара тройка штук. А тут… потратили на этих, людей. Ты ведь сам видел, как мало она понимает, как путается в простейших вещах. Это вообще стоило того?
Ормут замедлил шаг. Его глаза потемнели.
— Яс’са, — проговорил он твёрдо. — Мы – кузнецы. И если мы дали слово, то очевидно что обязаны его сдержать. Мы не предаём. Даже если перед нами – слабый. Даже если он… примитив.
— Ага. — усмехнулась она горько. — И за эту честность нас уже сколько раз чуть не вырезали под корень.
На это он смог только промолчать. Лишь пальцы скрипнули, сжимаясь в кулак.
— Эти принципы… — Ормут выдохнул. — Это наша история, которую мы несем сквозь десятки, а может и сотни тысяч циклов. Иногда они цепи, иногда якоря. Но они делают нас теми, кто мы есть.
В проходе повеяло холодом. Сквозняк, вырвавшийся из трещины в стене, пах какими-то техническими жидкостями и местными металлами. Где-то внизу что-то зашевелилось – тихо, почти неразличимо.
Яс’са не ответила сразу. Потом, покрутив на пальце кольцо, что светилось слабым бирюзовым оттенком, опять услышала голос спутника.
— К тому же, если Харперы доведут дело до конца, ни один из этих блокираторов нам не поможет. Сама же понимаешь.
— Знаю. — ответила она.
Они снова бежали вперёд, не обмениваясь словами. Коридор сужался. Панели на стенах были сорваны, из-под них торчали пучки оголённых кабелей, как звериные жилы. Сквозь пол продолжал пробиваться глухой, рваный гул
— Осталось недалеко. — произнёс Ормут, и голос его стал резче. — Я чувствую усилившуюся энергию, и эмоции… смерти.
Яс’са облизнула губы, и её зрачки на миг вытянулись в вертикальные щели. Она почувствовала боевой азарт и его предвкушение. Но в слух сказала лишь.
— Значит, скоро увидим. Живы ли примитивы. И на сколько прочны Харперы.
— Яс’са, помни зачем мы здесь. — голос Ормута был хриплым, но ровным, как если бы удерживал внутри вулкан, готовый прорваться. — Мы тут не воевать пришли. Наша цель – сорвать их планы. И вытащить прототип.
Они продолжали мчаться по коридору, усыпанному большим количеством гильз от допотопного оружия, битым стеклом, и осколками бетона.
Слева от них, в боковом отсеке, горел корпус какой-то стационарной боевой установки. Линзы на ней трещали от температуры, а рядом валялось тело бойца – безмолвное, и застывшее с яростным выражением на лице. Очевидно, что кто-то из нападающих спалил ему мозг. Яс’са даже не обернулась в ту сторону.
— Слишком поздно для “не ввязываться”, Ормут, — процедила она. Её голос хищно вибрировал. — Они здесь и судя по всему, они очень близко. Ты ведь чувствуешь, чувствуешь гораздо лучше меня.
— Это не наша битва. — повторил он, но уже без напора. Как будто больше пытался убедить себя, а не её.
И в этот момент он остановился. Резко. Пальцы вспыхнули дымчато-синим, и он присел, коснувшись пола.
— Слышишь?.. — его голос стал тихим. — Ниже по уровню. Шум. Вибрации. Бой. Стрельба.
Яс’са остановилась на шаг позже, развернулась и хищно склонила голову, вслушиваясь в собственные чувства. Сделав глубокий вдох, она провела языком по воздуху. Лёгкий прищур захватил её лицо, зрачки расширились – и вот она уже “видит” этот бой, как опасный хищник чувствует дичь за сотни метров.
— Примитивы проигрывают… — Ормут вздохнул и покачал головой, в его лице сквозила досада.
— Отлично. — с усмешкой прошипела она. — Значит успеем мы. Устрою им маленький праздник.
— Яс’са! — он шагнул вперёд. — Сражение не…
— О-о-о, мой рассудительный спутник… — перебила она, и её клыкастая улыбка блеснула в свете красных аварийных ламп. — Ты не слышишь её. Я понимаю. Но Праматерь шепчет сквозь пространство и слои. Она жаждет крови. Вам… тебе не понять, а я вся просто закипаю.
И прежде чем он успел ответить, она сорвалась с места.
Яс’са рванулась вперёд, метаясь меж разрушенных арок и перекрытий, как живая молния. Метки на её коже приобрели тёмные, пропитанные дымом цвета, вспыхивая пламенем чёрного света. Кулаки рефлекторно сжались. А вокруг ладоней появилась боевая энергия войнов её расы.
Пыль разлеталась у неё под ногами, обломки хрустели под подошвами, кровь на полу оставалась липкой и тёплой. С каждым шагом её глаза становились всё ярче, а движения более хлесткими. Сейчас она входила в свою основную ипостась, не просто бойца, а образ жнеца.