– К сожалению, я слегка не подхожу для этой роли, – безэмоционально произнес Лойд.
– От чего же? – снисходительно улыбнулся ледяной. – Требования, конечно, весьма специфичны. Но префильтр ты вполне пройдешь.
– Каким образом? – с искренним любопытством спросил юноша.
– Ты в состоянии заполнить заявку без ошибок, у тебя имеется собственность и источник дохода.
– Я с детства не говорил на железном, в собственности у меня лишь эта комната, а мой источник дохода – нелегальная торговля дурман-травой.
– Это все… – мужчина окинул помещение взглядом, – несущественно. Бумаги подделать так легко, что даже неинтересно. Язык наверстаешь за пару недель, не зря же к тебе через день наведывается шлюха с первого этажа. Попроси ее… разнообразить работу языком.
Еще совсем недавно Лойд за такую фразу если бы не убил, то наверняка бы покалечил. Сейчас же парень лишь равнодушно пожал плечами.
– Я не пройду главное требование. Я – иностранец. А кандидатами в мужья принцессы могут быть только жители мира Железа.
– Есть у меня одна игрушка, которая без особых проблем снимет этот вопрос.
Ледяной маг что-то достал из внутреннего кармана, разжал кулак, и Лойд увидел, что над ладонью мужчины медленно вращался довольно старый, но весьма изысканный мужской перстень.
– Это один весьма редкий и совершенно незаконный во всех мирах артефакт. Угадаешь, что это?
– Кольцо постоянной личины, – потрясенно прошептал Лойд.
– Верно. Здесь слишком мало высокообразованных и опытных магов, чтобы распознать подобный артефакт. Да и потом… ну фонит немного магией, что с того? Никто не придерется к семейной реликвии.
Мужчина внимательно наблюдал за Лойдом. Сомнения и тревоги легко читались на уставшем бледном лице. Но парень не сможет отказаться от такого предложения. Еще никто не отказывался.
– Итак, что скажешь?
Лойд долго, очень долго молчал и смотрел на перстень. Но ожидания своего гостя все же оправдал:
– Что мне нужно делать?
Ледяной маг широко и хищно улыбнулся.
– Всего лишь победить в отборе.
Глава 3
– Все вы бабы одинаковые, – презрительно выплюнул молодой еще офицер и опрокинул в себя стопку огненной воды.
Полминуты назад одна из подавальщиц после непродолжительного и не слишком хорошего обслуживания с глупым хихиканьем удалилась куда-то в служебные помещения. За ней, демонстративно поправив пряжку брюк, отправился один из сослуживцев.
– Так уж и все, – лениво отозвалась женщина средних лет по другую сторону широкого стола.
Она была крайне хороша собой и большинство в этой дешевой пограничной таверне были бы не прочь похихикать с ней. Но поскольку это большинство обладало глазами и кое-какими инстинктами самосохранения, то кроме бросающейся в глаза хорошести, все видели погоны старшего офицерского состава. Эта эффектная во всех отношениях женщина была среди присутствующих старшей по званию.
– Все, – зло и категорично отозвался молодой человек. – У каждой есть цена. Где-то, – парень кивнул на отошедшую парочку, – достаточно пары монет. Где-то нужны цветы и стихи. Ну а где-то, конечно, придется раскошелиться на колечко с камушком.
Те немногие сослуживцы, что еще не отползли отсыпаться в комнаты, взбодрились и с интересом наблюдали да дискуссией.
– Ну там, – его собеседница кивнула на служебные помещения, – скорее всего работа идет не за деньги, а за идею.
Вместо ответа парень демонстративно хмыкнул и вгрызся в ломоть хлеба. Их подразделение возвращалось с зачистки на Фронтире, и усталость и раздражение личного состава была осязаемой. Командир и сама устала, как тысяча демонов, а попадись им по пути публичный дом, не задумываясь бы отпустила свой табун порезвиться. Но публичных домов не было, равно как и более-менее сносных городишек, где можно ослабить командирскую хватку без вреда для населения. Была лишь разбитая, раскисшая от дождя дорога, полное отсутствие удобств и наглая молодежь, которую следовало бы демонстративно поставить на место.
– Значит, ты бы мог купить любую?
– Абсолютно, – ответил парень.
– И ты вот прям в этом уверен? – невинным тоном поинтересовалась женщина, лишь сверкнули глаза цвета холодной стали.
–Железно.
– Что ж… пари?
Парень перестал жевать и поднял взгляд на своего командира. Пари между офицерами заключалось нередко и были иной раз хуже дуэлей. От пари нельзя отказываться, дабы не прослыть трусом, но зачастую условия вызываемого были крайне невыгодными. Подобные развлечения были настоящей болью старшего состава, а потому предложение пари от собственного командира было неожиданно и опасно.
Молодой офицер отложил приборы и выпрямился, готовясь принять удар максимально достойно. Ну что может предложить женщина-командир при таком споре? Конечно же себя в качестве неприступной крепости.
– Условия?
– Добейся расположения одной девушки. Сможешь – дам повышение и перевод в любую часть в стране.
Присутствующие при этом эпохальном событии одобрительно загудели.
