Пан Бенеднкчиньский как раз и пытается убедить крестьян разводить белых свиней; он ратует за организацию центров по разведению этих животных и строительство небольших фабрик по переработке мяса. Все должно быть сосредоточено в одном месте. В этом случае государственные хозяйства продают крестьянам поросят, а те запирают их в свинарники — и приходит конец самообеспечению! Свиньям достается лишь низкосортная мука, изгрызенное крысами зерно, отруби…
Мы — в Индии. Проблемы возникают перед нами, стоит лишь отодвинуть занавески и выглянуть в окно. Вот глиняные халупы без элементарных санитарных удобств. В них живут строительные рабочие, приехавшие в Дели в поисках работы. Время от времени местные власти вручают им повестки с требованием покинуть город. А куда деваться? Об этом в повестках не говорится: куда хочешь, куда глаза глядят… После нескольких повесток является полиция, и буквально через несколько минут от глиняных халуп ничего не остается. Люди собирают свои жалкие пожитки и перебираются в другой квартал, где на скорую руку снова лепят себе домишки. Снова придут повестки, снова явятся полицейские… Заколдованный круг.
Борьбу за здоровье нельзя отделить от борьбы с голодом. В этом я убедился, странствуя по Юго-Восточной Азии, по дорогам людских страданий. Четыре всадника Апокалипсиса — СМЕРТЬ, ВОЙНА, ГОЛОД и ЧУМА — гарцуют там вместе.
— Какую бы Азию господа хотели увидеть? — спросил якобы гид у туристов, которые прибыли туда, чтобы за несколько часов «отработать» один азиатский город, на реактивном лайнере полететь дальше и «засчитать» другой. — Должен ли я показать господам Азию Киплинга, Азию Конрада или, может быть, господа хотят увидеть Азию LBJ[5]? А может, Азию настоящую, какой она есть в действительности?
У специалистов в доме на Ринг-Роуд из отдельных кратких информаций и сообщений складывается представление о той Азии, которую туристы никогда не видят. В таких сообщениях часто повторяются слова, вызывающие ужас: это названия болезней, давным давно забытых в Европе. В одной из публикаций Всемирной организации здравоохранения приведены слова директора Пастеровского института в Тегеране доктора Марселя Бальтазара: «Отсутствие в настоящее время массовых вспышек чумы не должно заслонять от нас того факта, что именно сейчас для такого рода вспышки сложились как никогда благоприятные условия. Они сложились вокруг ключевых центров современной цивилизации. Чума — это болезнь будущего».
Несколько лет спустя после этих пророческих слов, к которым врачи отнеслись довольно скептически, некий американский солдат двадцати одного года был послан в Сайгон на снос старых трущоб, где обитали тысячи крыс. Солдаты развлекались тем, что топтали грызунов, а рядовой двадцати одного года, решив, что он убил самую большую крысу, и желая похвастаться перед остальными товарищами, не долго думая поднял ее за хвост.
Вскоре после возвращения в США он заметил у себя в паху какую-то странную опухоль. В далласском госпитале установили, что у него чума. После 1914 года это был первый случай занесения чумы в США (тогда чумой заболел безбилетный пассажир, обнаруженный в Новом Орлеане на палубе корабля).
Чума и война не расстаются друг с другом. 95 процентов всех заболеваний приходилось на Южный Вьетнам. В последнее время болезнь занесена в Индонезию; обследование показывает, что чума прибыла из Вьетнама, где в 1966 и 1967 годах ею болели семь тысяч человек.
У чумы есть по крайней мере шесть разновидностей. Контрольные бригады сообщали, что во Вьетнаме во всех морских портах и на всех аэродромах чума обнаружена у крыс и у крысиных блох, рассадников инфекции. Всемирная организация здравоохранения предупреждает: «Существует известный риск распространения чумы по всему миру…»
В Южном Вьетнаме свирепствовала также холера. «Самый высокий процент заболеваний по отношению к числу жителей» — как отмечалось в докладе. Росли и венерические болезни: ими были больны от 8 до 14 процентов обследованных беременных женщин. В этой несчастной стране собирали свою жатву столбняк, тиф и бешенство.
С чумой трудно бороться и в невоюющей стране. Так, профессор Научно-исследовательского института чумы в Ставрополе (теперь г. Тольятти) В. Н. Федоров рассказывает, что в результате кропотливых исследований было установлено: инфекцию переносят… верблюды. В Советском Союзе на Нижней Волге в первую очередь истребили грызунов. Акция была проведена настолько успешно, что очаг инфекции погас и ни один солдат из миллионной Советской Армии, защищавшей позиции на Нижней Волге, не заболел чумой!
Чума — ее в средние века называли черной смертью — вызывается микробом, который был обнаружен лишь в 1894 году, когда в Западном Китае вспыхнула последняя массовая эпидемия. В последующие пятнадцать лег чума попутешествовала по свету; то в одной, то в другой стране но очереди вспыхивали очаги грозной болезни. Самый богатый урожай она собрала в Индии, где за десять лет унесла почти шесть миллионов жизней.
