А плакальщик не считает себя виноватым и продолжает жалеть себя. Только себя…
Времени мало.
Мне очень красивая и энергичная дама рассказала историю. Она деловая женщина, эта красавица. Она развивает крупные проекты, ведет важные переговоры, общается с руководителями высшего звена.
И недавно она начала большой международный проект. По работе ей нужно было общаться с немолодым седым мужчиной. Довольно суровым. Немногословным. Но весьма продуктивным, решительным, работоспособным…
Он много и плодотворно работал. Он выполнял свои обещания. Хорошее сотрудничество!
Только одно немного раздражало. Этот крупный лидер часто говорил: «Поторопитесь! У меня мало времени!»
Это звучало как-то неприятно. Словно человек недоволен темпами и подгоняет; слишком уж высоко ценит свое драгоценное время. Слишком резко и часто об этом напоминает.
Проект внедрили. Это был глобальный успех! И в тот же день моя знакомая узнала, что этот человек умер. Пришел с работы, прилег на диван и умер.
Он давно болел и был обречен. Но не показывал виду. Проходил поддерживающее лечение и продолжал работать. Надевал свой хороший костюм, белую рубашку, галстук и работал. Изо всех сил работал.
Вот поэтому он и говорил часто: мол, у меня мало времени!
Вот что он имел в виду.
Он так распорядился оставшимся временем. Он знал, что его осталось мало. И выбрал свой путь.
Кто знает, сколько времени есть у нас? И не следует ли поторопиться? Любить, работать, радоваться жизни, видеть прекрасные места, обнимать близких? А тем, кто отнимает драгоценное время, нужно поторопиться объяснить: времени мало. Его всегда мало. Поэтому надо его ценить и беречь…
Есть простой и банальный признак несчастного человека,
который не осознает, что он несчастен. Вроде ничего особо плохого не происходит, все как всегда. И разочарований вроде нет.
Потому что нет особых ожиданий. Нет ни голода, ни нищеты, ни болезни, ни даже кромешного одиночества. Все нормально. Но вы несчастны. Просто привыкли…
Это такой признак: человека раздражают счастливые люди. Люди, счастье которых очевидно. Они такие довольные, радостные, улыбаются. Это прямо бесит. Вернее, раздражает что-то другое. Не сами эти люди. Им никто не желает зла, ну что вы!
Раздражает их глупый и самодовольный вид. Смех и громкие голоса. Раздражает, как они обнимаются при всех. Другого места, что ли, не нашли? Раздражает, как глупо они тратят деньги и время. Например, на путешествия или лакомства. И что они фотографируются – это тоже раздражает. А потом выкладывают свои счастливые лица. Это как-то неприятно…
Счастливые люди раздражают, как чужие шумные дети. Это не пожелание зла, не ненависть к детям; просто раздражение.
Вот если такое происходит все чаще и чаще, если человеку неприятно как-то видеть счастливцев, это совершенно точно означает, что он несчастен. Но не осознает это. Терпит. Привык. Он уже начал считать счастье недостижимым, невозможным.
Если трудно стало видеть радостных и счастливых людей, если они кажутся глупыми и самодовольными, с вашим счастьем что-то не так. Очень сильно не так.
И надо понять, в чем дело. Исправить то, что можно исправить. Может быть, посоветоваться со специалистом. Прислушаться к своим желаниям и потребностям, к своим чувствам… С этого начинается путь к счастью.
Вернее, он начинается с момента осознания, – вас почему-то стали раздражать счастливые люди…
В ожидании приема у врача сидели двое. Муж и жена.
Жена похожа на пантеру: черная, изысканно-худая, с черным блестящим шлемом волос. Или на кошку аристократической породы похожа. На очень злую кошку. Чуть не шипит на мужа, выпустив когти.
Из-за какого-то бытового пустяка они ссорились. Ключи потерялись. И чьи-то родственники, то ли мужа, то ли жены, не отдают долг.
Жена-кошка шипит на мужа. А муж похож на злого медвежонка. Толстенький, коренастый, лобастый, с угрюмым взглядом маленьких глазок. Так злобно ими сверкает на жену! И мрачно голову наклонил. Отрывистым басом ругается. Как рычит по-медвежьи…
Врач вышла и сказала, что дела плоховаты. Весьма. Чего, мол, я и опасалась. Надо еще дождаться результатов анализов и исследований, но операция будет нужна. Однозначно.
И еще врач тихо говорила что-то с серьезным и тревожным лицом. Она говорила про злого медвежонка, но обращалась к жене-пантере. Ей поясняла опасность положения. Потом дала кучу бумаг и ушла.
И жена обняла своего мужа изо всех сил длинными изящными руками. Сильно-сильно обняла и всхлипнула. Заплакала тихонько. А медвежонок стал другим – добрым и сильным.
Он тоже обнял жену и стал гладить по гладким черным волосам нежно. И тихонько любовно ворчать: мол, не надо плакать! Ну чего ты? Все будет хорошо. Ничего страшного абсолютно. Не плачь, милая! Тише, тише…
Так они сидели обнявшись. Куча бумаг с направлениями и анализами лежала рядом на сиденье. Бедный больной медвежонок и его кошечка-жена…
Ну почему нельзя всегда помнить про то, что мы не навечно вместе? Про то, что мы уязвимы и ранимы. Про то, что близкий такой хрупкий… Как мы. В точности как мы…
Ключи, долги, родственники – это всегда было и будет.
