— Лады, — кивнул я, Аксель подхватил свою спортивную сумку и побежал прочь.
Я постоял несколько секунд у окна, поглощенный своими мыслями, затем повернулся, чтобы пойти в класс, и увидел на полу черный предмет. Это оказался телефон Акселя: он обронил его, надо думать, поскольку засунул в карман небрежно и не полностью. Самого его и след простыл, должно быть, уже в машину садится.
Я достал телефон, чтобы сообщить Акселю о его потере, и тут же ухмыльнулся: щазз, два раза, его телефон в руке держу.
И тут он завибрировал, рассыпаясь звонкой трелью. Я на миг задумался, выключить или ответить и сказать, что хозяина нет? Отвечу, пожалуй, чтобы человек время не терял.
Я нажал кнопку и поднес к уху, намереваясь сказать «алло», но из динамика мне в ухо влетела настолько экспрессивная тирада, что я на миг растерялся.
— Не вздумай снова положить трубку, потому что ты по уши в жопе! — завопил знакомый женский голос. — Мы оба с тобой влипли, ненавидь меня сколько влезет — только давай выпутаемся вначале!!! Я уже две недели пытаюсь тебе сказать, что у нас, оказывается, есть дополнительный сервер, который ведет протоколы всех манипуляций с камерами, и у меня нет доступа в серверную!!! Только у главы или наследника, и ни я, ни мой человек не можем добраться до записей!!! И это не самое страшное, потому что кое-кто может внезапно снова стать главой Дома, если мой муж умрет! А он одной ногой в могиле, бесы б его забрали, и тогда кое-кто снова станет самым старшим из наследников, пусть даже сейчас он изгнан, но он старше Мины!!! У меня есть информация, что на это могут пойти! И тогда у нас будут очень большие неприятности! Нам надо завершить «проект», иначе ты сам понимаешь, что нам светит!!! Аксель?! Ты слышишь меня?!
Я отключил связь и медленно опустил руку с телефоном. Это был голос моей тетушки.
Кажется, теперь я знаю, кто убил Томаса.
Все последующие занятия я размышлял о том, что делать дальше. Самое очевидное решение — обратиться в полицию, моего свидетельства вкупе с железным фактом, что меня подставили, хватит для обыска, но пока будет тянуться эта волокита, тетушка успеет что-то предпринять. Допустим, устроить пожар.
Вернувшись из университета, я повстречал в холле дядю Александра, который сразу после приветствия сказал:
— Реджинальд, ты знаешь, что час назад в твоем бывшем Доме случился пожар?
Хренасе! Тетушка, видимо, мыслит в том же направлении. Ну а что, ведь самый очевидный метод!
— Кто-то пострадал?
— Нет, насколько я знаю. Сгорела только часть служебных помещений в отдельной пристройке.
Все ясно, с полицией я опоздал.
На следующий день нашел Акселя и вернул ему телефон.
— Ты обронил его, когда убегал.
— О, как хорошо, что ты нашел! Я уж думал — придется заново список контактов создавать…
— Кстати, тебе звонила какая-то мадам и говорила что-то о недоделанном проекте. Научный руководитель?
Акселя перекосило так, что я по его лицу и скрежету зубов прочитал все те слова из боцманского лексикона, которые он хотел сказать, но сдержался в присутствии других студентов.
— Это просто одна тупая с… дама, которая не хочет понять, что я скорее сдохну, чем… еще раз буду иметь с ней дело. У меня уже четыре ее номера в блок-списке, и я не могу дождаться, когда же она перестанет звонить мне с новых номеров…
Итак, тетушка говорила явно обо мне, Аксель практически признал, что сотрудничал с ней в деле устранения Томаса. Для полиции этого, впрочем, недостаточно, серверную, надо думать, сожгли, потому доказательств у меня больше нет, если они там и были. И где найти другие, я пока не знаю. Что ж, сделаю вид, что ничего не подозреваю, а заодно надо разобраться, что тетушка говорила о моем предположительном восстановлении в правах в Доме Рэммов.
После занятий я испытал настойчивую потребность прогуляться в одиночестве, потому позвонил в канцелярию и сказал, чтобы машину за мной не высылали. Ковачи по-прежнему не позволяли навестить Гордану, ссылаясь на волю целителя, и у меня начало появляться нехорошее ощущение, что либо они опасаются повторного покушения, что лично мне обидно, но не страшно, либо на самом деле с Горди все хуже, чем мне сказали, а это уже хуже, демоны побрали бы этот каламбур.
Я подзаправился мороженым в первом попавшемся на пути кафе и пошел домой через парк. При этом какой-то парень в приличном костюме — хотя в Заречье других костюмов не бывает в принципе, — который шел по улице следом и зашел в кафе вместе со мной, вышел из него с опозданием на тридцать секунд и тоже решил прогуляться в парке.
Совпадение или слежка? С виду-то вроде одет дорого, но в Заречье все одеты дорого, даже слуги низшего звена. Костюм, правда, носит несколько вольготно и небрежно, не на все пуговицы застегнут, платок из кармана торчит меньше, чем положено, рубашка под пиджаком тоже расстегнута. Недворяне, работающие в дворянском районе, такого себе не позволяют, с другой стороны, никаких дворянских признаков на одежде у моего попутчика нет. Хм… Простолюдин, который пытается выглядеть аристократом, не нарушив запрета на дворянские элементы одежды?
