– Как хорошо, что мне нет десяти лет, – подумала Самонет. Потому что начиная с десяти лет подобные действия со стороны мага Пространства были наказуемы.
– Девочка моя… Ты сама все понимаешь, я знаю, – строго глядя на нее сказал Кивали.
– Понимаю, папочка… Но вот оно как-то само, – проговорила тихо Самонет.
– Не само, и ты знаешь это – мягко сказал любящий отец.
– Нет, само, само! Если бы ты сказал, что у меня будет перо Феникса, вот тогда ничего б не случилось, ничего, вот! – и по лицу Самонет потекли слезы.
Тут лорд Кивали замолчал. Проклятое перо Феникса уже преследовало его по ночам, трепеща всеми своими составляющими и, казалось. заливая светом спальню.
Он смотрел на слезы дочки, и знал, что достанет-таки это перо. Да, Самонет всегда добивалась своего.
Ну не умеет он воспитывать, не умеет.
И Леди Макони взял как раз по этой причине. У нее ведь неплохо получалось, судя по рекомендациям. С девочкой они поладили, и вот на тебе.
– Ну будет, будет, детка, – Кивали постарался говорить строгим голосом, но получалось у него плохо.
– Пообещай мне, что постараешься лучше себя контролировать, хорошо?
Самонет кивнула головкой, и сказала тихо-
– Да, папочка.
Она была доброй девочкой, и очень любила отца, только так тяжело это, родиться с Силой магии Перемещений. Попробуй-ка совладай со своими чувствами.
Вот так топнешь от злости ножкой, и перенесет тебя в другой мир, в полную неизвестность.
– Да лучше бы у меня был Дар Огня! Как у мамочки, – прошептала она.
Кивали вздрогнул, и обнял дочку.
– Не говори так, родная, никогда не говори.
– Прости, папочка. – и Самонет тоже обняла его.
Вся злость давно ушла, и пусть бы папочка наказал ее, только бы не молчал. С тех пор, как погибла в огне собственной магии леди Лоранс Сияющая прошло шесть лет. И оба они, и отец, и дочь, избегали этой темы.
– Ну что же, леди Самонет Сияющая, вы должны понести наказание.
Целый день проведёте в своей комнате, – официально сказал Лорд.
– Да, Лорд Кивали, папочка, – и Самонет сделала книксен, глаза её заблестели.
Её стакан, как и у нашей Таси, тоже был наполовину полон.
День у себя в комнате? Ерунда. Даже наоборот. А вдруг удастся все-таки узнать, что там делает эта Та-ся?
Глава 7
Кивали вышел от дочери глубоко взволнованный. Как не беги от прошлого, а настигнет оно тебя в любой момент.
Кто сказал, что со временем боль от потери проходит и время лечит?
Только если забыть, забыть… Однако всплывающие воспоминания срывают чуть зажившую корочку с раны, и она начинает кровоточить.
Лоранс. Леди Лоранс Сияющая, единственная, любимая. Ты ушла так рано, оставив мне Самонет. И как я радовался, что у девочки нет Дара Огня, одной из опаснейшей магий.
Но магия Перемещений в реальности оказалась не менее опасной. Сердце Кивали сжалось.
Он отдавал себе отчет, что мог потерять и дочь.
Возможно, она осталась бы жива, там, в одном из миров, куда бы ее занес этот мало поддающийся контролю Дар.
Но для него оказалась бы потерянной.
Любая магия опасна, и в первую очередь для своего носителя. Вот почему ребенок с самого рождения должен был быть под наблюдением и контролем опытного мага своего направления.
Но Дар магии Перемещений так редок. Обладающие им рождались так нечасто, что опытные маги, считай, перевелись.
Конечно, они оставили подробные описания, циркуляры о том, что и как надо делать, как обращаться с тем ребенком, которого, лорд не побоялся этого слова, угораздило с ним родиться.
И как на грех, сложнее всего давалось воспитание девочек. Они такие эмоциональные, ранимые, нежные.
– Как хорошо, – Кивали облегченно вздохнул, – что моя Самонет совсем другая.
Да, она эмоциональна, но характер сильный, и для своего возраста достаточно уравновешена. В меня пошла.
Эта мысль утешила нашего лорда, и он, непроизвольно спрятав воспоминания о Лоранс, которая как раз была ранима так, что совсем не характерно для мага с Даром Огня, поднял голову и, расправив плечи, пошел к себе.
Лорд Кивали поднялся на второй этаж, где располагался еще со времен его деда, лорда Киотто Сияющего, кабинет, а, точнее защищенное помещение, экранированное со всех сторон от утечки, не дай-то Бог, эманаций магии Огня.
Конечно, ни один маг Огня в здравом рассудке не использует данную богами при рождении магию, но ведь бывают моменты, у всех бывают.
Прецеденты случались.
Случались выжженные целиком поместья в радиусе, зависящем от силы мага, не сумевшего удержать Силу в повиновении или чересчур заэксперементировавшегося.
– О эти экспериментаторы!! – Кивали содрогнулся.
Ему, как Главе Ковена, частенько приходилось видеть результаты их трудов. И не просто видеть. А временами и смотреть было не на что. Пыль и пепел.
М-да.
