. Учитывая, что окружающая действительность далека от идеала, женщины вынуждены сопротивляться как никогда активно. Надеюсь, что примеры, которые я привожу в книге, помогут вдохновить на борьбу и других людей.
Один из нескольких автобиографических трудов де Бовуар начинается с вопроса: «Почему я – это я, а не одна из миллиардов других вероятностей?» Ее поражает, что ей выпало жить именно этой жизнью. «Если бы я не родилась, никаких вопросов не было бы. А значит, за отправную точку придется брать неоспоримый факт, что я все-таки существую»{21}. Как часто мы бросаем бездумно: «Я сегодня сама не своя». Но можно задуматься и деконструировать эту фразу. Она поднимает важные вопросы: каким образом и почему мы стали теми, кем являемся, и как нам быть, когда мы это поймем?
Жан-Поль Сартр сказал как-то, что сам он не обладал подлинностью, но указывал путь к подлинности другим. Вот и я тоже не утверждаю, что достигла подлинности. Но с того момента, как экзистенциальная философия де Бовуар перевернула мои представления о жизни, которой я жила, я пытаюсь жить подлинной жизнью. Как правило, я делаю собственный выбор, а не подчиняюсь чужому. Я не всегда знаю, насколько точны принятые мной решения, – иногда это выясняешь, только совершив выбор. И да, я делаю множество ошибок.
Но подлинность оценивается не по успеху и неудачам. Подлинность раскрывается в намерениях и их воплощении на практике. Подлинность – процесс, в ходе которого мы отважно принимаем свою свободу, делаем решительный шаг в жизнь и создаем собственную сущность и свой мир. Отправляясь в поход за подлинностью, мы утверждаем свободу для себя и других, творим мир, в котором стоит жить.
Однако подлинная жизнь – еще и стремление к абсолютно недостижимому идеалу. Это бесконечный процесс. Существование в состоянии «и еще чуть-чуть». Призрачная цель, исчезающая, словно тающие снежинки на теплой коже. И если вы думаете, что добились подлинности, то это точно не так. Подлинность не сертификат, который можно повесить в рамочке на стену. Подлинность – путь, а не конечная цель.
Зачем же гнаться за недостижимой целью? Затем, что отказаться от стремления к подлинности – значит обречь себя на метафизическое голодание. Отказавшись от подлинности, мы истощаем ту составляющую нашего бытия, которая простирается за пределы текущего момента. Для де Бовуар поиски подлинности – это вопрос бытия и небытия. Не стремясь создавать себя, мы рискуем превратиться в пассивный объект, на который мир и общество будут воздействовать без нашего согласия{22}.
Экзистенциализм – не набор практик, а язык для осмысления задач, которые задает нам жизнь. Это не учение, которое нужно исповедовать, а платформа, состоящая из знаний и представлений, с которой каждому из нас предстоит совершить прыжок{23}. Куда именно мы прыгнем – каждый решает для себя. Экзистенциализм де Бовуар взыскателен и требователен. Это не терапия, он не принесет комфорта или душевного покоя, но может помочь точнее настроиться на осмысленную, целеустремленную, яркую жизнь. Подлинность не гарантирует счастья, но мы гарантированно не добьемся подлинности, если не найдем в себе сил ступить на этот отважный путь. И я пришла к выводу, что никаким другим путем истинного счастья не достичь.
Часть IГоды становления
Экзистенциальная система мышления
Как только мы соглашаемся рассматривать личностную перспективу, в которой тело определяется исходя из понятия существования, биология становится абстрактной наукой.
После президентских выборов 2016 года в Соединенных Штатах я услышала от знакомой: «Хорошо, что победил мужчина. Женщины слишком эмоциональны для того, чтобы управлять страной». Это пример одного из самых устойчивых гендерных мифов: женский мозг и гормоны якобы обусловливают склонность к истерии, а значит, их обладательницы не подходят на ответственные должности в государственном и частном секторах. Кроме того, руководитель не должен вести себя «как женщина» (что бы это ни значило){24}. Де Бовуар много писала о мифах – или мистификациях, как она часто их называет, – касающихся женщин. Мистификации – это ложные представления о том, кто мы и какими должны быть. Проблема в том, что эти иллюзии мешают нам быть подлинными.
К мифам такого рода относится и предположение, что людям присущи врожденные абсолютные качества: женщин принято считать эмоциональными, а мужчин – рациональными, поэтому из вторых получаются лучшие президенты и руководители, чем из первых{25}. Подобные представления в конце концов превращаются в жесткие структуры угнетения. Каждому важно понимать, что в наших жизненных обстоятельствах обусловлено средой, а что мы можем контролировать. Вам, наверное, доводилось слышать молитву о душевном покое: «Боже, дай мне разум и душевный покой принять то, что я не в силах изменить, мужество изменить то, что могу, и мудрость отличить одно от другого». Де Бовуар была атеисткой и не нуждалась в молитвах, но она пыталась отделить факты о природе человека от мифов. А отличить подвластное нам от неподвластного невероятно сложно, поскольку допущения, предубеждения и предрассудки переплетаются с фактами.
Современная наука исследует и иногда находит решение для некоторых из этих сложностей, таких, например, как противоречие между свободой воли и детерминизмом. Есть свидетельства в пользу того, что, несмотря на частичную детерминированность бытия, мы явно способны преодолевать свои инстинктивные порывы и, вероятно, даже обучать мозг созданию новых связей{26}. И если в какой-то степени работа мозга все же запрограммирована, в экзистенциальном плане наибольший интерес представляет диапазон человеческой свободы.
Заблуждения по поводу того, что можно контролировать, а что нет, порождают множество проблем, в том числе искаженные представления о себе и других, ограничивающие наши возможности. Чтобы создать лучшие и более четкие перспективы и смыслы, нужно разоблачать мифы и механизмы их действия. Жить подлинной жизнью получится только в том случае, если мы точно определим, на что в состоянии повлиять, и затем будем следовать своему пути максимально осознанно. К сожалению, патриархальная культура всегда старается ограничить способность женщины к подлинной жизни{27}. К счастью, полностью искоренить подлинность не удается, поскольку наш жизненный опыт не всецело определяется обстоятельствами.
«Экзистенциальная система мышления», как называет ее де Бовуар, может помочь нам разоблачить распространенные мифы и разобраться в собственных обстоятельствах{28}. Де Бовуар описывает природу человеческого существования как сочетание свободы и фактичности. Свобода – это движение к бытию и в то же время незавершенное, непрестанное существование. Фактичность – это данности, факты нашей жизни, которые мы не выбираем на момент рождения: родители, тело и мозг, окружение и социальное положение.
Симона де Бовуар учит, что мы являем собой не только фактичность (тело и обстоятельства), но и трансценденцию (цели и намерения). Мы становимся свободными, трансцендируя, то есть преодолевая свою фактичность: задаемся вопросами о самих себе, делаем решающий выбор, стремимся к своим целям и вовлекаемся в окружающий мир. На этом основана экзистенциалистская идея «существование предшествует сущности», означающая, что, попав в этот мир, каждый решает сам, кем ему стать.
Однако мы появляемся на свет в разных обстоятельствах и с отличными друг от друга телами. Мы растем в разнообразной обстановке. Мы по-разному интегрируемся в социум. Этические проблемы возникают, когда мы оказываемся лишены (или сами себя лишаем) свободы и тонем в фактичности. Погружение в фактичность де Бовуар называет имманентностью. Проявление свободы представляет собой трансценденцию. (Под трансценденцией я подразумеваю преодоление фактичности.)
Чтобы жить подлинной жизнью, мы должны трансцендировать свою фактичность, стремиться в будущее, свободно идти к самостоятельно поставленным целям – проектам, как называет их де Бовуар. Человеческое существование подразумевает самопроизвольное проецирование себя в мир. Мы ставим перед собой жизненные цели и движемся к ним. Проекты – это деятельность, которая привносит в нашу жизнь согласованность, позволяет найти смысл и оправдание жизни. Такая активность может воплощаться в чем угодно – карьере, страсти, хобби, домашней или общественной работе, творчестве, – но она будет подлинной только в случае, если отражает личный выбор и способствует коллективной свободе.
Противоположность подлинности – неподлинность, иногда ее еще называют «самообман» или «недобросовестность», что (в экзистенциалистском смысле, в противоположность юридическому) означает отрицание собственной или чужой свободы. Самообман проявляется в том, что человек, возможно, и хотел бы жить иначе, но ничего для этого не делает, не способен трезво оценить свои жизненные обстоятельства или не считает себя ответственным за совершенные поступки{29}.
В сборнике связанных между собой рассказов «Анна, или Когда главенствует дух» (Anne, ou quand prime le spiritual) Симона де Бовуар анализирует серию примеров самообмана. Героиня одного из рассказов, Шанталь, демонстрирует окружающим свой глянцевый гламурный образ. Самообман здесь заключен в неспособности взглянуть правде в глаза и попытках манипулировать восприятием других. Но внутренний монолог Шанталь обнаруживает пропасть между ее частной и публичной жизнью