Затем прохожие стали реже и дорога пустыннее.
Внезапно из толпы конвойных раздался громкий крик. Тамули упал на землю, извиваясь в ужасных конвульсиях.
Сэр Мориц тотчас же вышел из своего паланкина и подошел к своему слуге, который, казалось, тотчас должен был умереть.
Негоциант особенно любил Тамули, отец которого был такой же преданный слуга как и он.
— Неприятный случай, — сказал Рожер. — Нужно будет остановиться здесь.
— Зачем? — вмешался сэр Эдвард. — Разве мы не можем продолжать наш путь и оставить здесь Тамули? Эти индусы всегда поправляются.
— Я никогда не оставлю без помощи страдающее существо, — сухо отвечал сэр Мориц. — Вы можете отправляться далее, сэр Эдвард, я не стану препятствовать этому.
— О, вы слишком мало меня знаете, любезный друг, если думаете, что я приму подобное предложение.
— Действительно, я не могу поверить, чтобы сэр Эдвард когда либо решился покинуть нас, — насмешливо заметил Рожер.
— Вот и отлично! Вы прекрасно поняли меня, сэр Рожер.
— Я стараюсь понять вас, сэр Эдвард!
Тамули положили на подушки под раскидистой пальмой и сэр Мориц старался узнать причину его внезапной болезни.
Конвульсии индуса усиливались, глаза его почти вышли из орбит, придавая ужасное выражение его лицу.
«Тамули отравлен», — думал сэр Мориц.
Караван был принужден остановиться здесь на ночлег.
— Я теперь уже не берусь сам выбрать место для лагеря, — сказал сэр Эдвард, — и попрошу сопутствовать мне сэра Рожера.
— Идите, отвечал сэр Мориц, — а я побуду около Тамули.
Молодой человек взял свой карабин и отправился вместе с сэром Эдвардом.
Они шли, разговаривая о разных мелочах. Жара начинала уже спадать. День клонился к вечеру.
Им не удалось найти ничего подходящего и Рожер хотел вернуться назад, но сэр Эдвард повернул налево и пошел по тропинке.
— А, — произнес он, — посмотрите туда, там точно дом! Неужели я ошибся?
— Я также вижу нечто вроде каменной пирамиды.
После четвертьчасовой ходьбы, наши исследователи очутились около громадной постройки, почти совершенно утонувшей в зелени.
Это были развалины монастыря, когда-то населенного монахами-буддистами.
Монастырь этот, как и все прочие храмы Индии, был построен из голубоватого, полированного, похожего на мрамор камня.
Ограда покинутого здания имела в длину не менее двухсот сажен.
В ней были устроены четыре входа — с севера, юга, востока и запада. Один из них, совершенно уцелевший, был украшен пирамидой чрезвычайно смелой архитектуры и отличался законченностью своих скульптурных орнаментов. Весь вход был украшен барельефами, арками и нишами с изображением идолов.
Монастырь состоял из трех корпусов, соединенных между собою двойными галереями.
Стены были покрыты глубокими трещинами, колонны пошатнулись и готовы были рухнуть.
Посреди четырехугольного, вымощенного разноцветным мрамором двора возвышалось здание, почти совершенно уцелевшее. То был как бы алтарь храма.
Дверь этого здания была до такой степени низка и узка, что в нее мог с трудом, и то согнувшись, войти человек.
Дверь эта вела в четырехугольную низкую залу, потолок которой поддерживался колоннами.
В конце залы находились шесть ступеней из горного мрамора, которые вели к нише со статуей идола выше человеческого роста.
То было браминское божество, сидящее на свернувшейся змее. Голова, уши, ноги и восемь рук его были украшены драгоценностями и золотыми кольцами.
Эта мрачная зала освещалась одним узким окном, находившимся позади божества.
— Становится уже поздно, — сказал Рожер, — пора вернуться. Я думаю, что мы можем провести ночь в наиболее уцелевших частях этого здания.
— Я совершенно согласен с вами, — просто отвечал сэр Эдвард.
Они воротились под деревья, где остановился караван.
Тамули все еще лежал в конвульсиях, потрясавших все его тело.
Англичанин подошел и стал внимательно рассматривать индуса.
— У меня есть склянка, содержимое которой будет, вероятно, весьма полезно вашему слуге. С одним из моих был такой же случай и я его вылечил.
— Какого же рода эта болезнь, сэр Эдвард?
— Не знаю, может быть, следствие неумеренного употребления арака.
— Это возможно, — заметил сэр Мориц, — попробуем вашего лекарства.
Сэр Эдвард сходил за флаконом, который и отдал сэру Морицу.
— Вы знаете, из каких растений извлечено это лекарство? — спросил его тот.
— Нет, — отвечал англичанин, — оно составляет часть моей походной аптеки. Как я уже говорил вам, я вылечил им своего слугу.
Тамули приподняли.
Сэр Мориц разжал ему концом своего кинжала зубы и влил в рот несколько капель жидкости.
Конвульсии скоро стали утихать.
— Теперь, — сказал Рожер, — не нужно более медлить и, если хотите, я отведу вас в отель, если и не совсем комфортабельный, то, по крайней мере, очень обширный и оригинальный, который мы нашли сейчас.
— Я следую за вами, — отвечал сэр Мориц.
Караван тронулся вслед за ним.
Путешественники достигли монастыря раньше солнечного заката.
Сэр Мориц осмотрел галереи, потом святилище.
— Нам нужно расположиться здесь, — тихо сказал он Рожеру. — Мы будем здесь в безопасности на случай нападения. Дверь мала и низка, ее легко баррикадировать, окно же так узко, что в него не пролезет даже ребенок.
Рожер кивнул в знак согласия.
Посоветовались с сэром Эдвардом.
— Местность комфортабельна, но не для меня. Я люблю много воздуха; я не усну здесь, я буду думать, что нахожусь в гробнице.
— О, на одну ночь!
— Даже ни на одну. Я предпочитаю галерею, где расположусь на полной свободе.
— Как вам будет угодно, сэр Эдвард.
Каждый приказал устроить постель, где ему хотелось.
Обед длился недолго и все разошлись рано: англичанин отправился на галерею, сэр Мориц и Рожер — в святилище.
По прошествии некоторого времени, сэр Мориц открыл глаза.
На небе сияла полная луна, бросая широкую, серебристую полосу сквозь узкое окно здания.
Сэр Мориц вздрогнул и начал пристально всматриваться. Он был поражен ужасом.
— Какая чудная ночь, — сказал проснувшийся Рожер.
— Молчи, ради Бога! Не шевелись; дело идет о жизни и смерти! — тихо шепнул ему сэр Мориц.
— В чем дело?
— Вся зала наполнена змеями!
— Неужели?!.
— Посмотри вон туда!
И действительно, на ступеньках алтаря, обвившись вокруг туловища идола, виднелись змеи.
Их головы тихо покачивались из стороны в сторону, и извивающиеся черные тела резко выделялись на освещенных луной каменных плитах пола.
Шорох, производимый ими, хорошо показывал, что это не сон, а действительность.
Сэр Мориц тихо поднялся и начал насвистывать странную и печальную мелодию. То был тихий, тягучий напев, смешанный с резкими, быстрыми нотами, напоминающими крик птиц.
По прошествии нескольких минут, на эту странную музыку отвечал пронзительный свист. Одна из змей, висевшая на руке идола, начала как бы отбивать такт своей головой и небрежно развернула свои кольца. Сэр Мориц продолжал свистеть, и примеру первой змеи последовали другие. Скоро неподвижный, испуганный Рожер увидел, что головы всех змей обратились к сэру Морицу.
Мало-помалу все они спустились на землю и поползли по направлению к негоцианту.
Тихо и не прерывая своего свиста, сэр Мориц поднялся со своего ложа и, осторожно ступая, направился к двери.
За ним медленно поползла его ужасная аудитория. За ним поползла сперва одна змея, потом другая, а затем и все остальные. Зада опустела.
Сэр Мориц вернулся измученный. Он бросился в объятия Рожера и не мог от волнения вымолвить ни одного слова. О сне нечего было, конечно, и думать.
Они могли разговаривать вполголоса о своих надеждах и опасениях.
— Почем знать, каких ловушек нам придется еще избегать, пока мы достигнем гор Водедия! — сказал сэр Мориц.
— Разве вы всё еще убеждены, что нас преследуют, что мы окружены врагами.
— Как! — воскликнул сэр Мориц. — Всё ли я еще убежден! Да ты с ума сошел! Разве то, что произошло сегодня ночью…
— Но, любезный дядюшка, кто же виноват, если мы сами попали в гнездо змей!
— Конечно, змеи явились сами и, в силу какого-то чудного предвидения, захватили с собой даже свой багаж, — иронически заметил сэр Мориц. — Именно, кожаный мешок, который я нашел здесь.
— Мешок?!
— Он самый. Змеи были сперва пойманы очарователем змей по профессии, положены в мешок и спущены к нам в окно. О, это очень ловко придумано!
— Да кто же устраивает все это, наконец?!
— Не знаю!
— Все это чрезвычайно странно. Я сам выбрал это здание для ночлега. Напрасно вы думаете, что и этот раз сэр Эдвард…
— Вот что я предполагаю. Кто-то решился не допустить нас до стоянки. Знали, что мы не найдем иного убежища, как эти развалины, и что в них будет весьма удобно устроить нам свидание со змеями.
— Все это хорошо, но почем могли знать, что мы будем принуждены остановиться?
— Это очень просто: дали Тамули яда и, когда прошло достаточно времени, ему дали противоядие.
— Как! И все это сэр Эдвард! Но я убью этого человека! Я раздавлю его, как гадину.
— Увы, повторяю тебе еще раз, что ты не можешь сделать этого. Погоди, мы скоро достигнем независимых территорий, где ожидает нас наше войско и тогда, мой юный генерал, ты будешь в состоянии отмстить.
— О, когда же настанет эта минута! Я начинаю терять терпение!
VIСКАЗКИ И АПОЛОГИИ
Утром, перед отъездом, сэр Эдвард развязно спросил у сэра Морица и Рожера, как их здоровье и хорошо ли они спали.
— Прекрасно! — совершенно естественным тоном отвечали те.
И разговор продолжался во время путешествия, но на происшествие последней ночи не было сделано ни малейшего намека. День прошел без особенных приключений.
Вечером они достигли стоянки, достаточно удобной для проведения ночи, и разместились в ней.