это, как предупреждение, но потом догадался, что она имеет в виду совсем другое, поэтому оставил руку на месте, надавливая так сильно, в то время, как она стремилась вниз, что почти поднимал её с сиденья. Тут она глубоко вдохнула, выдохнула, и вся обмякла, и они снова прервались, чтобы отдышаться. Он переместил отбитую руку к пуговицам на её рубашке, и попытался заставить свои пальцы работать. Что они и сделали достаточно хорошо: одна пуговица, другая, третья, и так до самого низа, пока рубашка не оказалась расстёгнутой.
Они снова поцеловались, приступая к третьему этапу, и его рука начала работать в другом месте, сначала снаружи шелковистого бюстгальтера, а затем внутри, снизу, до тех пор, пока тот не соскочил вверх, и её маленькие влажные груди не оказались в его распоряжении. Он прикоснулся губами к её шее, затем к соскам, положил руку туда, где она была до этого, и девушка начала тереться о неё снова, долго и медленно, долго и медленно, тяжело дыша, пока во второй раз не вдохнула и, выдохнув, не стекла на него, словно у нее не было костей в теле.
Потом она положила руку ему на грудь и оттолкнула назад, к окну, что он снова воспринял, как недовольство, пока она не улыбнулась, словно знала то, чего не знал он, и не расстегнула ему молнию на брюках своими тонкими коричневыми пальцами, и в этот момент он впервые в жизни в самом деле понял смысл фразы:умер и попал в рай. Её голова опустилась на его колени, и он почувствовал прохладные губы и язык, закрыл глаза, а затем снова открыл их и огляделся, пытаясь запомнить каждую мельчайшую деталь случившегося с ним, а именно, где, когда, и как, а также, кто и почему, особенно почему, потому что его мозг никак не мог найти логического объяснения тому, что из автовокзала Портовая Администрация он попал в место, которое не могло быть ничем иным, кроме как сказочным королевством. Нью Йорк, Нью Йорк. Это замечательный город. Он был в этом чертовски уверен. Поэтому смотрел вокруг, запоминая всё: реку, бесформенные районы, раскинувшиеся за ней, далёкие пожары, проволочные ограждения, унылые бетонные столбы, тянувшиеся вдоль дороги, уходящей вдаль.
Ричер увидел в темноте силуэт человека, стоявшего в тридцати ярдах от них, вырисовывающийся на фоне зарева, отражающегося в воде. Лет двадцати - тридцати, судя по фигуре, среднего роста, с плотным телом в верхней его части и необычной прической, которая выглядела бы лучше с короткими волосами, но это был 1977 год. Он что-то держал в правой руке.
Крисси всё еще трудилась. Она, безусловно, была лучшей из всех, кого он встречал. Даже и не стоило пытаться сравнивать. Он задумался, есть ли в колледже Сары Лоуренс совместное обучение. Тогда он мог бы пойти туда. Это было бы почти так же хорошо, как Нью-Йоркский университет. Не то, чтобы он планировал жениться на ней или что-нибудь подобное. Но, наверняка у неё есть подруги или сестра. Точно, у неё же есть подруги, те две блондинки.Они будут ждать. Это часть уговора.Оставалось два часа до полуночи, что сейчас казалось, совершенной малостью.
Парень скрылся в темноте. Он обошёл вокруг столба, причем зарево освещало только его ноги, скрывая всё остальное, оглядел внимательно всё слева, затем так же внимательно всё справа, и быстро зашагал вперед, прямо к следующему столбу.
К "Шеветте".
Парень застыл рядом со столбом, осматривая следующую зону, затем отошёл и слился с бетоном, снова почти невидимый, всё время обращаясь очень осторожно с предметом, который держал в руке, как будто этот предмет был очень ценным или чрезвычайно хрупким.
Крисси была всё еще очень занята. Она выполняла свою приятную работу прекрасно. Умер и попал в рай - было очень слабо сказано. Это была очень серьёзная недооценка. Даже чудовищная. Такая вялая похвала могла бы послужить поводом для дипломатического конфликта.
Парень снова сдвинулся с места. Он делал всё привычно одинаково: взгляд, еще один, переход к следующему столбу, всё ближе к "Шеветте", он скрывался, давая при этом своей правой руке отдохнуть и стараясь не касаться бетона предметом, находившимся в ней.
Его путь пролёг через свет, отражённый от реки, и всё стало на свои места.
Ричер понял, что это был за предмет.
Это был револьвер, болтающийся в перевёрнутом положении на спусковой скобе на правом указательном пальце парня. Угловатый, утяжелённый в верхней части, как и сам парень, с закругленной ручкой и стволом в два с половиной дюйма, гладкий, но с небольшими выступами. Возможно, общепринятый армейский "Бульдог", пятизарядный, мощный, чаще всего использующий патрон 0.44 Спешиал. Двойного действия, легкий в обращении. Оружие не для стрельбы в цель, но для ближнего боя.
Крисси всё еще трудилась. Парень перешёл еще ближе к “Шеветте” и смотрел прямо на автомобиль. Перед отъездом Ричера на автобусе в Поханг, мать дала ему почитать свои газеты. Нью-Йорк. Разгул убийств. Сын Сэма, получивший свою кличку из-за своих безумных писем. Но до этих писем его называли по-другому. Его звали Убийца Калибра 0.44, потому что он использовал пули сорок четвертого калибра, кстати, от револьвера.
