Он удивился решимости, прозвучавшей в его голосе. Похоже, его подсознание приняло решение, пока рассудочная часть мозга была занята другим.
Телефон зазвонил снова. Карина, отвернувшись, заговорила по-армянски. Леонид не понимал ни слова, если не считать имени брата, повторяемого на разные лады: возмущенно, успокаивающе, умоляюще.
— Они уже здесь, — обреченно проговорила она, закончив разговор. — Охранник заложил. Я ему велела возвращаться, а он не послушался и проследил за мной. Что будем делать?
— Ты взрослая девушка, — сказал Леонид, у которого участилось дыхание и ритм сердца. — Мы не в средние века живем.
— Тебе кажется, — прошептала Карина. — Одевайся скорее.
Они не успели одеться. Дверь распахнулась, как видно, открытая подкупленным портье. В комнату вошел Жорес, сопровождаемый двумя громилами с сизыми подбородками и черными глазами. Карина бросилась ему в ноги. Он оттолкнул ее и подошел к Леониду. Охранник протянул ему большой раскладной нож с зазубренным лезвием.
— Снимай трусы, — велел он. — Я отрежу тебе яйца, а потом заставлю сожрать. Потом решу, что делать с тобой дальше.
Леонид пытался сопротивляться, но безуспешно. Его физической силы было недостаточно, чтобы справиться с армянами, владевшими подлыми приемами уличной драки. Они избили его, повалили и прижали к полу. Жорес занес нож. Леонид сообразил, что до сих пор не позвал на помощь, но не смог выдавить из себя ни звука, настолько загипнотизировал его свирепый взгляд старшего Мартиросяна.
Карина бросилась на спину Жореса, стараясь удержать руку с ножом. Он стряхнул ее, как пушинку.
— Я на ней женюсь, — сказал Леонид. — Мы любим друг друга.
Его оттянутый член находился в кулаке Жореса, стиснувшего пальцы сильнее.
— Что ты сказал?
— Я его люблю! — выкрикнула Карина с надрывом. — Оставь его. Это я виновата.
— Он женатый мужчина, — процедил Жорес. — У него семья, дети.
— Нет! — Леонид покачал головой, лежащей на ковре. — У меня нет детей. И я давно собирался развестись.
— Ты задел честь Мартиросянов. Оскорбил наши чувства. Ты заслужил наказание.
Кончик ножа проткнул кожу на мошонке Леонида.
— Постой! — заторопился он. — Какой тебе прок от кастрированного партнера? Покалечишь меня или убьешь, кто тебе с поселком поможет?
— С поселком? — Жорес отпустил причиндалы Леонида и вытер ладонь о штаны. — Ты согласен?
Вот когда в голове Леонида мелькнула мысль, что представление было разыграно только с одной целью: заставить его принять предложение. Но Карина тотчас развеяла его подозрение, воскликнув:
— Не соглашайся, Леончик! Пусть убивают! Обоих пусть убивают! Я с тобой, слышишь?
С каждым словом ее голос становился все пронзительнее, она рвалась к Жоресу так отчаянно, что пришлось усмирять ее оплеухой. Нежная верхняя губа Карины моментально распухла, нависнув над нижней.
— Нас не убьют, — сказал Леонид. — Встань с меня, Жорес, и скажи парням отпустить меня.
На следующий день он начал переоформлять уставные документы втайне от Наташи. Устаревшие копии хранились на своем месте в сейфе, однако прежней силы уже не имели, поскольку в мае фирма получила в составе учредителей Саркиса и Жореса Мартиросян. Их взнос составлял пять миллионов долларов и был представлен в виде земельного участка. Леониду, третьему учредителю, пришлось выкладывать деньги. В основном они были сняты с Наташиных счетов. Как только она начнет расторжение партнерства, все эти детали всплывут и станут очевидными. Но Леонид Марков был из той породы мужчин, которые ничего не пускают на самотек. Он все предусмотрел и приготовил Наташе ловушку, из которой ей уже не выбраться.
— Ты говоришь, что наш бизнес тебя не устраивает, — печально произнес Леонид. — Может быть, я тебя тоже не устраиваю? Может, ты заодно и развестись хочешь?
Она посмотрела на него, и в ее глазах читалась задумчивость. «Предательница, — подумал Леонид с горечью. — Как легко, оказывается, тебе отказаться от любимого человека».
Однако он поспешил с выводами. Наташа медленно покачала головой.
— Разве кто-то говорит о разводе? Не будем смешивать бизнес и личную жизнь.
— Она у нас не ладится, — пробормотал Леонид. — Я имею в виду личную жизнь. Спать совсем перестали…
— Это ты перестал спать со мной, — уточнила Наташа. — Что с тобой, Леня? Тебе же не семьдесят лет.
— Дело не во мне. Дело в тебе, Наташенька.
Он увидел, как меняется ее лицо.
— Хочешь сказать, что я старая?
— Нет, что ты! — воскликнул Леонид с жаром. — Ты самая молодая и красивая жена, которую только можно себе представить.
— В постели этого не ощущается, — сказала Наташа. — Ты ко мне не прикасаешься даже.
Он порывисто встал и принялся целовать ее, куда придется. Неожиданно желание охватило его. Даже после Карины у него оставался избыток сил. Ему это было приятно.
Лаская Наташу, он контролировал себя, чтобы не испортить план. Андрей был не для того нанят и подослан к Наташе, чтобы она дала ему от ворот поворот.
Он раздел Наташу, отнес на кровать, потискал еще немного, а потом лег на бок, подпер рукой скулу и сказал:
— Ну вот, ты опять холодна со мной. Вся такая скованная, напряженная. Как на приеме у гинеколога. В этом причина. Вот почему я тебя не ревную, кстати. Другие мужчины тобой не интересуются. Настоящую цену тебе только я знаю.
Наташа села, обхватив колени руками.
— Какие мы самоуверенные, — процедила она.
Леонид хохотнул:
— Ты очень красивая и умная, Наташенька, но тебе огоньку не хватает. Не заводишься ты от секса. Может, тебе к сексопатологу обратиться?
— Сам обращайся! — крикнула она и побежала в ванную комнату.
Леонид взял телефон и написал Андрею:
«Завтра выходи на пробежку. Она готова».
Глава пятая
Наташа проснулась раньше обычного и готовилась к пробежке тоже дольше обычного. Придирчиво осмотрела себя в зеркало, натянула белые трусики, грудь спрятала под эластичным топом, который заменял лифчик. Вместо шорт надела свободные спортивные штаны, набросила курточку, перетянула волосы тесемкой. Их пора было стричь и красить, но не сегодня же. И маникюром-педикюром Наташа тоже заниматься, разумеется, не стала, потому что это выглядело бы подозрительно.
— Бегать? — спросил Леонид, вышедший из спальни.
— И бегать тоже, — сказала она.
Ее ноздри воинственно раздулись.
— А что еще? — удивился он.
Сказать? Вот был бы номер. У позевывающего супруга, наверное, челюсть отвалилась бы. Но он не хотел знать правды. И наивно полагал, что его супруга никому не нужна.
— К сексопатологу обращусь, — заявила Наташа, опустившись на одно колено, чтобы зашнуровать кроссовку.
— Вот это правильно! — Леонид захохотал. — С корабля на бал!
— С бала на корабль, — процедила она.
— Не злись, не злись, — попросил он. — Черт меня вчера за язык дернул. Извини. Я уверен, что мужики на тебя засматриваются. Так и падают штабелями!
Он снова захохотал. Наташа смерила его презрительным взглядом и занялась второй кроссовкой. Если до этой минуты у нее оставались какие-то сомнения, то теперь они исчезли. Не попрощавшись, она выскочила из квартиры.
Пока ждала лифт, ей позвонила старшая сестра, спросила, чем Наташа занимается.
— Бегать иду, — ответила она. — Я тебя потом наберу, Леночка.
— Я правильно подгадала, — сказала сестра. — Нужно поговорить. Не по телефону.
— Что-то случилось?
— Не по телефону, — повторила Лена.
— Не нравятся мне твои загадки, — вздохнула Наташа, не спеша заходить в открывшийся лифт, чтобы связь не пропала. — Хоть намекни.
— Я прямо скажу, без намеков. Жду тебя внизу. Я специально подъехала. Но остановилась за углом, чтобы твой благоверный не увидел.
Лена всегда называла Леонида благоверным или еще как-нибудь, лишь бы не по имени. Она его, мягко говоря, недолюбливала. Причину не называла. Просто находилась с Леонидом в состоянии непрекращающейся холодной войны.
Сестры обнялись и чмокнули друг друга в щеки.
— Все хорошеешь, — улыбнулась Лена.
— Какие наши годы! — задорно воскликнула Наташа и нахмурилась, вспомнив, что они встретились не просто так. — Что у тебя стряслось? — спросила она.
— У меня? У меня ничего.
— Не тяни кота за хвост!
— Ой, Наташенька, не знаю, с чего начать.
— С чего хочешь, только начинай, наконец, ради бога! — Наташа сердито топнула ногой.
Лена набрала в грудь воздуха, словно перед прыжком в воду. Потом тряхнула головой и предложила:
— Давай лучше в машину сядем. Там поговорим.
— Боишься, что упаду? — догадалась Наташа.
Вместо ответа Лена открыла дверцу своего «Пежо». Он у нее был желтый. Она вообще любила все яркое, что не слишком гармонировало с ее огненными волосами. Как дизайнер, Наташа усматривала в этом дурной вкус. Как женщина, хорошо понимала сестру. Когда молодость проходит, а мужа нет, то на любые меры пойдешь, чтобы привлечь к себе внимание.
— Знаешь, почему я не люблю твоего суженого-ряженого? — спросила Лена, когда они устроились рядом.
— Могу только догадываться, — настороженно произнесла Наташа.
— Нет, сестренка, не можешь. Когда у тебя выкидыш был, помнишь? Ты в больнице неделю лежала…
— Ну?
— Своячок-то ко мне подкатывал, — зло сказала Лена. — Приперся ночью, якобы за утешением, а сам — лапу в трусы. Еле отбилась.
— Врешь!
Выпалив это, Наташа четко поняла, что сестра говорит чистую правду. Уши у нее запылали.
— Это правда, — вяло возразила Лена.
— Почему тогда не сказала?
— Он пригрозил, что выставит меня в гнусном свете, Наташа. Мол, это я его в постель хотела затащить. У нас тогда отношения были натянутые, помнишь? Я не решилась признаться. А потом, когда время прошло, решила, что после драки кулаками не машут.
— Та-ак! — протянула Наташа, сверкая глазами. — Хорошенькое дельце! Но почему ты вдруг теперь раскололась? И почему так срочно?