{4}. Она стала одним из самых известных и читаемых философов в истории. Американская писательница и драматург Лоррейн Хэнсберри предположила, что «возможно, “Второй пол” окажется самым важным произведением [двадцатого] века ‹…› И мир уже больше никогда не будет прежним». Сара Бейквелл называла «Второй пол» «самым преобразующим из всех экзистенциалистских трудов», а когда де Бовуар скончалась, ее соотечественница философ Элизабет Бадентер воскликнула: «Женщины, вы стольким ей обязаны!»{5} Вышедший в 1954 году роман Симоны де Бовуар «Мандарины» удостоился Гонкуровской премии, самой престижной награды французской литературы.
Однако называться философом Симона де Бовуар не желала{6}. Она скептически относилась к участию в элитарной, как она считала, традиции, требующей с фанатическим усердием создавать «бред под названием “философская система”», чем и занимались другие философы, не исключая Сартра{7}. Ее больше интересовали «живые» жизненные подходы и практические экзистенциальные решения{8}. В том числе поэтому она стала автором романов, автобиографических произведений и даже написала пьесу.
«Второй пол» начинается с вопроса о том, кого считать женщиной{9}. Ответ оказался настолько сложным, что исторический и философский анализ растянулся у де Бовуар почти на тысячу страниц. Между тем на этот массивный труд у нее ушло чуть больше года. За усердие и трудолюбие Симону прозвали Castor – «бобр». Кроме того, в этом прозвище обыгрывается созвучие фамилии Бовуар английскому названию бобра – beaver{10}. (Был ли здесь, кроме прочего, сексуальный подтекст, неизвестно[2]. Де Бовуар своего отношения к этому прозвищу не высказывала, но, судя по всему, оно ее не задевало.)
И вот, корпя, как бобр, над «Вторым полом» в 1940-х, де Бовуар остро ощутила неравенство между полами. Она осознала, как ей повезло получить образование и выстроить преподавательскую карьеру, хотя хорошие учебные заведения стоили семье дорого. Симона усердно училась. Благодаря уму и происхождению (буржуазная белая семья, принадлежащая к среднему классу) у де Бовуар был выбор, которого большинство женщин были лишены. Но своим привилегированным положением она сумела распорядиться правильно. «Нет, я не только не страдала из-за принадлежности к женскому полу, а скорее соединяла начиная с двадцати лет преимущества двух полов», – писала де Бовуар{11}.
В 1970-х годах она рассказывала в одном интервью о том, как работа над «Вторым полом» изменила ее собственные взгляды:
[Работающая женщина – например, секретарь] не могла просто посидеть в кафе и спокойно почитать книгу – к ней обязательно кто-то начинал приставать. Ее вряд ли пригласили бы на вечеринку ради «ее мыслей». Она не могла оформить кредит или владеть имуществом. Я могла. Что еще важнее, я посматривала свысока на женщин, не находивших финансовых средств и душевных сил демонстрировать независимость от мужчин. Пусть даже не формулируя это для себя, я считала: «если я могу, то и они могут». Но занимаясь изысканиями для «Второго пола», я осознала, что мои привилегии – это результат моего отказа, по крайней мере в некоторых принципиальных отношениях, от собственной женственности{12}.
Одна из ключевых идей философии де Бовуар состоит в том, что мы заброшены в мир и выстраиваем свое бытие за счет выбора. Если нам препятствуют в выборе, это угнетение; если мы сами выбираем поступиться свободой, это нравственное фиаско{13}. «Второй пол» превратился в двухтомное исследование того, как – и в результате угнетения, и вследствие принятия этого угнетения женщинами – женщина становится вторичной по отношению к мужчине (а ее положение безусловно было таковым и в 1940-х годах, когда Симона де Бовуар создавала свою книгу, и зачастую таковым остается и по сей день).
Самый революционный и одновременно самый известный тезис де Бовуар – «Женщиной не рождаются, ею становятся»{14}. О смысле этих слов спорят со времен выхода первого издания книги, но более или менее сходятся в одном: если пол – биологическая данность, то гендер – социокультурный конструкт, хотя сама де Бовуар во «Втором поле» термин «гендер» не использовала{15}. С точки зрения де Бовуар, женщина становится женщиной под давлением общества, которое вынуждает ее определенным образом вести себя. Это давление включает в себя и воспитание, и ожидания со стороны представителей социального круга, и даже самоцензуру, направленную на соответствие стереотипам. Всего этого достаточно, чтобы заставить человека действовать, жить и даже выглядеть именно так, а не иначе.
Однако из наличия матки как такового совершенно не следует, что женщина должна заниматься преимущественно домашним хозяйством, а мужчина – быть добытчиком. Де Бовуар доказывала, что ложная логика, придающая чрезмерное значение биологическому началу и сводящая предназначение женщины к рождению детей, использовалась для того, чтобы подчинить женщину мужчине в социокультурном (и как следствие – финансовом) отношении.
Сентенцию о том, что женщиной не рождаются, ею становятся, можно толковать и по-другому: нас не создают женщинами, у нас есть потенциал превратить себя в женщину. Во «Втором поле» де Бовуар интересовали оба измерения: понимание того, как внешние силы загоняют нас в рамки традиционных представлений, и наша свобода творить себя. «Второй пол» заканчивается призывом к женщинам действовать – противостоять гнету, принимать свою свободу и жить подлинной жизнью, следуя собственным замыслам и строя собственную карьеру.
Де Бовуар прославилась тем, что переосмыслила роль женщины не только теоретически, но и на практике, опираясь на свои принципы в повседневной жизни. Из нее растили истовую католичку и примерную дочь, она мечтала стать монахиней, но приверженность католицизму сохраняла недолго. Де Бовуар отказалась от традиционного для женщин пути, предполагающего замужество и детей. И в то же время она хорошо понимала переживания других женщин и смогла поделиться своими идеями о том, как выбрать либо традиционную, либо альтернативную дорогу и идти по ней в согласии со своей подлинной сущностью, свободной и сильной, а не потому, что другого не дано.
Симона де Бовуар написала «Второй пол» в 1949 году, всего через пять лет после того, как француженки отвоевали себе право голоса: в принятии закона о всеобщем избирательном праве Франция ощутимо отставала от Новой Зеландии, установившей его первой из всех стран мира в 1893 году, Соединенных Штатов (1920) и Великобритании (1928). Во время Второй мировой войны женщинам пришлось взять на себя роли, традиционно отводившиеся мужчинам. Борьба за возможность голосовать началась задолго до войны, но уже после, обладая правом голоса, феминистки продолжили сражаться за равенство на рабочих местах и в семье.
Потрясения и тяготы Второй мировой создали почву для солидарности – для того, чтобы сплотиться и сообща бросить вызов сложившимся представлениям о месте женщины в обществе. В Европе, Северной Америке и других регионах мира поднималась новая волна феминизма, несущая более широкий доступ к образованию и средствам контрацепции, а также спустя еще некоторое время возможность развода по взаимному согласию сторон. Без этих и других прав женщины не смогли бы стать хозяйками собственной судьбы.
В 1975 году де Бовуар выразила радость по поводу того, что ее работа нашла отклик у такого количества обычных женщин и активисток, включая иконы феминизма Бетти Фридан, Глорию Стайнем и Кейт Миллетт. Де Бовуар не была основоположницей феминистского движения, однако философ Юлия Кристева считает, что именно она очертила, выкристаллизовала и приблизила феминистскую революцию середины XX века{16}. Работа де Бовуар побуждала бороться за право женщин распоряжаться своим телом, за их доступ в профессиональную и политическую сферы и за трансформацию отношений между полами.
Времена Симоны де Бовуар во многом отличались от наших. Она пережила две мировых войны, у нее не было вайфая, социальных сетей и стримингового телевидения. Но идеи де Бовуар не теряют актуальности в том числе и потому, что они рождались в чрезвычайно мрачное время, исполненное политических бурь. В нашей жизни по-прежнему хватает потрясений, не только политических, но и экзистенциальных: перед многими разверзлась пропасть бессмысленности существования. Четко расписанным готовым рецептам, которые предлагают религия, семья, общество или руководство, доверия мало. Нередко кажется, будто мы погружаемся в мир постправды. Нам необходимо окинуть свою жизнь критическим взглядом, и Симона де Бовуар может нам в этом помочь. Задача моей книги – рассказать, что мы можем вынести из философии де Бовуар, чтобы по-новому взглянуть на свою жизнь и обрести подлинность.
В экзистенциализме – и, в частности, в экзистенциализме де Бовуар – нет строгих правил. Даже в определении своей философии экзистенциалисты расходились во мнениях. Для этого философского направления важны такие темы, как личный опыт, свобода, подлинность, ответственность, индивидуальность, тревога, смерть, вовлеченность, конкретные действия и поиски смысла жизни.
Расцвету экзистенциализма в 1940-х способствовали не только работы де Бовуар и Сартра, но и Карла Ясперса, Габриэля Марселя, Мартина Хайдеггера, Мориса Мерло-Понти, Альбера Камю и других. Популярность экзистенциализма объясняется в том числе признанием важности индивидуальной свободы, коллективной ответственности и абсурдности мира, в котором возможно такое варварство, как война.