Однако после разговора с Провидцем стало ясно, что она отправилась в путешествие без конкретной цели, чтобы найти неизвестного ей человека. Такая перспектива не давала покоя, а долг казался плохой причиной для столь опрометчивого поступка. Я никогда не выбирала этот путь, подумала она. Меня воспитывали так, чтобы я следовала ему беспрекословно. И все же Йим сомневалась в том, что делает. Она знала, что не может вернуться назад, но не должна была идти вперед. Поколебавшись, Йим обдумала возможные варианты.
Женщины без родни не имели никакого положения, поэтому она и выдавала себя за дочь Провидца. Одинокая женщина могла бы стать служанкой, но, не имея возможности торговаться, она оказалась бы не лучше рабыни. По крайней мере, я буду в безопасности. Когда Йим представляла себе такую жизнь, она думала, что она будет ничуть не труднее прежней. Но, выбрав ее, она должна была думать только о себе, а это давалось Йим с трудом. Она тосковала по человеческому общению все свое одинокое детство и почувствовала его только тогда, когда стала помогать Мудрой женщине в лечении. Роль Йим заключалась в том, чтобы утешать больных и раненых, проявляя простую заботу: приготовить еду, остудить разгоряченный лоб или подержать дрожащую руку. Вскоре она обнаружила, что такие поступки помогают ей не меньше, чем тем, кого она утешает, ведь сострадание создает связь с другими людьми.
Это сострадание заставило Йим задуматься о сидящем рядом с ней Провидце. У него был осунувшийся вид, кожа свободно свисала на покрытом щетиной лице, а глаза смотрели усталым взглядом. Йим предположила, что он не привык к трудностям и дорога в высокогорье измотала его. Он не годится для такого путешествия, но он его предпринял. Представив себе его разочарование, если она откажется от своих поисков, Йим нашла причину продолжить их. Она могла сделать жертву Провидца достойной, если бы стремилась выполнить его цель. Кроме того, она могла бы облегчить его страдания в пути, собирая дрова, ухаживая за лошадьми и готовя еду. Это был слабый довод, но, поскольку он предполагал утешение, он казался более убедительным, чем просто долг. В конце концов, это помогло Йим решиться на дальнейший путь.
Приняв решение, Йим почувствовала, что должна поговорить с Провидцем и сказать ему что-нибудь, что заверило бы его в том, что она ценит его усилия. Пока она пыталась подобрать слова, он начал тихонько напевать на каком-то архаичном языке, который был для нее по большей части бессмыслицей. Йим ждала, когда он остановится, но он продолжал. В конце концов она устала ждать и скрылась в повозке. Там она завернулась в одеяло и задремала, спасаясь от скуки.
Когда Йим проснулась, она вновь уселась рядом с Провидцем. Он все еще напевал. Оглядевшись по сторонам, Йим увидела незнакомую местность. Вступив на незнакомую территорию, она почувствовала, что ее решение бесповоротно. Опасения Йим усилились, и она захотела узнать, что ей предстоит. Для этого Йим изучала напевающего человека, который вел ее вперед. Она чувствовала, что он что-то скрывает от нее. Прямо как моя хранительница, подумала она. Но Йим умела видеть под поверхностью и догадалась, что Провидец догадывается о том, что ждет ее впереди. Под его спокойной внешностью она увидела страх.
2
Несмотря на опасения, путешествие поначалу было легким. По мере того как лошади уверенно тянули повозку по замерзшей дороге, ее опасения ослабевали, а новизна путешествия сменялась тоской по жизни в хижине Мудрой женщины. Всякий раз, когда она смотрела на север, в сторону своего прежнего дома, она видела Облачные горы, возвышавшиеся над ним. Даже когда она уже не могла разглядеть нагорье, горы выделялись белым снегом на фоне серого неба.
Провидец продолжал двигаться на юг через равнину, поросшую лесом, но редко возделываемую. Йим ничего не знала об этой стране, пока Провидец не рассказал ей немного о ее истории. Малозаселенные земли к югу от нагорья назывались Северным Побережьем. В прежние времена они составляли самую северную часть Империи. Дальше к югу находились королевства, которые все еще принадлежали Империи, но только по имени. Авторитет императора настолько угас, что люди искали защиты в других местах. Они находили ее у военачальников, мелких дворян, своих сородичей или вообще не находили, в зависимости от того, где жили. Провидец перечислял названия королевств и городов – герцогств Лурвик, Вальстур и Бастхем; провинции Аргенор; городов Ларреш, Камбул и Дуркин; графства Фалстен; Восточного и Западного Побережья; пустой провинции Лувейн и других – пока Йим не выучила их. Но для нее они оставались лишь названиями, не дающими никакого представления о месте.
Йим вжилась в роль дочери торговца и тем самым облегчила путь Провидца. Он вел повозку, а она делала почти все остальное. После того как она научилась запрягать лошадей, это стало ее работой, равно как и уход за ними. Йим собирала дрова для костра, зажигала его и готовила на его пламени. В тех редких случаях, когда к ним подходили незнакомые люди, разговор обычно вела она. Эта роль досталась ей по умолчанию, ведь Провидец был немногословен, а она умела придумывать истории.