– А если не смогу? – поинтересовался парень
Командир прищурилась. Брать денег с подчиненного дурной тон, заставлять кукарекать под столом было бы весело, если б он ее так не взбесил. Опытный взгляд, натренированный за годы службы на границе, моментально определил единственно действительно уникальную, а от того ценную, вещь при парне.
– Отдашь артефакт.
Парень рефлекторно накрыл правую руку левой ладонью и процедил:
– Это семейный перстень. Он не будет ставкой в пари.
– Ты же сказал, что можно купить любую, – хищно оскалилась женщина. – Уже не можешь?
– А если я не настолько богат?
– О, поверь, если бы все решали деньги, я бы с тобой не спорила, – ухмыльнулась командир.
Наглец поколебался лишь мгновение. Его печальный жизненный опыт говорил, что в этом споре он победит, хотя ставить семейный перстень отчаянно не хотелось. Но отказываться от своих слов не хотелось еще больше.
– Ну, допустим. Кто несчастная?
Командир сверкнула белозубой улыбкой:
– Слышал, принцесса объявила отбор?
В таверне повисла пауза.
– Нет, ему и повышение, и королевские харчи?! А харя не треснет?! – возмутился один из сослуживцев.
Командир лишь склонила голову на бок, даже не оборачиваясь на звук, и горластый мгновенно заткнулся.
– При всем моем уважении и преданности Ее Высочеству, участвовать и победить в этом эээ… инновационном методе отбора принца-консорта категорически мне не подходит.
– Зачем побеждать? – удивилась командир. – Дойди до финала. И выйди из отбора, уступив место второму участнику. А чтобы придать тебе должной мотивации, обращаю твое внимание: вылетишь на середине дистанции, твое отсутствие на службе будет расценено как самоволка со всеми вытекающими.
Женщина встала и, будучи великодушной от природы, предоставила парню последний шанс соскочить с опасного пари:
– Или ты можешь просто согласиться с тем, что, как ты выразился, «бабы» не продаются.
Но предоставленным шансом ее лучший боец не воспользовался. Возможно из-за природного упрямства, которое является основой мужского характера. А возможно из-за обилия свидетелей, которые после такого никогда не смогут воспринимать его всерьез. В любом случае, вместо возможности свернуть неприятную беседу, парень поднялся на ноги и с мрачным упрямством посмотрел на своего командира.
Та довольно ухмыльнулась и протянула ему ладонь:
– Пари?
Молодой офицер ответил на рукопожатие:
– Пари.
В отличие от всех присутствующих, командир была знакома с принцессой и имела удовольствие наблюдать успехи Ее Высочества в Железной академии. И, обладая всеми этими бесценным разведданными, оре-Роул могла сказать с уверенностью: шансов у парня никаких.
Но также командир знала и другое: стоящий перед ней молодой офицер был весьма перспективным юношей, с хорошим потенциалом, головой на плечах и удивительным чувством опасности, что в равной степени полезно как для гор или Фронтира, так и для тыла. Но его жизненная позиция, приобретенная не иначе как в годы трепетного отрочества, была не только вредна, но даже опасна для карьеры военного в матриархальном государстве.
И решить эту проблему могло лишь одно.
Пари.
Глава 4
Через две недели стало понятно, что даже такие суровые входные параметры не помогут мне избежать участия в принудительном поиске любви всей моей жизни. Нет, я не была наивной трепетной девой и прекрасно понимала, что рано или поздно придется заключить политически выгодный брак. Но надвигающийся отбор не подходил ни под категорию «политический», ни под категорию «выгодный».
А поскольку я собиралась сделать самую феерическую пакость за всю свою жизнь, а именно – довести до белого каления несколько десятков мужиков, мне крайне необходимы были помощники. И помощницы.
Как у всякой уважающей себя принцессы, у меня была стайка фрейлин разного возраста и полезности. И сейчас мне требовались самые юные и безрассудные девчушки. Раньше фрейлины были эдакой квинтэссенцией сплетен и змеиного яда за пяльцами. Но я немного изменила подход к собственной свите, и теперь среди моих фрейлин был полный набор от седовласой старушки с неприличной длинным списком регалий и любовников, до еще совсем юной девчонки, замеченной мною в таверне после полевых сборов. Мама, конечно, не слишком одобряла подобный подход, но я была непреклонна. Точнее, упряма до скандала, но о принцессах так не говорят.
Отправив пажа за моими девочками, я направилась в южное крыло. Наш дворец был богат, красив и огромен. А еще две трети комнат стояли закрытыми с момента празднования моего дня рождения. Самого первого. Тогда понаехала масса гостей: отмечали появление на свет моей венценосной персоны. Так отмечали, что проделали дыру в бюджете и в одной из несущих стен.
Так вот среди всего разнообразия открытых и закрытых комнат мне милее всего была мансарда в южном крыле. Будучи еще совсем маленькими, мы с Даяном частенько сбегали от нянек, доводя милых женщин до панической трясучки. Не знаю, где прятался побратец, а вот я любила забираться на самый верх. Там и была обнаружена одна потрясающая комната.