об этом. Он может овладеть значительной областью языковых игр, не овладев этой.
Но тогда разве не удивительно, что при всем разнообразии людей мы не встречаем имеющих такого рода изъян? Или они, быть может, встречаются среди умалишенных, а нам просто недостаточно часто приходится наблюдать, к каким способам применения языка такие люди способны, а к каким нет?
44. «У меня было намерение…» не выражает воспоминания о переживании. (Как и: «Я собирался…»)
45. Намерение (интенция) не является ни душевным порывом, ни настроением, ни ощущением или представлением. Оно – не состояние сознания. У него нет подлинной длительности.
46. «У меня есть намерение утром уехать». – Когда у тебя было это намерение? Всё время; или с перерывами?
47. Загляни в ящик, в котором ты надеешься найти это намерение. Ящик пуст. – Я полагаю, ты искал его среди ощущений.
Обдумай, что, собственно, могло бы означать «иметь периодически возникающее намерение». Что-то вроде: иметь намерение, отказаться от него, снова к нему вернуться и т. д.
48. В каких обстоятельствах говорят «Этот механизм – тормоз, но он не работает»? То есть: он не выполняет своего назначения. В чем причина, что он имеет такое назначение? Можно было бы также сказать: «Было такое намерение, чтобы это работало как тормоз». Чье намерение? Здесь намерение как состояние души полностью от нас ускользает.
Нельзя ли также представить себе, чтобы множество людей имело некое намерение, исполняло его, причем ни один из них не имел этого намерения? Так, правительство может иметь намерения, которых не имеет ни один человек.
49. Может существовать глагол, который означал бы «сформулировать свое намерение в словах или других знаках, вслух или про себя». Этот глагол не будет тождественен по значению нашему глаголу «намереваться».
Может существовать глагол, который означал бы «действовать согласно намерению»; и он также не будет тождественен по значению нашему «намереваться».
Еще один глагол мог бы означать «предаваться размышлению по поводу намерения; или же снова и снова прокручивать его в голове».
50. Можно помешать кому-либо думать, – а помешать намереваться? Планировать – пожалуй. А также помешать придерживаться намерений, то есть помешать мышлению или действию.
51. Применение императива. Сравни приказания:
Подними руку!
Представь себе…..!
Вычисли в уме…..!
Обдумай…..!
Сконцентрируй свое внимание на…..!
Смотри на эту фигуру как на куб!
с этими:
Намеревайся…..!
Подразумевай под этими словами…..!
Подозревай, что дело обстоит именно так!
Поверь, что это так!
Будь твердо убежден, что…..!
Вспомни о том, что это произошло!
Сомневайся, произошло ли это!
Надейся на его возвращение!
В том ли различие, что первые являются намеренными, а вторые непроизвольными движениями духа? Скорее я скажу, что глаголы второй группы не обозначают действий. (Сравни с этим приказание: «Искренне смейся над этой шуткой!»)
52. Можно ли приказать кому-то понять предложение? Почему никому невозможно приказать: «Понимай это!»? Разве я не могу исполнить приказ «Пойми это предложение на греческом!», выучив греческий язык? – Аналогично: можно сказать «Вызови у себя боль!», но не «Испытывай боль!». Говорится: «Приведи себя в это состояние!», но не: «Будь в этом состоянии!»
53. Каждое мгновение я жду взрыва. Я не в силах направить свое внимание ни на что другое; смотрю в книгу, но не читаю. На вопрос, почему я рассеян или выгляжу нервным, отвечаю, что все время жду взрыва. – Ну, а теперь: описывало ли это предложение именно такое поведение? Но как тогда отличается процесс ожидания взрыва от процесса ожидания совершенно другого события, например, определенного сигнала? И чем отличается ожидание одного сигнала от ожидания мало чем от него отличающегося другого сигнала? Или то, как я действовал, было лишь побочным явлением собственно ожидания, и оно было особым ментальным процессом? И был ли этот процесс гомогенным или составным как предложение (с внутренним началом и концом)? – А как узнает тот, в ком он протекает, ожиданием какого события является процесс? Впрочем, непохоже, чтобы он терялся в неопределенности. Вряд ли он констатирует душевные или другие состояния и строит предположения об их причинах. Пожалуй, он мог бы сказать: «Не знаю, только ли из-за этого ожидания я сегодня так переживаю»; но он не станет говорить: «Ну, я не знаю, является ли то состояние души, которое сейчас у меня, ожиданием взрыва или чем-то другим».
Высказывание «Каждый миг я жду грохот от взрыва» есть выражение ожидания. Эта словесная реакция есть отклонение стрелки, указывающей на предмет ожидания.
