Мужчина вежливо кланяется, глядя в пол, а Тэджи уже по его макушке понимает, как крупно влипла. И едва Кан Тэхён выпрямляется, поднимая взгляд на присутствующих, как тут же впадает в неконтролируемый ступор, глядя Джи прямо в глаза.
…он её узнал.
Мгновение зрительного контакта для них обоих длится нескончаемую вечность. Голос Хумина звучит будто за пределами вакуума, а в мыслях этих двоих лишь сверкают молнии, громовыми раскатами сотрясая пространство, где всё вопит — какого чёрта?
Глава 2. Старые обиды
Рабочий офис находится на территории съёмочной площадки в соседнем здании с павильоном, где будут проходить съёмки будущего шоу. Если Тэджи не облажается, то они всё же будут. А если сценарий пилотного эпизода не понравится менеджеру «секретного» ведущего, то всё закончится, так и не начавшись. Тогда Джи не придётся терпеть Кан Тэхёна следующие несколько недель, но придётся вернуться домой с позором и искать работу уже самостоятельно — доверие будет подорвано.
Она с самого начала понимала, что работа ждёт ответственная. Но совсем не предполагала, что судьба шоу будет на её плечах.
…её и Кан Тэхёна, чтоб его.
Сидит теперь за новым рабочим местом перед открытым пустым текстовым документом и сверлит взглядом часы на стене, нервно покусывая ноготь большого пальца. Рабочий офис рассчитан на весь ведущий состав съёмочной группы: два стола для сценаристов, один для режиссёра Ан Минхёка и ещё один для её брата. По итогу Минхёк большую часть времени будет проводить в павильоне, а Шиву вообще планирует работать из дома. И что получается? Да же в комнате полной потенциальных коллег, Тэджи и Тэхён всё равно будут только вдвоём — кошмарно.
Он и сейчас сидит в паре метрах от неё и весь день что-то старательно печатает. Назло ему Тэджи тоже начинает печатать несвязный набор слов, а потом в очередной раз всё удаляет — идей просто ноль. Можно даже представить, с каким лицом Кан Тэхён будет говорить, что всю работу сделал сам, а Тэджи просто протирала и джинсы.
Они с Тэхёном даже одеты, как две противоположности. Коричневые брюки со стрелками не могут ужиться в одном шкафу с подростковыми джинсами. А тем более висеть на одной вешалке. Но Джи именно так себя теперь и чувствует — джинсами с ободранным коленками, которые против их воли прицепили к накрахмаленным брюкам редкостного педанта. Какая тут может быть гармония?
Минхёк практически сразу ушёл смотреть съёмочный павильон и до сих пор не появился в офисе. Чтобы хоть как-то скоротать время и поймать вдохновение, Тэджи уже дважды успела прогуляться по территории киностудии. Сначала вальяжно расхаживая вокруг павильонов, в надежде встретить кого-то из звёзд — так и не встретила. А потом по пути с обеда встретила Минхёка, который любезно показал ей площадку, где будут проходить съёмки их общего проекта. Больше поводов покинуть рабочее место не представилось, и единственным развлечением стали только походы к кулеру с водой и бесконечное распитие чая. Надо будет потом купить кофейные зёрна, а то кофемашина такими темпами покроется слоем скучающей пыли.
…Джи тоже скоро пылью покроется.
Стрелки на часах движутся неприлично медленно — так и хочется подойти ближе и помочь добраться одной из них до зенита. Нужно выложиться по полной и до конца недели написать сценарий первого выпуска. А как тут писать, когда господин Кан Тэхён сидит, заткнув уши наушниками, и всеми силами игнорирует присутствие Джи. Они ведь должны работать сообща, но очевидно, что не горят желанием — смехопанорама какая-то.
И в какой момент жизни Тэджи так сильно согрешила, что уже второй раз Вселенная сталкивает их лбами с Кан Тэхёном?
Если бы Джи ещё помнила все свои грехи…
Из гипноза секундной стрелки вырывает громкий хлопок входной двери. Тэджи резко подскакивает на месте, и даже Тэхён на секунду переводит взгляд на только что вошедшего в кабинет Минхёка.
— Сквозняк, — неловко усмехается Хёк. — Не хотел напугать. — В одной руке он держит подставку с двумя стаканами из местной кофейни, а в другой — бумажный пакет. Тэхён уже не смотрит на него, возвращаясь к работе, а Минхёк подходит к столу Тэджи, протягивая ей напитки: — Не знал какой кофе ты пьёшь, поэтому взял просто айс-американо.
— Я пью любой, так что айс-американо в самый раз. Классика, — благодарно улыбается Тэджи, забирая из его рук подставку, а Минхёк тем временем подкатывает свободное кресло, усаживаясь рядом.
— Последние круассаны забрал, — достаёт из бумажного пакета коробочку с выпечкой. — Этот с вишней, а этот… — мнётся он, не в силах вспомнить начинку второго. — Погоди, или этот с вишней, а этот с…
— Сейчас проверим, — не дожидаясь пояснений, Тэджи берёт тот, что ближе к ней и делает первый укус: — Шоколад, — оглашает она, демонстрируя Минхёку начинку.
Вкус и правда восхитительный — нежное слоёное тесто и густой шоколадный крем, которого явно не пожалели, медленно сочится из середины, что Тэджи приходится откусить ещё кусок, чтобы не перепачкаться начинкой.
