Литературно-художественное издание
CATWOMAN
THE JUNIOR NOVEL
BASED ON THE NEW MOVIE
Adapted byJASMIN JONES
Screenplay byJOHN ROGERS AND MIKE FERRIS & JOHN BRANCATO
ЖЕНЩИНА-КОШКА
МОЛОДЕЖНАЯ НОВЕЛЛА
ТекстДЖАСМИН ДЖОУНС
Сценарий ДЖОН РОДЖЕРС, МАЙК ФЕРРИС, ДЖОН БРАНКАТО
Художник ДЖО МЕРКЕЛ
Права на перевод получены издательством «ПРАЙМ-ЕВРОЗНАК» соглашением с DC Comics.
Джасмин Джоунс
ЖЕНЩИНА-КОШКА. Молодежная новелла
Перевод с английского: В. Кучерявкин
Редактор: Д. Гиппиус
Художественный редактор: В. Шимкевич
Компьютерная верстка: Е. Маликова
Глава первая
Бумс, бумс, бумс, бумс, бумс.
Танцевальная музыка, казалось, сотрясала всю улицу, ее глухие, тяжелые удары долбили в стены и сквозь стены проникали прямо в череп Пейшенс Филипс... Она накрыла голову пуховой подушкой, но и та не могла заглушить этот грохот. Пейшенс застонала, отшвырнула подушку в сторону и взглянула на часы. Четыре утра. Шесть часов подряд она изо всех сил пытается уснуть – и все без толку; через два часа вставать и тащиться на работу...
«Нашли время для плясок!» – возмущалась мысленно Пейшенс, пытаясь выбраться из спутавшихся одеял и простыней. Наконец она злобно отшвырнула ногой этот ком тряпок, спотыкаясь, пересекла пространство своей чистенькой и опрятной квартирки-студии, подошла к окну и выглянула на улицу. Вечеринка напротив была в самом разгаре. В окнах мелькали веселящиеся; среди них она увидела и своего соседа, хозяина нехорошей квартиры – он выделывал там немыслимые коленца и хохотал во все горло. «Тоже мне, крутой, – подумала Пейшенс, ощущая себя далеко не крутой, в такой степени не крутой, что просто и говорить не о чем. Девушка глубоко вздохнула и помотала головой. – Как это они могут веселиться всю ночь напролет посреди недели? – удивлялась она. – Когда же они работают?»
Пейшенс в нерешительности закусила губу. Конечно, нет ничего хуже, чем прослыть занудой, а кроме того, она терпеть не может наезжать на людей, характер у нее не тот, но ведь надо же хоть немного поспать. Она нехотя распахнула окно настежь.
– Эй, – голос ее утонул в хаосе музыки, – извините, но нельзя ли?.. – продолжать было бесполезно, никто ее не слушал. – В конце-то концов, – думала она, всматриваясь в веселящихся, – с какой стати им делать музыку тише, даже если кто-то там попросит? Им весело, они гуляют.
Громкое мяуканье прервало грустные мысли Пейшенс, и она заглянула вниз, во внутренний дворик, где стоял противный, вылизанный до блеска мотоцикл соседа. Громадная кошка сидела на скамейке и таращила на нее глазищи какого-то невероятно яркого золотистого цвета; да и окрас котяры был странноват: не то серый, не то черный, с какими-то грязными пятнами на боках. На лбу зверя красовалась отметина в форме скарабея; такой гигантской кошки Пейшенс в жизни не то что не видела, но и вообразить не могла.
Пейшенс печально улыбнулась:
– Ну ладно, пусть им будет весело, – крикнула она кошке, – верно?
«Жаль только, что не мне», – подумала она, забираясь обратно в кровать.
Краски ложились на холст почти в том же энергичном ритме, с каким музыка долбила стены ее квартирки. Рассветало. Пейшенс давно отбросила всякую мысль о том, чтобы уснуть, и решила дать выход своей злости – а лучшего способа, чем живопись, она не знала. По профессии она была дизайнер, она и работала дизайнером, но помимо этого она была еще и талантливым художником.
Пейшенс бросила на туго натянутый холст последний мазок, и – о радость! – музыка смолкла.
Веселье за окном закончилось.
Пейшенс облегченно вздохнула. Но буквально через мгновение вдруг послышался какой-то угрюмый вой. Когда он стих, опять раздалось громкое мяуканье, причем звучало оно так, будто источник находился прямо у нее под окном. Отложив кисть, Пейшенс снова распахнула окно и выглянула.
На самом углу, на уровне ее этажа, там, где выступал карниз, прижавшись всем телом к стене, сидела та самая золотоглазая кошка и явно боялась пошевелиться. Увидев Пейшенс, она еще раз жалобно мяукнула.
– Это опять ты? – воскликнула Пейшенс. – Никак не выбраться? Послушай, как ты туда попала?.. – Пейшенс оглядела стену. Совершенно непонятно, как эта кошка ухитрилась залезть на карниз: стена была совершенно гладкая, ни намека на хоть какой-нибудь выступ. – Наверно, где-нибудь есть, мне просто отсюда не видно, – успокоила себя Пейшенс. – Не могла же она попасть туда по волшебству.
– Кис-кис-кис, иди сюда, киска, – позвала Пейшенс.
Она протянула к кошке руку, но та отпрянула и взвыла.
– Не бойся, я не уроню тебя, – продолжала звать Пейшенс, протянув руку к карнизу. Но он был далеко, никак не дотянуться; кошка, казалось, понимала это и протестующе мяукала.