А любимый рядом – не всегда.
И хорошо бы почаще вспоминать про это, почаще. Даже когда ссоримся. Это неизбежно – ссоры. Но и разлука тоже неизбежна…
Это история про боль одиночества.
Никакое знание не освобождает от боли. Ну и что, что вы знаете – сейчас молоток соприкоснется с мягкими тканями. Произойдет разрыв микромышц и капилляров. Нервные окончания передадут информацию в мозг…
Все равно больно, знаете ли.
И можно сколько угодно говорить человеку: мол, вы же умный. Вы про боль столько знаете! Вы же опытный! Вам столько раз молотком по пальцу попадали! Чего же вы грустите и расстраиваетесь, герр профессор? Если все вам известно и понятно. Досконально вами изучено…
Это одного профессора философии во время ограничений семья вывезла в садовый домик и там оставила. Это они позаботились о своем пожилом профессоре так. Чтобы ему ничего не угрожало; изолировали его. А сами поселились в его большой профессорской квартире…
И профессор в садовом домике дописывал свой труд о проблеме одиночества. Как оно влияет на человека и каков его экзистенциальный смысл. Продукты ему раз в неделю доставляли. Оставят у порога и уедут.
А вечером он плакал, и слезы текли по седой бороде. Никто не видел, только собака вроде болонки – профессор ее подобрал в саду, ее кто-то выбросил. И делился с ней продуктами и мыслями. Разговаривал с ней. Интернета почти не было в том месте. И никто ему не звонил. Семья забыла о нем.
Он был умным человеком и прославленным ученым. Он все знал об одиночестве. Ну и что? Ему все равно было очень одиноко и больно. Всегда больно узнать, что ты никому не нужен. Даже если ты философски к этому относился…
Сколько бы опыта мы ни имели, сколько бы знаний ни приобрели, сколько раз ни получали бы молотком по пальцу, – всегда больно одинаково. И пенять человеку, дескать, вы же это знаете! С вами же такое уже было! Вы же умный! Это жестоко и глупо. Потому что знания и опыт не защищают от боли и несчастья. Хотя Марк Аврелий и советовал заранее к несчастьям и утратам готовиться. Тренироваться…
Это бесполезно: заранее себя лупить молотком. Только хуже будет. Всем одинаково больно. Знания не защищают. Умные, опытные, сильные испытывают те же чувства. Просто они знают, как эти чувства называются и от чего возникают.
Но защита от одиночества и боли все же есть; профессора нашли ученики. Провели интернет, подарили хороший планшет, а потом привезли в город, в его квартиру. Сам он машину не водил. И подождали, пока родственники соберут свои вещи.
Поставили собаке домик, мисочки с угощением и уехали готовиться к конференции, где профессор выступал по видеосвязи и рассказывал об одиночестве. Отчего оно возникает и как жить с этим чувством…
Есть один признак, который говорит о том, что с вами все нормально.
Даже если на вид ненормально. Плохо, невыносимо тяжело, мрачно и безысходно. Но все нормально. И, скорее всего, вы сможете выжить и победить, в каких бы условиях ни находились. По крайней мере, у вас значительно больше шансов.
Это способность к возмущению, если задето ваше чувство собственного достоинства. Способность реагировать на попытки вас унизить и обесценить. Даже если вы окружены толпой нападающих. Даже если вам грозит неминуемая кара за то, что вы посмели возмутиться.
Даже если силы ваши на исходе и было бы разумнее их поберечь. Даже если эта вспышка лишит вас надежды на то, что все обойдется, от вас отстанут и про вас забудут – все равно это признак спасения.
Это значит, вы – личность. Потому что личность определяется чувством собственного достоинства. И пока человек это достоинство способен осознавать и защищать всеми доступными средствами, ему есть чем жить. И есть зачем жить. И он достоин человеческой жизни.
Так психолог и философ Франкл возмутился в концлагере словами охранника, который попытался унизить его. Унизить умирающего от голода, больного, лишенного семьи и статуса в обществе, одетого в грязные лохмотья и изнуренного тяжким трудом человека попытался негодяй. И получил ответ, после которого бросился на доктора. Это могло закончиться смертью Франкла.
Но доктор выжил. Потому что остался доктором. Личностью. Собой.
«При всей апатии, при всей приглушенности чувств человек все-таки остается способным на вспышку возмущения. И вызывает ее не столько грубость обращения или физическая боль, сколько унижение, сопровождающее все это.
Мне просто кровь ударила в голову, когда я принужден был выслушивать издевательства человека, не имевшего никакого представления о моей прежней жизни, человека настолько грубого и наглого, что медицинская сестра госпиталя, где я раньше работал, не пустила бы его на порог. И надо сказать, что эта моя вспышка, происшедшая на глазах стоящих вокруг товарищей, принесла мне… облегчение», – писал Франкл.