Она легонько коснулась его руки и, глядя ему в глаза, тихо проговорила:
– Ты так мил, Арал, и совсем не похож на других людей. Вальтер был таким же.
В её словах молодой человек уловил грустные нотки.
Ах, если бы он был чуть смелее. Со времени битвы под Палмизано, в которой погиб её муж, прошло уже четыре года. Она должна быть готова ко всему.
Арал направился к выходу. Чтобы отвлечься, он начал размышлять о том, кто может стать победителем предстоящих скачек.
ГЛАВА 41011 ГОД ОТ ОСНОВАНИЯ ИМПЕРИИ ИЛЬКАЗАРАВзгляд в прошлое. Война
В такие дни, как этот, весна в столице Кавелина превращается в коварную болезнь, порождающую в душах людей недовольство и беспокойство. У тех, кто пострадал от этой инфекции, появляется смутное желание куда-то бежать, чтобы заняться делом, которое отстояло бы как можно дальше от всех повседневных забот. Обычно по утрам с хребта Капенрунг дует прохладный, пронизанный запахом хвои ветерок, но в такие дни, как этот, воздух неподвижный и ласково-теплый, и у людей усиливается тоска и тяга к непродуманным действиям.
Непанта стояла у окна своей спальни на втором этаже дома брата, расположенного на Аллее Лиенеке. Женщина не сводила глаз с виднеющихся между вершин деревьев башен Форгреберга.
– Мне надо отсюда убираться, – прошептала она. – Или я сойду с ума. – Взгляд её остановился на башне дворца. – Может быть, Браги сможет приютить меня там?
Ее мысли обратились к мужу, отсутствующему уже более года. В её мозгу возникло эротическое видение, но она прогнала его прочь, испытывая к себе отвращение. Столь низменные телесные желания достойны лишь уличной шлюхи.
– Я действительно схожу с ума, – прошептала она, стукнув кулаком по подоконнику. – Браги, почему ты не мог оставить нас в покое? Бедный Насмешник, встречаясь с Рагнарсоном или Гаруном, утрачивал последние остатки здравого смысла. А они толкали его на глупейшие поступки… На сей раз он отправился куда-то шпионить для Браги. И не вернулся.
Никаких доказательств его гибели не было. По утверждению Браги, даже и слухи об этом не ходили. Но… если Насмешник жив, то он должен был давным-давно вернуться.
Дверь спальни со скрипом распахнулась. На пороге стоял её сын с растерянным выражением на физиономии. Ему ещё не было и двенадцати лет, но мать уже могла увидеть, каким мужчиной он станет.
От отца Этриан унаследовал очень мало. Насмешник был мал ростом, тучен и смугл. Этриан обещал перерасти родителя на целую пядь и стать широкоплечим, мускулистым атлетом, какими были все мужчины в роду по материнской линии.
На Непанту накатила волна горячей любви к сыну. Ей захотелось обнять мальчика, прижать к себе и не отпускать никогда, чтобы защитить от ярости жестокого мира. Но вслух она лишь спросила:
– Этриан? В чем дело?
– Там внизу ждет человек, – немного растерянно сказал Этриан. – Говорит, что привез известие от папы.
– Где он сейчас?
– На веранде.
– Пусти его в дом. Проведи в библиотеку. Никому о нем не говори. – Интуиция говорила ей о необходимости держать все в секрете. Раз Насмешник прислал специального гонца, значит следует соблюдать осторожность. – Я скоро спущусь.
Она подошла к туалетному столику и остановилась, уговаривая себя сохранять спокойствие. Однако все эти уговоры пропали втуне.
Посланник выглядел довольно необычно. Это был сухой, смуглый человек с большим белесоватым шрамом на щеке. От него исходил такой леденящий холод, что Непанту начала бить дрожь. Она попыталась не обращать внимание на свою реакцию. В конце концов, все друзья Насмешника были странными, а иногда и страшными людьми.
Спросив, кто она, и, видимо, удовлетворившись ответом, человек произнес на ломаном вессонском наречии:
– Я есть посланный по команде ваш супруг, госпожа, чтобы доставить послания весьма важные. Но прежде два опознавательный знак, чтобы доказать, что друг я есть, а не лжец. Он говорит, что вы понимать истинный смысл их содержания.
С этими словами гость передал ей золотое кольцо и небольшой кинжал с крошечной трехлучевой серебряной свастикой на рукоятке.
Непанта рухнула в кресло, держа в каждой руке по дорогому ей предмету. Да. Она все поняла. Посланник не был самозванцем. Кому, кроме мужа, могло быть известно, что эти вещи для неё значат? Кольцо она подарила Насмешнику как знак любви в день их бракосочетания. На его гладкой внутренней стороне невидимыми буквами было начертано приворотное заклятие. Кинжал же был подарком в десятилетний юбилей их брака. Когда-то он принадлежал её отцу, а ещё раньше деду и служил символом власти некогда могущественной семьи. Наступит день, когда кинжал перейдет к Этриану. Да, только Насмешник мог таким образом гарантировать подлинность сообщения.
– Я принимаю ваши доказательства. Продолжайте. Что он просит передать?
– Где мой папа? – спросил Этриан.
– Успокойся, Этриан. Выйди и стань у дверей. Предупреди нас, если кто-нибудь появится.