В заявлении полиции Нью-Йорка было отмечено, что они были от стандартного армейского "Бульдога".
Крисси была всё еще занята. И это был абсолютно неподходящий момент для остановки. Совершенно не тот момент. На самом деле остановиться было просто невозможно. Физически, умственно, да как угодно. Эта возможность даже не рассматривалась. Это стояло в его планах очень далеко, где-то на другой стороне Земли. Может быть, даже совсем в другой вселенной. Это был биологический факт, и этого просто не должно было случиться. Парень смотрел, Ричер - тоже.Он убивает людей. Пары, сидевшие в автомобилях."А что, неплохой вариант, - подумал Ричер. - Сделай это сейчас. Я уйду на высокой ноте. Самая высокая возможная нота за всю историю высоких нот".Джек Ричер, Покойся с миром. Он умер молодым, но с улыбкой на лице.
Парень не двигался, он просто смотрел.
Ричер посмотрел на него.
Парень не сделал никакого движения.
Пары, сидевшие в автомобилях.
Но они не являлись такой парой. По крайней мере, со стороны. Голова Крисси была на коленях у Ричера, казалось, что он был один в машине. Просто водитель, остановивший машину на обочине в чрезвычайной ситуации, ожидавший на пассажирском сиденье, чтобы иметь дополнительное пространство для ног. Парень продолжал смотреть, Ричер смотрел тоже. Крисси была все еще занята. Парень пошел дальше. К другому столбу, затем к следующему, пока не пропал из виду совсем.
И тут труд Крисси наконец-то обрёл логическое завершение.
После этого они привели всё в порядок, насколько это было возможно: поправили одежду, застегнули молнии и пуговицы и причесались. Крисси спросила, - Ну что, лучше, чем "Blondie"?
Ричер пожал плечами, - Откуда я могу знать?
- Лучше, чем выступление "Blondie" на сцене CBGB, я имею в виду.
- Намного лучше. Никакого сравнения.
- Тебе же нравится "Blondie"?
- Самая лучшая. Ну, хорошо, в пятерке лучших. Или в десятке.
- Заткнись.
Она снова завела двигатель и включила кондиционер на максимум. Затем скользнула на свое место и подняла полы рубашки, чтобы воздух из вентиляционных отверстий обдувал её кожу.
Ричер сказал, - Я видел кое-кого.
- Когда?
- Прямо сейчас.
- И что он делал?
- Заглядывал в наш автомобиль.
- Кто это был?
- Какой-то парень.
- Серьезно? Звучит слегка жутковато.
Ричер сказал, - Я знаю. Мне очень жаль, но я должен разыскать Джилл Хемингуэй. Мне нужно рассказать всё сначала ей. Ей это пригодится.
- Расскажешь ей о чем?
- О том, что я видел.
- И что же ты видел?
- То, о чём она обязательно должна знать.
- Это был кто-то из парней Кроселли?
- Нет.
- Насколько это важно?
- Она сможет использовать это.
- Где она?
- Понятия не имею. Высади меня на Вашингтон Сквер, и я пойду пешком. Могу поспорить, что она севернее Хьюстона.
- Ты хочешь вернуться туда, откуда мы только что еле вырвались.
- Давай назовём это этапом нашей разведки.
- Что ты собираешься делать на этот раз?
- Самый быстрый способ найти Хемингуэй, это искать Кроселли.
- Я не позволю тебе сделать это.
- Как ты меня остановишь?
- Я попрошу тебе не делать этого. Я твоя подруга, по крайней мере, до полуночи.
- Это то, чему вас учат в колледже Сары Лоуренс?
- Не так уж и мало.
- Помоги мне, - сказал Ричер, - Мы просто пошатаемся там, вдруг и её увидим.
- Правда?
- Уверен.
- С чего это вдруг?
- Законы физики. Случайная встреча не станет более вероятной, если обе стороны движутся.
- Хорошо, где?
- Скажем, на углу Бликер и Бродвея. Это может сделать встречу более вероятной.
- Но это в направлении центра города.
- Это в квартале от Хьюстона. Мы сможем ускользнуть на юг, если понадобится.
- Мы?
- Разве ты не хотела держаться вместе?
- Это уже совершенно другое дело.
Ричер кивнул.
- Понимаю, - сказал он. - Я действительно понимаю тебя. Тебе решать. Можешь высадить меня на Вашингтон-сквер. Меня это устроит. Думаю, что никогда не забуду тебя.
- Правда?
- Если я управлюсь до полуночи, я приду попрощаться.
- Я имею в виду, ты на самом деле не забудешь меня? Как мило.
- Это чистая правда. Буду помнить всю свою жизнь.
Крисси сказала, - Расскажи мне еще о парне, которого ты видел.
Ричер сказал, - Я думаю, это был Сын Сэма.
- Ты точно спятил.
- Я серьезно.
- И ты просто сидел там?
- Мне показалось, это будет лучшее, что я могу сделать.
- Как близко он находился?
- Около двадцати футов. Он хорошенько всё рассмотрел и ушел.
- Сын Сэма был в двадцати футах от меня?
- Он не видел тебя. Я думаю, именно поэтому он и ушел.
Она всмотрелась в темноту, окружающую их, и включила скорость. Затем сказала, - Сын Сэма - проблема Нью-Йоркской полиции, а не ФБР.