— О, класс, — произносит он и откусывает щедрый кусок своего круассана: — А где вишня? — удивляется, растеряно глядя на начинку и медленно жуя пустое тесто.
Тэхён поворачивает голову в сторону коллег, и Хёк безмолвно кивает ему, извиняясь за посторонний шум. Видимо, их диалог сбивает господина Кана с умных мыслей. Но Тэджи не стыдно — он её не уважает, так почему она должна?
— В каком смысле? — интересуется он, тут же забывая о присутствии Кан Тэхёна.
— Тут вообще крема нет, — обиженно хмурится Минхёк, но делает ещё один укус. — Ладно, пофигу. Я так вымотался, что мне уже всё равно на эту начинку, — бубнит он, вальяжно разваливаясь на кресле. — Как твой первый рабочий день? Уже готова поразить всех своими блистательными идеями?
…прямо по больному.
— Ага, куда там. Я ничего кроме заголовка не написала, — понуро отвечает она, кивая на рабочий монитор, где чёрным по белому напечатана одна единственная фраза: «Сценарий. Пилот».
— Ха, ну фундамент положен, — усмехнулся Хёк. — Теперь осталось самое простое.
Раз ему это кажется таким простым, может, он хочет помочь своей младшей коллеге? А то есть вероятность, что она так побьёт свой собственный рекорд и лишиться работы в первый же день.
…брат никогда не забудет ей этого позора.
— Мне кажется, я сегодня слишком перенервничала, — произносит Джи, слегка понизив голос, и косится в сторону Тэхёна. Он явно сконцентрирован на работе и слушает музыку, а не их диалог. — Вообще идей нет.
— А с Тэхёном разговаривала? Он выглядит так, словно уже целую методичку накатал: «Как начать писать сценарий для чайников», — Минхёк явно доволен своей шуткой, но Тэджи хочется плакать.
— С ним? — скрывать отвращение нет смысла. — Не хочу я с ним разговаривать. Тем более, первой начинать беседу.
— В смысле? — удивился Хёк, бросая мимолётный взгляд в сторону Тэхёна. — Когда вы успели поссориться?
— Не пялься так на него, — шикает Тэджи, стискивая зубы.
— Да ладно тебе, я его музыку в наушниках отсюда слышу, — отмахивается Хёк. — Ему до нас дела нет.
Хочется в это верить. Но Тэджи всё же наклоняется ближе к Минхёку и продолжает уже практически шёпотом:
— Мы учились вместе в универе и…
— Уже интересное начало, продолжай, — перебивает Хёк.
— Там и поссорились, — заканчивает фразу Джи и садится ровно. — Всё, — больше не шепчет. Потому что на этом и правда всё.
— А подробности? — хмурится Хёк, желая знать больше. — Из-за чего?
Это не та история, которую бы Тэджи хотелось рассказывать новому другу в первый же день знакомства. Да и самой вспоминать об этом совсем неприятно. Хочется забыть и оставить всё в прошлом — она и оставила. Пока этим утром её прошлое не опоздало на первое собрание.
— Посмотри на него. Разве он выглядит как человек, которому нужен повод, чтобы с кем-то испортить отношения?
— Если честно, то нет, — пожимает плечами Минхёк. Ему что, правда кажется, что Кан Тэхён безобидный?
— В смысле нет? — Тэджи злость берёт. Как вообще можно не почувствовать, что от Тэхёна веет надменностью и желчью? Он будто физическое воплощение человеческого высокомерия.
— Ну, в смысле, что я с ним уже работал над другим проектом. Мне показалось, что он неплохой парень, — поясняет Хёк, снова искоса глядя на увлечённого работой Тэхёна.
Так и подмывает выдать Минхёку всё, что Джи думает о Кан Тэхёне. Рассказать о том, какой он скользкий говнюк и как испортил её университетские годы. Но она лишь набивает рот слоёным тестом круассана, мысленно убеждая себя, что всё в прошлом и они уже переросли эти обиды.
— Да не смотри ты так, — кажется, Минхёк заметил, как скорчилось её лицо. — Я пересекался с ним несколько раз по работе, и мы даже как-то пили вместе соджу. Не знаю, что у вас там произошло, но это было давно. Сколько лет прошло с твоего выпуска? Три года? Четыре? Хоть в это и сложно поверить, но люди иногда меняются.
Тэджи не замечает, но её глаза по инерции закатываются. Конечно, со стороны всем легко судить. Она уже тысячу раз подобные речи слышала от брата — ещё один грамотей.
— Не хочу притворяться, что мы друзья. Он презирал меня в универе, а я даже не знаю почему. Не думаю, что с тех пор у него проснулась ко мне симпатия.
Тэджи всегда была категорична. Для неё люди либо плохие, либо хорошие — так проще, когда делишь всех на касты. Не нужно гадать, чего ждать от человека, если заведомо знаешь, что ни на что хорошее он не способен. А если и способен, то лишь ради собственной выгоды. Люди не меняются — она уверена в этом. А ещё уверена, что Кан Тэхён всё такой же козёл, хотя ради вакантного места и может притворяться святошей.
…бесит.
— Так рассказ будет или как? — уже более настойчиво интересуется Минхёк, пряча улыбку за глотком кофе.
И Тэджи ненавязчиво прислушивается к звукам музыки, доносящимся из наушников Тэхёна — он всё ещё поглощён работой. Можно немного посплетничать.