Я свернул на самую тенистую тропинку, густо обсаженную кустами и к тому же самую безлюдную, прошел по ней сотню шагов, добрался до первой развилки и спрятался за кустом. Сейчас поглядим, слежка или совпадение. Снял с ног туфли, оставшись в носках, сбросил ранец и принялся дожидаться своего хвоста.
Он вскоре появился, идя несколько поспешнее, судя по быстрым шагам. Вот он доходит до развилки и останавливается. Выглядываю из-за куста — точно, стоит спиной ко мне и смотрит то в одну сторону, то в другую, пытаясь решить, куда я направился.
Моих шагов он не услышал, даже когда я побежал к нему по бетону. Упираюсь левой ногой ему под колено, тяну за воротник назад, хватаю за руку, которой его вестибулярный аппарат взмахнул в безнадежной попытке сохранить равновесие, — и вот он уже на земле, я у него на спине, его кисть в жестком контролирующем захвате.
— Какого хрена ты за мной следишь и кто вообще такой? — спокойно спрашиваю я.
— Вы только что совершили нападение на сотрудника Имперской службы безопасности, — почти так же спокойно сообщил он мне.
— Документ есть?
— Во внутреннем кармане, но я не могу достать.
Я ослабил хватку, позволяя ему перевернуться на бок и левой рукой достать удостоверение. Точно, служба безопасности.
— И что же надо от меня службе безопасности? — поинтересовался, не отпуская своего пленника.
— Я приставлен к вам для охраны! Может, теперь отпустите меня?
— Для охраны от кого?
— Вам следует послать официальный запрос в управление. Если информация не секретна — вам ответят.
— Ладно, коли так…
Я запустил руку к нему под пиджак, расстегнул защелку и вынул пистолет вместе с подмышечной кобурой.
— Незаконный захват оружия, — печально подытожил безопасник.
— Так оно мне для защиты неизвестно от кого нужно. Ты же, как видно, не особо великий воин.
— У вас могут быть неприятности, — вздохнул эсбэшник.
— Они у меня уже есть, раз за мной филер ходит. Да еще и настолько неопытный, что позволил себя заметить, скрутить и обезоружить… Кто приказал?
— Мой непосредственный начальник, что довольно очевидно. И я не знаю, кто приказал ему, и не сказал бы, если бы знал.
— Ладно. А кому подчиняется «эсбэ»?
— Это секретная информация.
— Пфальцграф Гронгенберг может отдавать приказы службе безопасности? Наверное, да, ведь я не знаю больше никого, кому понадобилось бы приставить ко мне слежку…
— Охрану!
— В общем, передай своему начальнику, что мне не нравится компания его сотрудников, а еще больше мне не нравится скрытая слежка. Пистолет я оставлю себе до тех времен, когда опасность перестанет мне угрожать…
— Вы же понимаете, что я буду обязан написать рапорт и на вас заведут уголовное дело?
— Ты ничего не будешь писать. Шепотом скажешь своему шефу, что тебе нужен новый пистолет, и твой шеф тихонько тебе его выдаст. Потому что если станет известно, что тебя перехитрил и обезоружил шестнадцатилетний пацан, вы оба сможете ставить крест на своей карьере, ты — потому что дилетант, он — потому что держал в команде дилетанта. А мне на дело чихать: тот, кто приказал тебя ко мне приставить, хода ему не даст, так что ты и твой шеф хуже сделаете только себе. Вот когда твой шеф решит, что опасность миновала, и снимет слежку — прости, охрану, — тогда и верну ствол. А теперь извини, мне пора.
Я соскочил с его спины и прожогом бросился в кусты, запрыгнул в свои туфли и припустил прочь, оставив ранец лежать на траве: потом вернусь.
Как и предполагалось, настырный филер побежал за мной следом. Мало того что дилетант, так еще и одиночка, потому что будь их больше — он передал бы объект, то есть меня, под наблюдение напарника, раз сам вскрылся. А может, просто хотел отнять пистолет и удостоверение… наивный.
Я свернул на боковую дорожку, выбросил удостоверение и кобуру в кусты — времени цеплять на себя нет, — а пистолет сунул сзади за пояс под пиджаком, и в таком виде выскочил из парка на улицу, оглядываясь по сторонам.
Мне повезло: на парковке через дорогу я увидел полицейскую машину. Парковка возле недорогой забегаловки, предназначенной для простолюдья: всему обслуживающему персоналу Заречья, в том числе и копам, тоже надо где-то обедать, а заведения, ориентированные на дворян, им дороговаты.
Я припустил прямо туда. Филер — нет, ну видали идиота, а?! — по-прежнему бежал по пятам, не догадываясь, какая ловушка ему уготована.
— Полиция! Полиция! — Я влетел в забегаловку, показательно тяжело дыша.
Двое копов — оба средних лет, оба в отличной для своих лет форме, хотя с едва наметившимся брюшком — вскочили из-за столика, один опрокинул при этом пластиковый стаканчик с кофе.
В ответ на их вопрос я указал пальцем на дверь, к которой с той стороны уже подбегал незадачливый филер: