— Я бы предпочла кофе, но, конечно, раз уж твой муж решил быть чрезмерно опекающим, я согласна на горячий шоколад. — Я сажусь на стойку, ворча себе под нос.
— Я бы сейчас умерла за кофе Хелены, — с тоской говорит Холли.
— Мы должны просто сходить туда. Ты же знаешь, Ти и Нео не вернутся еще целую вечность. Они даже не узнают, что мы уходили. — Я даже не знаю, где они. Но думаю, что, если Ти не крутится вокруг своей жены, значит, его нет дома.
— Не знаю… Тео попросил меня оставаться в доме, — пожимает плечами Холли.
— Ты всегда делаешь все, что он тебе приказывает? — Я в ответ поднимаю бровь.
— Он не приказывал мне, он попросил. Есть разница.
— Хорошо, значит, он тебе не приказывал. Значит, ты можешь выйти из дома. — Я ухмыляюсь. — Да ладно, мы уже несколько дней сидим взаперти. Давай оденемся и сходим.
Мы в машине: Холли, ее сестра-близнец Райли и я на заднем сиденье. Два телохранителя Валентино расположились спереди. Я пыталась возразить, что нам не нужно, чтобы они с нами нянчились. Но они и слышать ничего не хотели и настаивали на том, что либо они едут с нами, либо мы не покинем поместье. Я уже собиралась поставить их на место, но потом подумала о Холли и Райли. Может, разумнее иметь дополнительную защиту.
— Анжелика, ты разговаривала с Нео с тех пор, как он ушел из дома сегодня утром? — Моя невестка поворачивается ко мне.
— Нет, а с чего бы? — Черт, неужели стены в доме настолько тонкие? Она никак не может знать, что я провела с ним всю ночь.
— Я отправила Ти сообщение, чтобы сказать ему, что мы отправились в кафе, но он не ответил. — Ее голос дрожит от беспокойства. Это заставляет меня волноваться. Просто у меня лучше получается скрывать.
— Холли, с ним все в порядке. Он — Тео Валентино. Поверь мне, я слышала истории о нем еще в Италии.
— Ты права. Давай, выходи, мы приехали.
Я выбираюсь из машины и жду, пока Холли и Райли тоже выйдут. Близнецов действительно практически невозможно отличить друг от друга.
Заказав практически весь ассортимент кафе и стараясь при этом не допрашивать Хелену о ее брате, мы с Райли решаем отнести кофе и выпечку в машину, пока Холли идет в туалет. Райли только успевает открыть дверь машины, когда я вижу, что к ней приближаются двое головорезов. Однако я не хочу привлекать внимание к тому факту, что знаю об их присутствии.
— Отойдите от машины, миссис Валентино. Мы собираемся совершить небольшое путешествие. — Я морщусь от сильного ирландского акцента. Этот чертов Клевер. Он — тот ублюдок, который охотится за моим братом. Он — тот подонок, который крадет маленьких девочек с итальянских улиц и продает их. Жду не дождусь, когда смогу добраться до этого сукиного сына.
Один из идиотов — парень с явным желанием умереть — направляет пистолет мне в голову, другой — на Райли. Я подмигиваю ей и ухмыляюсь. Я знаю, что она, наверное, сейчас в ужасе, но мне нужно, чтобы она сохраняла спокойствие. Я поняла, что что-то не так, как только Холли сказала, что Тео ей не ответил.
Когда нас сажают в белый фургон, я начинаю ругать наших похитителей, используя весь свой арсенал итальянских ругательств. В основном для того, чтобы проверить, поймут ли они меня, но также мне нужно поддерживать образ раздраженной, беспомощной мафиозной принцессы, за которую они меня принимают.
— Анжелика, успокойся. Как, черт возьми, нам отсюда выбраться? — шипит на меня Райли.
— Никак. Мы ждем. Позволим им отвезти нас туда, куда они собираются, и будем ждать. Не волнуйся, я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, Холли, — обещаю я ей.
— Верно, нас похитили под дулом пистолета, но не волнуйся. Извини, подруга, сейчас чертовски трудно не волноваться, — сухо отвечает она.
— Доверься мне, — шепчу я, прежде чем продолжить угрожать этим некомпетентным ублюдкам. Они даже не догадываются, какой ад сейчас на них обрушится. — Вы хоть понимаете, кто я такая, идиоты? Когда мой отец узнает об этом, вы пожалеете. Он не просто убьет вас, он будет держать вас в живых месяцами. Он будет мучить вас каждый гребаный день, пока ему не надоест слушать ваши крики. А когда он решит покончить с вашими жалкими жизнями, вы будете благодарить его за этот последний акт милосердия.
Окно в передней части фургона открывается.
— Папочка не сможет спасти тебя сейчас, милая. Кем бы ни был твой папочка. — Идиот с ирландским акцентом смеется мне в ответ.
— Вы не знаете, что я Анжелика Донателло? И что мой отец — Эл Донателло? — Я улыбаюсь, когда лицо мужчины заметно бледнеет. — Да, я так и думала.
— Он не говорил, что ты — Донателло. Черт, мужик, ты действительно хочешь это сделать? — Я не слышу ответа. Полагаю, раз мы остановились и двери открылись, они решили, что действительно хотят умереть.
— Выходите.
Я сжимаю руку Райли, как я надеюсь, ободряюще. На выходе нас встречает сам чертов Клевер. Похоже, мой день все-таки удался.
— Я давно ждал встречи с тобой. Легендарная миссис Валентино. Сирена, которая подцепила Тео всего за несколько недель. — Его грязные пальцы проводят по щеке Райли.
— Женщина, которая отрубит твою чертову руку, если ты еще раз ко мне прикоснешься, — кричит она ему в лицо.
Клевер дает ей пощечину. Я думала, что она тут же рассыплется, но нет, она удивляет меня, поднимая колено и ударяя его по яйцам. — Я смеюсь, глядя, как этот ублюдок сгибается от боли.
— Смелая. Я с удовольствием вытрахаю из тебя всю твою смелость. Но не здесь. Пойдем поздороваемся с твоим мужем. Я хочу, чтобы он наблюдал за этим шоу, прежде чем я убью маленького итальянского ублюдка.
Лицо Райли бледнеет. Это пугает ее до смерти. Так и должно быть. Но я не позволю, чтобы с ней случилось что-то подобное. Я считаю ступеньки, пока нас ведут по зданию. Жду. Потому что я знаю, что они ведут нас к Ти. И это именно то место, где мне нужно быть. Я не смогу убить этих мафиози, пока не узнаю, где мой брат.
Когда мы входим в комнату, я обнаруживаю там не только Ти, но и Нео. Оба привязаны к чертовым стульям. Оба выглядят так, будто их сбил товарный поезд. И оба явно разъярены. Я не знаю, является ли вся эта кровь и синяки следствием их вчерашней работы или же это новые от сегодняшних ублюдков.
При виде Нео, привязанного к чертову стулу — уже второй раз с момента прибытия в этот город, — моя кровь закипает. Никогда еще желание проделать дырку в чьей-то голове не было таким чертовски сильным.
Глава девятая
Нео
Анжелика и двойник Холли входят в комнату под дулом пистолета. Все мое тело воспламеняется, готовое к бою. Я готов прикончить долбаного идиота, который держит пистолет у головы моего ангела.
— Dov'è lei? — Ти спрашивает свою сестру. — Где она?
Слава богу, Холли здесь нет. Ти сейчас сошел бы с ума, если бы его жена стояла перед ним с пистолетом у виска.
— Sicura, — отвечает мой ангел, прежде чем ее успевают остановить. — В безопасности.
Я не могу оторвать глаз от Анжелики. У меня непреодолимое желание вытащить ее к чертовой матери из этой комнаты. Защитить ее любой ценой. Мои кулаки сжимаются, веревка вокруг запястий едва удерживает меня на месте. Она улыбается и подмигивает мне. Черт, я не знаю, что она планирует сделать. Маловероятно, что она будет сидеть сложа руки. Она совсем не похожа на девицу, попавшую в беду. Но, черт возьми, я не хочу, чтобы она делала что-либо, кроме как оставалась в живых.
— Я буду с удовольствием наблюдать, как вы все будете гореть в аду, гребаные ирландские подонки, — шипит Анжелика.
— Закрой свой поганый рот. — Клевер подталкивает ее вперед. — Пока я не приказал одному из своих людей сделать это за тебя. Иди, посиди вон там и посмотри. Скоро настанет и твоя очередь.
Я стискиваю зубы. Мне понравится разрывать этого засранца на части, конечность за конечностью.
Ти сыплет оскорблениями в адрес ирландского сукиного сына, а тот огрызается, но мое внимание сосредоточено исключительно на Анжелике. Я пытаюсь понять, что она задумала. Безмолвно умоляю ее не делать того, что она собирается.
— Adesso[4], — кричит Ти, срывая веревки со своих запястий. И уже через несколько секунд он вонзает клинок в шею одного из головорезов. Я на мгновение отвлекаюсь, наблюдая за его движениями, когда раздаются три выстрела. А затем наступает тишина. Ти бросает мне нож, и я освобождаю ноги.
Анжелика непринужденно прислоняется к стене, пистолет свободно болтается в ее руке, а затем она роняет оружие на пол. Перед нами лежат четыре трупа, один все еще корчится на земле оттого, что Тео перерезал ему шею лезвием, три других — с пулевыми отверстиями в головах.
— Черт возьми, Анжелика, могла бы предупредить, что ты — гребаный ассасин, — шипит Ти, наблюдая за бойней у своих ног.
— Это необходимо, когда ты дочь Эла Донателло. — Она пожимает плечами. Она пытается казаться невозмутимой, но я знаю, что это не так.
Переступая через месиво крови и конечностей, я добираюсь до Анжелики и обнимаю ее. Она расслабляется в моих объятиях, прижимаясь лицом к моей груди.
— Никогда больше не пугай меня так, Ангел. — Я вдыхаю ее ванильный аромат.
— Ты думаешь, я специально ввязалась в эту историю? — фыркает она.
— Нет, но мне не нравится видеть оружие, направленное тебе в голову. — Я прижимаю ее к себе еще крепче. Понятия не имею, откуда берутся эти чертовы чувства. Они такие незнакомые, и я боюсь, что не знаю, что с ними делать.
— Мне тоже не очень понравилось видеть тебя привязанным к стулу. Это странно.
— Что именно? — спрашиваю я.
— Ну, обычно мне все равно. Я бы всадила пулю в любого, прежде чем рисковать собой. Но когда я увидела тебя, все, что я хотела сделать, — это спасти. Мне было наплевать на себя. Такого никогда раньше не было.
— Никогда не рискуй собой ради меня, Ангел. Поверь мне, я справлюсь со всем, что они приготовят. Пойдем домой.
— Я уже даже не знаю, где находится дом, — говорит она, глядя на меня грустными глазами.