–Все равно давай что-нибудь загадаем,– предложила Алекса, вдруг почувствовав, что это очень важно.
–Алекса…
–Брейден, пожалуйста. Только и ты положи ладонь на бутылку.
–Ты меня не переубедила. Это глупо.
–Японимаю. Но, пожалуйста…
Немного поколебавшись, Брейден положил ладонь на бутылку, накрыв заодно и пальцы Алексы.
То ли от волшебства, таившегося в бутылке, то ли от прикосновения Брейдена, но Алексу бросило в жар. Закрыв глаза, она задумалась на мгновение, затем мысленно произнесла: Хочу, чтобы Брейден в меня влюбился.
Собственное желание ее слегка напугало. Она не очень-то представляла себе любовь, она просто знала, что хочет ее почувствовать. Ихотела, чтобы Брейден это тоже почувствовал.
Открыв глаза, она увидела, что Брейден пристально смотрит на нее, и понадеялась, что он не распознает в ее взгляде желание.
–Что ты загадал?– спросила Алекса, наконец обретя дар речи.
–Секрет.
–Мы всегда все друг другу рассказываем,– запротестовала Алекса.
–Только не желания.
–Аты правда что-то загадал?– недоверчиво спросила она.
–Язнаю, а тебе остается только гадать,– ухмыльнулся Брейден.
Только бы он не понял, что загадала она.
–Иногда я тебя ненавижу.
Туман на берегу сгустился, небо потемнело. Уже поздно, и тянуть дольше она не могла.
–Ядолжна тебе кое-что сказать,– собралась с духом Алекса.
–Что?
–Мы завтра уезжаем.
Брейден непонимающе уставился на нее.
–До конца лета еще две недели.
–Язнаю, но мама говорит, что мы должны уехать.
–Почему?
–Родители не ладят.
–Тоже мне новости,– пожал плечами Брейден.– Они никогда не ладят.
–Ну, сейчас все гораздо хуже. Вчера вечером они совсем разругались. Папа ушел, хлопнув дверью, и вернулся только утром. Ни слова никому не сказал, просто собрал вещи и уехал. Мама говорит, что мы должны вернуться в Сиэтл, чтобы она могла с ним поговорить.
–Почему бы ей не поехать одной?
–Она сказала, что лето все равно скоро кончается. Брейден, я говорила, что хочу остаться, но она и слышать ничего не желает. Она всю ночь плакала. Яслышала ее плач из своей комнаты. Асейчас она очень расстроена и злится.
–Паршиво.
Алекса вздохнула.
–Да, паршиво.
Брейден молча смотрел на нее с минуту, и она не могла определить выражение его лица.
–Когда ты вернешься?
–Обычно мы приезжаем на День благодарения.
Настроение ее совсем упало, когда она осознала, как далеко до этого дня. Раньше, когда она приезжала сюда, ее совершенно не беспокоило, увидится ли она с Брейденом, но они взрослеют, и очень скоро у него может появиться подружка. Девчонка из его городка, та, что никогда никуда не уезжает. Ичто тогда остается ей?
–День благодарения говоришь? Так до него еще несколько месяцев,– нахмурился Брейден.
–Знаю. Но мы же можем перезваниваться и обмениваться письмами, верно?
–Да, конечно.
Не очень-то убедительно это прозвучало, хотя в последнее время Алекса не всегда его понимала.
–Думаю, нам пора.
Ей хотелось, чтобы этот день длился вечно. Алексе казалось, что после того, как этот день закончится, все изменится, и они с Брейденом никогда больше не встретятся… разве что сбудется ее желание. Именно сейчас она нуждалась хотя бы в капельке магии. Ей необходим был хотя бы маленький просвет в сгущающемся в ее жизни мраке.
Пока они брели по песку, Алекса уговаривала себя успокоиться, мол, ничего страшного не произошло, она обязательно еще увидится с Брейденом, они с мамой вернутся в ноябре, осталась всего пара месяцев. Однако мысленная накачка не ободряла, не вселяла энтузиазма, не приносила ни уверенности, ни облегчения.
В домах на высоком крутом берегу уже начали зажигаться огни, отбрасывая на пляж длинные тени, придававшие туманным вечерним сумеркам жутковатую призрачность. Впереди показался большой, похожий на замок особняк, один из любимых прибрежных домов Алексы, и она невольно подняла глаза на «вдовью дорожку» [1]. Авдруг и сейчас, как часто бывает, там стоит красавица с длинными рыжими волосами в развевающемся белом одеянии, похожая на привидение или русалку. Алекса про себя называла ее Ариэль.
Алекса вздрогнула, заметив красавицу, сейчас гораздо больше похожую на земную женщину, чем на видение. Женщина кричала на кого-то… кого-то, кто скрывался в полумраке.
Брейден тоже остановился и посмотрел наверх.
–Ты лгал мне!– воскликнула женщина. Ее голос дрожал от ярости и боли предательства.
Алекса не расслышала, что ответил собеседник, но его ответ, похоже, только еще больше разъярил рыжеволосую. Она схватила что-то и швырнула в тень. Это что-то разбилось, и Алекса, расстроенная бурной ссорой, невольно придвинулась к Брейдену. Ее родители пока еще не дошли до швыряния вещами, но орали друг на друга с не меньшей яростью. Алекса не понимала, как люди могут докатиться от взаимной любви до бешеной ненависти.