Провидец оказался странным попутчиком. Для человека, прожившего более пятидесяти зим, он был нелюдим, но умел управляться с повозкой. Он не стал называть своего имени, настаивая на том, что «отец» вполне достаточно. Он мало говорил и большую часть времени напевал так тихо, что Йим не могла разобрать его слов. Обычно песнопения звучали как тихий гул, на который Йим не обращала внимания. Но когда они приобретали пылкий, умоляющий тон, это вызывало у нее беспокойство. Йим редко разговаривала с кем-либо, кроме Провидца, поскольку тот выбирал те дороги, которые обходили стороной поселения. По его словам, он делал это потому, что имеющиеся у него товары предназначались исключительно для демонстрации, а торговец, отказывающий покупателям, вызывал подозрения.
Предметы, свисавшие с карниза повозки, и ленты, пришитые к плащу Йим, были единственными «товарами», которые они везли. Внутреннее пространство повозки было забито провизией для долгого путешествия. В мешках лежал овес для лошадей и зерно для приготовления каши. В большой бочке хранилась соленая баранина. Кроме того, было несколько ящиков с бренди. Йим и Провидец спали, зажатые между этими запасами внутри повозки. Получилась тесная каморка, и Йим с нетерпением ждала теплой погоды, когда можно будет спать под открытым небом.
Йим никогда не притрагивалась к бренди, но использовала его с пользой. Как послушная дочь, она приносила чашу с напитком для Провидца, пока собирала дрова и готовила вечернюю трапезу. Она также пополняла его чашу в течение всего вечера. Напиток бодрил Провидца. Более того, оно развязывало ему язык, и он иногда отвечал на вопросы Йим. В течение нескольких вечеров она выуживала крупицы информации. Она узнала, что Мудрая женщина годами переписывалась с храмом; что видения случаются крайне редко, и еще реже их бывает больше одного; что поклонение Карм уже давно идет на спад; что новый император оставил богиню; и что на западе бушует война.
На двенадцатый день пути Облачные горы уже не виднелись на горизонте, а с юга дули сырые ветры. Они так сильно трепали ленты на плаще Йим, что она сбросила его и укуталась одеялом. К вечеру Йим основательно замерзла и набрала побольше дров для большого костра. Провидец глотнул бренди, чтобы согреться, и захмелел еще до того, как Йим начала готовить.
Пока Йим готовила ужин, она заметила мрачный взгляд Провидца и начала задавать вопросы.
– Как выглядит храм Карм?
– Что тебе сказала Мудрая женщина?
– Что он далеко. Что там тренируются Провидцы, Сарфы и другие святые люди. Что раньше у Карм были и другие храмы, но теперь он единственный.
– И это все?
– Да.
– Тогда это все, что тебе следует знать, – сказал Провидец, делая еще один глоток бренди.
Хотя каша была готова, Йим продолжала помешивать ее и смотреть, как Провидец пьет. Наполнив его чашу во второй раз, она сказала:
– Значит, я ничего не должна знать о храме, а те, кто в храме, знают обо мне все.
– Не так, – пробормотал Провидец. – О тебе знают только Провидцы, и лишь немногие из них.
– Так ты один из избранных? – спросила Йим, стараясь, чтобы ее слова прозвучали впечатляюще.
Провидец слегка заважничал.
– Да. Я знаю о тебе с тех пор, как меня обучили.
– И когда это было?
– Более сорока зим назад.
Еще до моего рождения! – подумала Йим. Когда она снова заговорила, ей пришлось потрудиться, чтобы сохранить ровный голос.
– И кто же тебе рассказал?
– Мой хозяин. Он узнал это от своего хозяина. Это старый секрет.
– Насколько старый?
Провидец пожал плечами.
– Старый.
Йим была ошеломлена, и когда она накладывала кашу, ее рука дрожала. Провидец не заметил этого, так как был более чем пьян. Пока он поглощал пищу, Йим накладывала себе. Несмотря на пустоту в животе, откровения Провидца настолько заняли ее мысли, что каша остыла еще до того, как она попробовала ее. Ничего не изменилось, но Йим увидела свою ситуацию в совершенно ином свете. Словно она беззаботно шла ночью по узкой тропинке, когда вспышка молнии высветила по обе стороны от нее бездны. Каждый последующий шаг ощущался по-новому. Хотя новые знания не могли ей помочь, они заставили Йим почувствовать себя обремененной судьбой и ожиданиями незнакомцев. Наконец-то она поняла, почему Мудрая женщина была так замкнута. Йим от всего сердца пожелала, чтобы и Провидец был таким же.
На следующее утро Йим разогрела остатки каши для себя и Провидца, а затем, почистив котелок, запрягла лошадей. Впервые с тех пор, как она покинула высокогорье, небо было ясным, и легкий ветерок растапливал последние снежные пятна. Но это первое предчувствие весны мало способствовало задумчивости Йим. Я всего лишь муравей на листке в реке. Она чувствовала себя беспомощной и невежественной. Оставалось надеяться, что Карм пошлет ей видение, которое поможет разобраться в происходящем. Проезжая по оттаявшей дороге, она безмолвно молилась об этом.