«Черная смерть» появилась в Европе в XIV веке: она пришла с Востока но проторенным торговым путям, поэтому и посетила сначала богатые торговые города Южной Италии. II хотя до конца XIX века над Европейским континентом постоянно висела угроза появления чумы, однако в таких широких масштабах, как в первые годы ее распространения, эпидемии не повторялись.
Считается, что в середине XIV века от чумы погибла по меньшей мере четвертая часть всего населения Европейского континента; в отдельных районах Европы потери были еще больше. В деревнях и маленьких городках вымирали все жители, крупные города были парализованы болезнью. Людей косила смерть и душил страх перед смертью. Тогдашний врачеватель писал: «Болезнь была такой заразной, что никто не осмеливался подойти к больному. Отец не навещал сына, сын — отца. Сострадание умерло, а надежды рухнули…».
Все, кто мог, спасались бегством из обреченных деревень и поселков. Часто и лекари поддавались панике. Упомянутый выше врач «был бессилен и пристыжен» и поэтому уходил.
Открытое море бороздили никем не управляемые суда с мертвыми моряками. Чтобы отпугнуть смерть, обезумевшие люди, с застывшими от ужаса лицами, плясали. Фанатичная толпа искала козла отпущения: она убивала прокаженных или евреев. Чтобы предупредить заразу, людей сжигали на кострах, а потом молились святому Себастьяну или святому Роху перед алтарями, которые воздвигались прямо на улицах.
Около 1353 года чума поутихла, и Европа начала приходить в себя. Но это уже была не прежняя Европа. Болезнь не делала разницы между своими жертвами: отбирала жизнь у крестьянина, барона, епископа, у людей богатых и бедных. Феодальная система постепенно шла к закату. «Черная смерть» опустила занавес над средневековьем.
Пандемия чумы XIV века была несомненно самой страшной. Она явилась высшим этапом целой полосы бедствий, обрушившихся на людей в конце средневековья. Кроме чумы опустошение несли проказа, цинга, грипп, время от времени людей губила болезнь, известная под названием «болезни святого Антония»: она вызывалась отравлением спорыньей.
Подавленный и охваченный ужасом перед лицом этих несчастий, человек терял рассудок, за болезнью тела наступало психическое расстройство. Крестовый поход тридцати тысяч детей в Святую землю, безумные танцы, ставшие ритуальными во время «черной смерти», женщины, хлеставшие бичами свои полуобнаженные тела. Для современного врача-психиатра это могло бы послужить материалом при изучении проблемы возникновения страха перед страданиями, от которых люди искали избавления.
Без сомнения, эти годы оказали большое влияние на развитие европейской цивилизации. После многих лет религиозного фанатизма в умах людей зародилось чувство сомнения и скептицизма. Они продолжали обращаться за помощью к богу, но одновременно начали помогать себе и сами. И в этом историки медицины видят источник заинтересованности проблемами общественного здоровья, так как не врачи, а городские советы и власти устанавливали предписания, контролировавшие движение путешественников и перевозку товаров.
Болезнь возвращалась еще несколько раз, и люди, десятки тысяч людей, продолжали умирать. И все-таки Европа устояла перед ударами, не поддалась их разрушительной силе. Именно в Италии, первой европейской стране, куда ступила «черная смерть», в начале XV века расцвели искусство, наука и литература.
Пришел конец средневековой схоластике, ослабли оковы, сдерживавшие людей. Жизнь стала более интересной, хотя для большинства она и дальше оставалась полной лишений. «Черная смерть» ускорила наступление перемен, породивших новый мир.
Зараза приходила из Средней Азии. Это была не болезнь человека, а болезнь грызунов, которую переносили их блохи. На окраинах поселков, где лесные и степные грызуны встречаются с теми, что живут рядом с человеком, зараженная блоха нападает на людей. Прежде чем чума поразит человека, от нее гибнут грызуны, особенно крысы. И тогда крысиные блохи, лишившиеся средств к существованию с гибелью их «хозяина», бросаются на человека и награждают его — за пищу и за кров — чумными микробами.
Микроб невосприимчив к холоду в течение продолжительного времени. И блоха тоже весьма живуча, потому что может голодать в течение года, а затем наброситься на человека и заразить его. Замечено, что перед началом эпидемии крысы неожиданно исчезают. Это признак того, что они сами погибли от чумы. Люди научились следить за крысами.
Чума — заразная болезнь с очень высокой смертностью. Ее характеризуют общее тяжелое состояние, воспаление лимфатических желез (бубоны), сепсис и кровоизлияние в подкожной ткани и во внутренних органах. Встречаются легочная (наиболее тяжелая) и бубонная форма этого заболевания.
Введение сульфаниламидных препаратов в тридцатые годы нашего столетия стало вестником доброй надежды. Позднее установили, что в борьбе с болезнью оказывают эффективное действие также и различные антибиотики. Была получена вакцина, которая должна гарантировать от болезни в течение полугода. Чума — болезнь, и сейчас вызывающая к себе нечто вроде робкого уважения; врач, лечащий больного, носит колпак, маску, длинный до полу халат и перчатки, напоминая этим одеянием своего средневекового собрата, который тоже старательно избегал непосредственного контакта с больным.