–Не могу я успокоиться! Не смей больше повторять это!– закричала женщина.– Яустала скрываться. Сплошные тайны, тайны, тайны. Ясыта ими по горло. Сменя хватит. Не прикасайся ко мне! Явернусь в дом, когда захочу вернуться.
Алекса не хотела оставаться и дальше свидетельницей этой бурной ссоры.
–Идем, нам пора.
–Похоже, она все-таки вошла в дом,– заметил Брейден.– Интересно, с кем это она ругалась, и что у них за тайны.
Вообще-то, Алекса любила тайны, но только не сегодня.
–Амне все равно. Япросто хочу, чтобы все перестали ссориться. Ненавижу, когда люди орут друг на друга. Меня от этого просто тошнит. Как любовь может превратиться в ненависть?
–Алекса, все как-нибудь устроится.
–Хотелось бы верить.
Они пошли дальше.
–Если ты веришь в магию, то сможешь поверить и в это.
–Может, ты прав, может, и нет никакой магии,– вздохнула Алекса.
Брейден замотал головой.
–Нет, нет. Яне хочу, чтобы ты так думала. Ты должна верить.
–Почему?– спросила она, с любопытством взглянув на него.
Он помолчал, поджав губы, наконец ответил:
–Потому что тогда и я постараюсь поверить.
Ей показалось, что Брейдену в глубине души очень хочется поверить, и Алекса не могла не поддержать его.
–Тогда я буду верить.
Брейден кивнул, и остаток пути они проделали в молчании. Когда подошли к велосипедам, Брейден протянул ей рюкзак, и она положила в него бутылку с «джином».
–Хочешь, я довезу твой рюкзак?– предложил Брейден.
–Нет, сама справлюсь.
Алекса закинула рюкзак на плечо. Ей не хотелось расставаться с бутылкой, чтобы, вернувшись домой, загадать еще одно желание: пусть ее родители перестанут ссориться. Авдруг волшебство распространяется только на одно желание? Она потратила его на собственный шанс полюбить, а следовало сосредоточиться на примирении родителей.
–Алекса,– окликнул Брейден, когда она уже села на велосипед.
–Да?
Он придвинул свой велосипед вплотную к ее велосипеду, наклонился и поцеловал Алексу в губы. Его губы оказались твердыми и теплыми, чуточку солеными, но совершенно чудесными.
Не успела она осознать, что пережила свой первый поцелуй, как Брейден отстранился… и хрипло произнес:
–Возвращайся, Алекса, хорошо?
–Обязательно вернусь,– пообещала она, чувствуя, как сильно бьется сердце.
Брейден поехал вперед, Алекса за ним, размышляя о том, когда же они теперь снова увидятся.
1
Пятнадцать лет спустя…
Когда Алексе Паркер было двенадцать лет, в ее жизни произошли два очень важных события: она впервые влюбилась и ее родители развелись. Алекса никогда не могла мысленно разделить эти события, а возвращение в Сэнд-Харбор в возрасте двадцати семи лет оживило в ее памяти и то, и другое.
Каждый уголок живописного прибрежного городка словно все эти годы хранил то или иное ее воспоминание: каменистая тропинка, по которой они с Брейденом ежедневно скатывались на велосипедах на пляж, променад с дощатым настилом, где дети толпились вокруг тележек продавцов «сахарной ваты» и горячих крендельков, рыбацкие лодки, входящие в гавань после долгого трудового дня, закусочная «Оладьи Нини», куда папа водил ее завтракать воскресным утром, и величественные особняки на высоких прибрежных утесах, в одном из которых она мечтала когда-нибудь жить.
Как и большинство ее детских грез, мечта о жизни в большом доме на любимом побережье с годами отошла на второй план. Не сбылась и мечта стать художником по стеклу, превращать разноцветные кусочки обточенного морем стекла в изумительные произведения искусства… и мечта выйти замуж за лучшего друга. Но то были мечты наивной девочки, думавшей, что все в ее жизни будет идеальным, как идеальный летний поцелуй Брейдена в их последнюю встречу.
Теперь Алекса совсем другой человек. Она едва может вспомнить ту наивную девочку, которой была тогда, но не забыла свой первый поцелуй.
К сожалению, с того памятного лета Брейдена она больше не видела. Развод родителей изменил ее жизнь во всех возможных смыслах. Они с мамой переехали на восток, далеко-далеко от побережья штата Вашингтон. Папа через несколько лет после развода обосновался в Лос-Анджелесе, снова женился и завел новых детей.
Первые годы Алекса пыталась поддерживать связь с Брейденом, но у нее было слишком много других забот: глубокая депрессия матери после развода, переезд в новый город, непростое привыкание к новой школе. Навсем этом фоне Сэнд-Харбор казался безумно далеким. Общение с Брейденом свелось к редким телефонным звонкам и электронным письмам и постепенно сошло на нет.
Брейдену тоже пришлось нелегко. Когда ему было пятнадцать, его отец, так и не уволившийся из армии, погиб на одной из локальных войн. Алекса узнала о тяжелой утрате Брейдена и попыталась с ним связаться, но он не ответил на ее звонки, а мать сказала, что не позволит ей лететь на похороны через всю страну. Наэтом их призрачная связь совсем оборвалась.