Лицо лорда скривилось на мгновенье, но через минуту опять вернуло свой строгий, властный и отрешенный вид.
Он подошел к двери кабинета, и остановился, услышав, что там кто-то говорил.
Говорила женщина, нет, почти кричала.
Слова доносились четко:
– Я не хочу ничего знать! – кричала она, и это явно был голос леди Макони.
Кивали вспомнил, что оставил воспитательницу дочери в кабинете, решив сам спуститься к проштрафившемуся ребенку.
Но с кем она говорит?!
Кто может быть еще в моем кабинете?
Кивали пошел в деда, и терпеть не мог, когда кто-то незваный входил к нему в кабинет.
Нет, ничего секретного он там не хранил. Слава Сияющей, для этого есть банки. Да и зачарованный сундучок в архиве Ковена недаром стоял за самой секретной дверью отдела номер семь.
Просто не любил, и все. Такой вот собственник.
Честно говоря, основания для подобного поведения он имел самые серьезные.
Аура.
Уникальная аура, присущая ему и только ему, должна главенствовать в пространстве кабинета.
Иначе могло произойти случайное, о намеренном помолчим, воздействие Силы на Силу, как правило, ничем хорошим обычно не кончавшееся.
Кивали толкнул дверь, вошел и увидел, что кабинет пуст. Ну как пуст. Леди Макони в наличии имелась, но больше никого.
Лорд внимательно оглядел комнату, и ничего подозрительного не заметил.
– Леди Макони, – он откашлялся. – мне послышалось, или вы что-то сказали только что?
Макони вздрогнула. Лицо ее побелело, губы задрожали.
Глава 8
Гордо выпрямившись, она тем не менее сказала твердо:
– Вам послышалось, мой лорд.
Макони с сомнением на нее посмотрел, однако принял ответ, кивнув головой.
– Вы можете идти, леди Макони. С дочерью я все уладил. От вас же жду максимальной внимательности. За год работы у вас подобный случай первый, поэтому я даю вам шанс
Макони раскраснелась и опять чуть не расплакалась, теперь уже от радости.
Ее не увольняют!
Кивали, увидев, что та того и гляди расплачется, быстро проговорил:
– Полно, полно, а вот от слез увольте!
– Мой лорд, сделаю все, что в моих силах, – она склонилась в поклоне, и вышла из кабинета.
Кивали знал, что не пустые слова. Рекомендации девушки говорили сами за себя, да и за год работы она проявила себя внимательной, знающей, наставницей.
Наставницей… Это, конечно, сильно сказано. Воспитательницей, да.
А наставницу или наставника надо искать.
Магия Перемещений это такая головная боль!
Мысли лорда опять вернулись к девушке, которая была в комнате, соседней с комнатой дочери.
Мало того, что это проблема сама по себе, так еще и дурацкое собственное поведение раздражало и смущало. Не пристало магу, главе Ковена, мужчине в самом соку, это дурацкое смущение, которое он испытал, да и сейчас испытывает, только при одном взгляде на нее.
– Это тело, его потребности, которые я игнорировал вот уж – он призадумался – да месяца три…
Да, все дело в этом. – и он решил как можно скорее разобраться с непривычным ощущением.
Однако где-то там, в глубине души, Ковали понимал, что такого чувства, которое пробудила в нем прелестная гостья, он не испытывал очень и очень давно.
Он подошел к окну, и посмотрел на ненавистный сад. Легкий вечерний ветерок коснулся его угрюмого лица, яркие одуоны склонили головки и легко раскачивались, издавая тихий приятный звон, как будто напоминая о скорой ночи.
Ночь и правда наступит скоро. В этой части герцогства Лонельского, благодаря природной аномалии, она приходила почти мгновенно. Вот только что были видны пушистые хвойные лапы солнечника, как темнота поглотила их.
Леди Макони вышла из кабинета, и в изнеможении прислонилась к стене, которая тотчас приветливо замерцала, повторяя ее очертания.
Служба воспитательницей в чужих семьях давалась ей не легко. И дело не в том, что ей сложно было наладить отношения с опекаемыми детками, хотя бывало всякое. Был у нее дар, позволяющий создавать у них ощущение безопасности. Короче, договориться она могла с любым.
Возможно, обязанности ее не были слишком тяжелы, однако мерзкое ощущение от того, что ей приходится служить, выворачивало душу.
Горда была Макони. И чего ей стоило эту гордость скрывать, склоняя голову перед лордами, знала только она.
Возможно, именно поэтому перед сном она откупоривала заветную бутылочку настойки лайны перечной, и с отвращением глотала несколько капель.
Она рисковала, безусловно. Употребление лайны перечной вызывало привыкание и было запрещено на территории герцогства и сопредельных с ним, потому что влияло на способности к концентрации. Для магов.
Дар же самой Макони был так слаб, что пропал почти сразу после рождения.
Бывает.
Так что в ее случае риск был не так велик.
Зато на целых два часа она пропадала из этой реальности, и проклятый внутренний голос не мог прорваться туда, где Макони чувствовала себя маленькой девочкой, сидящей на толстом ковре перед камином, и мамочка расчесывала ей волосы и лорд Макони, молодой и веселый, смотрел на них и тепло улыбался.