Когда приятели поднимались на второй этаж, ступени стонали и скрипели под закованным в латы колдуном. В комнате Джегед начал разоблачаться – и с каждой снятой деталью снаряжения будто становился меньше ростом и тщедушней. Тяжеленный шлем, увенчанный рогами и черным плюмажем, делал мага на голову более рослым – глаза Джегеда приходились на уровне решетки, обозначающей челюсти страшной маски, а уж горящие красными угольками глазницы забрала были гораздо выше макушки мага.
Колдун стащил стальные перчатки, пробежал пальцами по застежкам на боках, заколдованная кираса раскрылась. Потом пришел черед набедренников, поножей. В углу комнаты выросла груда влажного металла... рядом улеглась толстая стеганая куртка... Без доспехов чародей оказался худощавым мужчиной немного выше среднего роста. Совсем не страшным.
Лицо Джегеда также было ничем не примечательным – седые виски, впалые щеки. Таких мужчин можно встретить в любом городе среди представителей разных сословий.
Годвин выглядел куда более впечатляюще. Широкоплечий, узкий в бедрах красавец, с хищной грацией в движениях. Когда он стащил шлем, по плечам рассыпались густые каштановые кудри. Воин тряхнул шевелюрой и улыбнулся. Он был силен, ловок, хорош собой и часто улыбался. Жизнь казалась ему забавным приключением.
– Чем займемся в этом городишке?
– Пообедаем, – коротко отозвался маг.
– Само собой. У тебя есть какие-то виды на разбойника Тремлака?
– Не исключено. Я собираюсь нанести визит в ратушу, потолковать со здешними шишками. Если формальности в порядке, мы заинтересуемся господином Тремлаком. Ты ведь не против?
– Что ты! Поездка в этот раз вышла скучная, так хоть здесь, на севере, какое-то приключение.
– Отлично, я так и думал, что ты согласен.
Джегед отправился вниз – заказать обед, а Годвин остался, чтобы привести в порядок поклажу. Младший компаньон рассовал по углам тюки, аккуратно развесил плащ и тщательно протер клинки. Снаряжение мага так и осталось лежать в углу неопрятной грудой. Воин смерил недовольным взглядом заколдованные доспехи и вздохнул. Когда он свел знакомство с чародеем и начал работать с ним в паре, несколько раз попытался приучить Джегеда к порядку, но безуспешно. Чары, наложенные на доспехи, хранили металл от ржавчины, а из боевого оружия Джегед предпочитал палицу, которая не нуждалась в правке и заточке. Тяжеленная, черная, как и все снаряжение колдуна – и, разумеется, усиленная магией.
Годвин еще раз вздохнул и отправился в трапезную. Из-за непогоды посетителей было маловато. Обычно в «Полную луну» приходили обедать марвокские синдики, их привлекало общество богатых чужестранцев. Здесь останавливались наиболее респектабельные странники, так что можно было послушать новости, не рискуя оказаться втянутым в пьяную драку простолюдинов. Но сейчас единственными гостями оказались Годвин с Джегедом. Местных тоже было маловато, пятеро – по виду мелкие купчики и цеховые старшины – расположились неподалеку от входа. Джегед по привычке выбрал противоположный угол. Колдун сидел, откинувшись на спинку стула и прикрыв глаза. Годвин догадался – подслушивает, о чем беседуют городские в дальнем углу. Воин осторожно, чтобы не нарушать сосредоточенности приятеля, подвинул стул и сел. Появилась прислуга, на стол выставили миску с дымящейся острой похлебкой, половину каравая, сыр, кувшин вина. В здешней глуши такой обед считался роскошью. Наемников в «Полной луне» знали, их платежеспособность сомнений не вызывала, так что слуга не стал требовать денег, сказал, что мясо вскоре будет готово, и удалился.
Годвин покосился на приятеля, тот по-прежнему пребывал в трансе. Воин вытащил нож, отрезал несколько ломтей хлеба – себе и магу. Потом налил вина. Тут Джегед встрепенулся и взял кубок.
– Ничего интересного, – объявил маг. – У Тремлака сильная дружина, человек сорок или немного больше. Замок в двадцати лигах от города. Местные уверены, что колдун Греспен достаточно силен, чтобы справиться с людьми рыцаря... скорее всего они ошибаются. Во всяком случае, в замке Греспену Тремлака не взять, у рыцаря есть собственный маг.
– У нас будет работа? – Годвин поднял кубок.
– Если у городских имеется право самостоятельно разбираться с господином Тремлаком.
– А, верно.
– Сперва нужно выяснить, имеет ли магистрат пономочия, так как если рыцарь вне юрисдикции Марвока, может выйти конфуз. Завтра я все разузнаю.
Колдун сделал несколько глотков и потянулся к похлебке.
– Завтра? – Годвин тоже попробовал вино. – Нынче еще не поздно наведаться в ратушу.
– Завтра, Годвин. Я не хочу слишком явно демонстрировать свой интерес. Пусть думают, что я не очень заинтересован. Кстати, это правда. Караванщик с нами расплатился, мы при деньгах. А драка с разбойником в собственном замке – всегда риск. Завтра я поговорю с кем-нибудь из синдиков... возможно, нанесу визит Греспену. Завтра. На всякий случай отоспись. Возможно, выступим еще до рассвета. И потом, мы только прибыли, к чему суетиться? Если городские не справились с Тремлаком до сих пор, то еще денек подождут.
Появился слуга, принес мясо. Друзья приступили к трапезе, деловой разговор прервался. Мало-помалу стала собираться публика. Появились музыканты. Они еще не играли, принесли стулья и расселись на подиуме.
Наемники решили задержаться подольше. Джегед подозвал слугу, заказал еще вина и печенья. Он собирался послушать, о чем станут говорить местные попозже, когда напьются пива. У Годвина были свои интересы – он знал, что к вечеру хозяин позовет женщин. «Полная луна» предоставляла постояльцам разнообразные услуги.
Ночью дождь стих – должно быть, колдун Греспен спал. Под утро даже показалось солнышко, но ненадолго, вскоре небо снова заволокло тучами и начал моросить мелкий дождик. Возвратился Годвин, который вчера покинул приятеля и удалился наверх с брюнеткой в красном платье.
– Ну, как прошло? – приветствовал красавца Джегед. – По-моему, этой девицы здесь раньше не было?
– Вот уж не думал, что ты обращаешь внимание на здешних баб, – ухмыльнулся, потягиваясь, Годвин. – Да, это новенькая. Она вдова, после смерти мужа вынуждена сама заботиться о пропитании. Славная девочка, взяла с меня половинную плату и звала остаться в Марвоке подольше.
– Ладно, я завтракать. Ты со мной?
– Э, Джегед, ты велел мне сегодня отсыпаться!
– Тоже верно. – Колдун улыбнулся. – Тогда я после завтрака наведаюсь в ратушу. Сюда возвращаться не стану, отдыхай спокойно.
Годвин повалился на кровать, закинул руки за голову... улыбнулся, вспоминая вдовушку в красном платье... вернее, вспоминая ее без платья... Проснулся воин, когда возвратился Джегед. Не глядя на приятеля, колдун пересек комнату. С мокрой накидки падали капли. Маг остановился у окна и стал изучать документ, украшенный лиловой печатью. Провел над пергаментом рукой, между ладонью и листом возникло синеватое свечение. Печать была подлинная, зачарованная, как полагается, в гробнице Павшего.
– Что, какой-то подвох? – осведомился Годвин.
– Нет.
– Ты краток.
– Не о чем рассказывать. Я собирался расспросить кого-то из писарей, но крючкотвор, едва услыхав, что я интересуюсь полномочиями магистрата относительно Тремлака, обрадовался и кликнул старших. Все решилось вмиг. Они уже давно выпросили в Уртахе разрешение на суд и расправу над разбойниками, не хватало только исполнителя.
– Давно выпросили? Значит, цена будет подходящей, – заключил Годвин.
– Именно. В захолустье нет никого, кто решился бы бросить вызов рыцарю в собственном замке. Говорят, разбойничье логово укреплено... словом, мне тут же вручили грамоту на арест Тремлака. Мне даже аванс выдали! Впрочем, обязали оставить аванс здесь, в «Полной луне», когда мы отправимся брать злодея. Не хотят рисковать.
– Нас не обманут?
Колдун пожал плечами, движение вызвало целый водопад, по складкам одежды потекли дождевые струйки, Джегед основательно вымок.
– Не должны. Печать на грамоту наложена по всем правилам, я проверил.
– Джегед, сними плащ, у тебя на плечах целое озеро!
– Да, верно... – Колдун сбросил накидку на пол, в лужу. Он частенько пренебрегал житейскими мелочами. – Сегодня пришлось побродить под дождем. Из магистрата я отправился в башню.
– К этому, как его... Греспену?
– Точно. Он не захотел меня впустить, мы потолковали через запертую дверь.
– Что так?
– Он боится. Семья заперлась с ним, никто не выходит. Я слышал женские голоса, они шепчутся, не решаются говорить громко.
– Кого он боится? Синдиков? Тремлака? Тремлакова колдуна? Тебя?
– Наверное, всех сразу. Говорит, мне Тремлака не взять.
– Хм... – Годвин встал и прошелся по комнате. – Ты говорил, он в доле с рыцарем?
– Я говорил: это возможно. Теперь думаю, что нет. Такой трус разбойнику не нужен, у него под рукой другой чародей. А Греспен тревожится за собственный престиж – мол, он отказался даже пробовать, а тут явился какой-то бродяга и... ну, вот поэтому твердит, что я не смогу одолеть банду. В сущности, он прав. В одиночку я бы не справился. Ты выспался? Есть хочешь?
– Быка готов сожрать!
– Держи. – Колдун бросил приятелю звякнувший мешочек. – Ступай вниз, закажи обед... вернее, ужин. Я спущусь следом, перекусим – и спать. Выступим затемно. Надо будет предупредить хозяина, что нам понадобятся лошади, пусть велит конюху, чтобы приготовился.
Прежде чем удалиться, Годвин подобрал плащ старшего приятеля, несколько раз встряхнул и аккуратно развесил на вбитых в стену гвоздях.
Спустившись в зал, Годвин обнаружил, что является центром внимания. Никто не пялился открыто, однако воин то и дело ловил быстрые взгляды, обращенные в его сторону. Слухи о подряде, который принял маг, похоже, успели распространиться в городе. Не исключено, они достигнут и замка рыцаря-разбойника.
Когда в трапезную явился Джегед, оказалось, что среди посетителей имеется представитель магистрата – румяный упитанный мужчина средних лет. Колдун кивнул синдику, тот сделал скорбное лицо, приблизился и, привстав на цыпочки, пошептал магу на ухо. Вдвоем они подошли к владельцу «Полной луны», Джегед передал на хранение полученный накануне аванс. Он собирался заплатить за два дня постоя, но румяный синдик объявил, что наемники – гости города, за все платит магистрат. Хозяин заведения не выказал энтузиазма – должно быть, слова краснощекого означали, что за постояльцев вовсе никто не платит. Джегеда подобные мелочи не беспокоили, он уточнил напоследок с синдиком кое-какие детали завтрашнего предприятия, распрощался и возвратился за стол к Годвину. Синдик направился к выходу. На пороге он остановился и окинул трапезную быстрым взгля