Гонец для своего прибытия избрал очень удачный день. Дом был практически пуст.
Курьер извлек на свет запечатанный пакет.
– Я должен передавать вам этот письма. Читайте. После мы говорить.
Непанта принялась вскрывать конверт. От нетерпения у неё это получалось не сразу. В конце концов она сумела достать письмо.
Оно было написано не рукой Насмешника, но это её нисколько не удивило. Супруг умел писать. Но если он не выводил каждую букву, то плод его каллиграфического искусства не мог никто (включая его самого) прочитать. Если Насмешник хотел, чтобы его поняли, то обращался к кому-нибудь за помощью.
Письма оказались безумными и несуразными. В них с параноидным упорством повторялись утверждения, в которые невозможно было поверить. Послания были сбивчивыми, часто иносказательными и во многом бессвязными.
Насмешник открыто обвинял Браги и Гаруна в заговоре против его жизни. Оказывается, ему приходилось скрываться на среднем востоке у своих друзей. Он хотел, чтобы она тайком выскользнула из Форгреберга и пробралась к нему, прежде чем Браги сделает следующий логический шаг и арестует её и Этриана.
В этом не было никакого смысла. Он никогда не упоминал о том, что на востоке у него есть друзья. И с какой стати Браги и Гарун вдруг решили его убить?
– Вы закончить? – спросил курьер.
Непанта вздрогнула и подняла взгляд на холодное лицо убийцы.
– Да. В чем дело?
– Прошу прощения, госпожа, но мне никто не говорить. Я есть послан доставлять вас к нему. У меня есть со мной два друг. Мы охранять вас во время ваш путь в Тройзу. Мы должны избежать внимание местная власть. Это есть все, что я быть сказан.
– Но…
– Прошу прощения. Вы ехать?
– Да. Конечно. – Она поднялась, изумляясь тому, с какой легкостью приняла решение. Решение столь же безумное, как и письма Насмешника.
– Паковать вещи быстро и немного. Мы ехать верхом очень быстро, на случай враги открыть нас и двинуться в погоню.
– Да. Конечно, конечно.
Именно подобный образ жизни был типичным для Насмешника. Путешествовать в сумерках, действовать в темноте. Всегда передвигаться быстро и налегке. Жизнь и смерть во мраке. Никогда не оглядывайся, потому что в этот миг преследователь сокращает расстояние.
Она выскочила из библиотеки.
– Этриан, упакуй только самое необходимое. Мы едем к твоему отцу. Стоп. Не надо вопросов. Делай, что тебе говорят. И поторопись.
Непанта помчалась собираться, оставив мальчишку в недоумении.
Она складывала вещи, почти не думая о предстоящем путешествии. Все её мысли были заняты решением этой новой головоломки.
– Не отставай, мальчик, – хрипел человек со шрамом. За все недели путешествия Непанта так и не узнала имени курьера. Сегодня он находился в особенно злобном настроении. Однако Непанта его не осуждала. Человек со шрамом ужасно страдал от ран.
Два дня назад на них напали бандиты. Шрам к этому времени уже несколько расслабился, так как Тройза была уже совсем близко. Оба его товарища погибли в схватке.
– Потерпи ещё немного, Этриан, – уговаривала она сына. – Мы почти на месте. На горизонте уже видна серая полоска. С минуту на минуту мы увидим городские стены.
– В Тройзе нет стен, – буркнул Шрам. Это был первый случай, отдаленно напоминающий участие в беседе. – Через три часа мы быть там.
Шрам почти угадал. Прошло три часа и ещё несколько минут, и они уже слезали с седел рядом со зданием, почти таким же импозантным, как дом на Аллее Лиенеке. Встретил их человек необъятной толщины. Казалось, он вовсе не был рад встрече. Между ним и Шрамом возник спор. Шрам оборвал дискуссию, вскочив в седло и ускакав прочь. Толстяк пропыхтел что-то, плюнул и помахал кулаком ему вслед.
– Когда мы его увидим? – спросила Непанта. – Он здесь?
Толстяк помрачнел. Подумав немного, он произнес на вессонском наречье, которым владел даже хуже, чем Шрам:
– Здесь нет. Ушел уже. В Аргон. Вы идти туда тоже, да?
– Ну уж нет, – едва смогла произнести Непанта. – Я не смогу проехать и фута.
– Вы отдыхать, да? Один, два дня. Надо делать много. Найти верный охрана. – Плюнув в ту сторону, где скрылся Шрам, толстяк добавил: – Не мочь делать простой работа. Терять два человек.
– Нам повезло, что мы вообще смогли сюда добраться. Бандиты следовали за нами несколько дней.
Толстяк плюнул ещё раз и распорядился:
– Внутрь! Вы оставаться в дом. Враг иметь глаз на всех углах.
Несмотря на то что Непанта горела желанием поскорее узреть Насмешника, она была весьма разочарована тем, что на подбор нового эскорта ушло всего два дня.
– Боже! – воскликнул Этриан. – Посмотри, мама, до чего же он огромен. – Они проезжали по понтонным мостам и островам нижней дельты, медленно приближаясь к городу Аргон, расположенному на острове близ устья раки Рое. Вдалеке возвышались внушительные городские стены, и по мере их приближения они становились все выше и выше.