54. Кажется, ожидание и факт, который удовлетворяет это ожидание, как-то сочетаются друг с другом. Можно описать сочетающиеся ожидание и факт, чтобы увидеть, в чем состоит их соответствие. Здесь сразу думаешь о сочетании тела и соответствующей ему полости. Но если захотеть описать и то и другое, станет ясно, что в той мере, в какой они сочетаются, для обоих подходит одно описание. (Сравни, что значит «Брюки не подходят к этому пиджаку».)
55. Как и все метафизическое, гармонию между мыслью и действительностью следует искать в грамматике языка.
56. Моя мысль такова: если бы кто-то мог увидеть ожидание как таковое, – он должен был бы увидеть и то, что ожидается. (Но так, чтобы для перехода от того, что он видит, к факту, который ожидается, не нужен был ни метод проекции, ни метод сопоставления.)
Но ведь это так: кто видит выражение ожидания, видит и то, ‘что ожидается’.
57. Мысль, что лишь найденное показывает нам то, что мы искали, лишь исполнение желания – то, что мы желали, означает суждение о процессе как о симптомах, наблюдаемых у другого человека, симптомах ожидания или поиска. Я вижу его беспокойно шагающим по своей комнате туда-сюда; тут некто входит в дверь, он сразу успокаивается и проявляет признаки удовлетворения. Тогда я говорю «Очевидно, он ждал этого человека».
58. Мы говорим, что выражение ожидания ‘описывает’ ожидаемый факт, и мыслим его как предмет или комплекс, которые являются исполнением ожидания. – Однако исполнением будет не ожидаемый, а то, что он придет.
Ошибка глубоко укоренена в нашем языке: мы говорим «я жду его», «я жду его прихода» и «я жду, что он придет».
59. Нам трудно освободиться от сравнения: человек входит – событие происходит[31]. Как если бы событие уже сформировалось перед дверью действительности и теперь входило бы в нее (как в комнату).
60. Реальность – это не свойство, которое у ожидаемого еще отсутствует и которое присоединяется к нему, когда ожидание исполняется. – Реальность не похожа и на дневной свет, который только и придает цвет вещам, одинаково бесцветным в темноте.
61. О носителе имени можно сказать, что он не существует; и это, разумеется, не деятельность, хотя сравнимо с деятельностью, и можно было бы сказать: хотя он и не существует, он ведь должен при этом быть. (И однажды это определенно уже было сказано кем-то из философов[32].)
62. Смутное предвосхищение факта состоит в том, что мы можем думать, что произойдет именно то, что как раз и происходит. Или, как обозначается сбивающим с толку образом: мы теперь можем мыслить то (или о том), что только еще будет происходить.
63. Кое-кто, возможно, захочет сказать «Ожидание есть мысль». Это явственно соответствует употреблению слова «ждать». Но нам стоит помнить о том, что процессы мышления могут быть весьма разнородными.
64. Я насвистываю, и кто-то спрашивает меня, отчего у меня хорошее настроение. Я отвечаю: «Надеюсь, сегодня придет N». – Но когда я насвистывал, я ведь не думал о нем. И все же было бы ошибкой сказать: я прекратил надеяться, когда начал свистеть.
65. Если я говорю: «Я жду…..» – будет ли это констатацией того, что ситуация, мои действия, мысли и т. д. суть ожидание этого события; или слова «Я жду…..» принадлежат к процессу ожидания?
При определенных обстоятельствах эти слова означают (могут быть заменены на) «Я полагаю, то-то и то-то случится». Порой даже «Будь готов к тому, что…..»
66. Психологические – тривиальные – спекуляции об ожидании, ассоциации и т. д. всегда упускают самое примечательное, они пространно рассуждают, не касаясь основного вопроса[33].
67. Ожидание заложено в ситуации, из которой оно рождается. Например, ожидание взрыва может вытекать из ситуации, в которой следует ожидать взрыв. Тот, кто его ждет, сначала услышал, как двое перешептывались: «Завтра в десять будет подожжен фитиль». Потом он подумал: возможно, тут кто-то хочет взорвать дом. Около десяти часов он становится беспокойным, вздрагивает от малейшего шума и, наконец, на вопрос, отчего он так нервничает, отвечает: «Я жду…» Этот ответ делает понятным, допустим, его поведение. Он также дает нам возможность представить себе его мысли и чувства[34].
68. Исполнение ожидания состоит не в том, что происходит нечто третье, что может быть описано не только как собственно «исполнение ожидания», но и как-то еще, например как чувство удовлетворения, радость или как-то иначе. Ожидание того, что нечто случится, равно ожиданию исполнения этого ожидания. [Заметка на полях: ожидание того, чего нет.][35]
69. Сократ Теэтету: «Кто представляет, не должен ли представлять нечто?» – Т.: «С необходимостью». – С.: «А кто представляет нечто, не представляет ли существующее?» – Т.: «Кажется, это так»[36]