С опаской глянув вниз, Пейшенс глубоко вздохнула, забралась на подоконник и ступила на карниз. Всем телом прижавшись к стене, она слышала, как бухает в груди ее сердце. «Зачем мне это надо?– пронеслось в ее голове, когда она еще раз глянула вниз. – Падать придется долго». И все же какая-то сила толкала ее вперед: она больше не размышляла, чувствуя, что просто обязана помочь этой кошке. «Она так похожа на кошку, которая была у меня, когда я была маленькой. С тех пор у меня вообще не было кошек». Примерно такие мысли бессвязно проносились в голове Пейшенс, пока она пыталась удержаться на карнизе, не сорваться и не упасть. И это была сущая правда. У нее действительно с самого детства не было ни кошек, ни собак, ни других домашних животных.
Вдруг внизу раздался дикий рев, эхо которого так и запрыгало от стенки к стенке. Пейшенс чуть не потеряла равновесия и еще плотней прижалась к стене. Она осторожно посмотрела вниз и увидела Кула Дьюда, этого идиота-соседа, который отплясывал у себя в квартире ночью; под ним трещал и грохотал его навороченный мотоцикл. «А я думала “пляски до утра” – это просто поговорка такая», – раздраженно подумала Пейшенс.
– Доброе утро! – крикнула она ему в спину. Но вряд ли тот слышал ее сквозь завывание и трескотню своего железного коня.
Насупившись, Пейшенс, наконец, дотянулась до кошки.
– Пойдем, пойдем, ну пойдем же, – уговаривала ее Пейшенс. – Умираю, спать хочется. Помоги же мне.
Но кошка не двигалась с места.
«Ничего себе, весело начинается день»,– подумала Пейшенс. Она осторожно огляделась, надеясь найти какой-нибудь уступ в стене, который помог бы ей продвинуться к глупому животному поближе. Ага, из окна соседней квартиры торчит кондиционер. Пейшенс осторожно ступила на него. «Ничего, вроде держит», – пронеслось у нее в голове; она стояла на этом крохотном уступчике, всем телом прижавшись к стене... потом медленно протянула руку, и, о боже, ей удалось наконец дотянуться до кошки...
– Эй, – раздался вдруг крик снизу. – Стой на месте! Не шевелись!
Пейшенс осторожно посмотрела вниз: там стоял какой-то мужчина, высокий, стройный и вдобавок шатен. Кричал, конечно, он, кто же еще, на улице больше никого. За спиной у него как-то нелепо, боком что ли, застыла машина с распахнутой дверцей водителя.
– Что ты там надумала? Послушай, я все понимаю – чувства и все такое, всякое в жизни бывает, но не стоит, слышишь, не стоит того! Ты меня поняла? – голос мужчины звучал теперь мягко, как- то проникновенно. – Послушай, я работаю в полиции. Я бы мог тебе помочь.
«Он думает, я собираюсь спрыгнуть», – догадалась Пейшенс. Ей стало смешно, но она подавила желание засмеяться – как бы тут не потерять равновесия. Да и просто разговаривать, пожалуй, опасно. Но надо же как-то ответить, невежливо все-таки.
– Спасибо, – пробормотала она, стараясь, чтобы голос ее звучал как можно вежливей. – Все в порядке. Я просто...
– Подожди, я помогу тебе. Хочешь, поговорим об этом, обсудим все вместе, а? Вдвоем, ты и я. Как тебя звать-то?
Пейшенс снова посмотрела на карниз. Золотоглазая кошка куда-то исчезла. «Куда это она пропала?» – в смятении подумала Пейшенс. Всего минуту назад ей казалось, что кошке просто некуда прыгать, кроме как вниз, где она неминуемо разбилась бы.
– Пейшенс Филипс, – сказала она, – но куда же девалась киска...
– Конечно, Пейшенс, – медленно произнес муж-чина. – Умница Пейшенс, прелесть, красавица Пейшенс...
Во что бы то ни стало надо удержаться и не говорить больше ни слова. «Этому парню явно кажется, что я спятила», – расстроенно подумала она.
– Кошка тут куда-то пропала. Только что была, и вот больше нет... – попыталась она объяснить.
– Конечно, я все понимаю, все это грустно и печально, но пойми...
«Ладно, сдаюсь», – подумала Пейшенс.
– Ну хорошо, – она развернулась было, но стоило ей осторожно двинуться к своему окну, как кондиционер под ногами дрогнул, Пейшенс стала терять равновесие, коротко вскрикнула, отчаянно замахала руками и, пытаясь удержаться, ухватилась за карниз.
– Номер квартиры, быстро! – заорал незнакомец.
Пейшенс, вся дрожа от страха, прижалась к карнизу.
– Двадцать три, – трясущимися губами проговорила она.
Незнакомец пулей бросился в подъезд; кондиционер уже покосился так, что Пейшенс едва удерживалась на нем. Хрясь. Болты, удерживающие его, снова угрожающе заскрипели, готовые вот-вот выскочить из стены. «Скорей, ну скорей же», – умоляла Пейшенс.
В следующее мгновение в ее квартире раздался громкий удар, послышался треск и грохот – незнакомец вломился в комнату. Кондиционер снова дернулся под ногами, и подошвы Пейшенс заскользили вниз; она быстро ступила на выступ под своим окном и, к своему полному ужасу, не удержала равновесия и стала падать.
И в это самое мгновение полицейский высунулся в окно и схватил ее за талию. Ее тело прогнулось назад, повиснув на крепкой мужской руке, будто на руке партнера, с которым она танцевала какое-то странное танго. Сердце ее готово было выскочить из груди – так она была напугана. Ноги девушки повисли в воздухе, и от падения ее удерживал только крепкий захват незнакомца.