, и похоронили на кладбище. Второй близ Зерикса сошёл с ума, и, чтобы он не изувечил окружающих, его сбросили с корабля в челнок, а подняв мёртвым, похоронили в городе. Третий – солдат – был ранен на войне и скончался. Четвёртый, называвшийся врачом, перенёс в Слусе апоплексический удар и онемел. После чего, когда слуга напомнил ему о том, как он вместе с другими поступил с девой, и спросил, не скорбит ли он о сем, тот в ответ выказав прикосновением руки и движением губ раскаяние, почил. Слуга же его затем, придя к деве, со слезами просил прощения за господина и получил оное. И рыдала дева святая долгое время, услыхав о сем, не свои раны оплакивая, но погибель [своих обидчиков] и свершённые ими преступления. А руководителям города, стоявшим рядом, она, прорицая будущее, молвила: «Я-то ныне претерпела сие, а вам грозит кара, которой вы не знаете». И невдолге после того, когда некоторые из них, будучи обвинены как предатели города, боялись подвергнуться смертной казни от герцога, тогда сказали: «Вот и та кара, которую нам предсказывала Лидия». Затем святой ангел Господень, явившись ей и назвав её сестрою, поведал, что благодаря бесстыдному оному насилию, совершённому пикардийцами, последовала она по стопам Христа, как и просила прежде; а благодаря бранным словам, услышанным от них, последние жемчужины дополнили её венец, и он теперь совершенен.
ГЛАВА IX. О ДОЛГОТЕРПЕНИИ И СМЕРТИ ПЕТРОНИЛЛЫ, ПЛЕМЯННИЦЫ СЕЙ ДЕВЫ
Подобает теперь рассказать нечто и о девице Петронилле, племяннице сей святой девы. Итак, сия юница лет примерно семнадцати, была дочерью брата девы Лидии, всегда любила и хранила целомудрие, денно и нощно ухаживая за тётей своей в столь тяжких тяготах затяжной болезни. Будучи по плоти роднёй, по духу – сестрой, по обязанностям – служанка, сия дева избрала [себе делом] служить деве и с непорочной заботой преблагостно смягчать муки недуга. Во время нападения (persecutione) пикардийцев, которые святую Лидию, угодницу Божию, коей предстояло обрести венец вящей славы, тягчайше изранили, Петронилла изо всех сил стала, как было сказано выше, на защиту немощной тёти, дабы не оскорбили они невинную. Ибо весьма сострадала она оскорбляемой и, выслушав множество тяжких поношений и угроз, понесла и стерпела от пикардийцев даже телесные увечья, такие, что от них она, долго проболев, приняла смерть. За несколько дней до её кончины дева Лидия, пребывая в великом беспокойстве, а после нападения сделавшись ещё ревностнее по Богу, увидела как истинное предзнаменование будущего следующее видение. Ибо же как-то ночью, пребывая в исступлении духа, она увидела торжественное шествие небожителей, в коем разные чины шествовали по отдельности; то есть вместе патриархи, вместе пророки, апостолы – с апостолами, но и мученики, исповедники, а также девы, священники и клирики – все сверкали в чине и достоинстве звания своего. А шествовали они из городской церкви Схидама, неся впереди, как обычно, кресты и светочи, сияющие ярче солнца; и дошли до дверей дома Лидвины, где, взяв труп, отнесли его в церковь. Сама же дева следовала за трупом с дарованными ей венцами, один из которых несла на голове, а остальные держала в обеих руках. И вот, придя в себя, она предположила, что сие видение предзнаменует её собственную смерть, однако в итоге сказала, что сие означает смерть её племянницы Петрониллы. Поэтому дева Христова, беспокоясь о кончине племянницы своей, настоятельно молила Господа, чтобы Он так распорядился приступами лихорадки её, чтобы она могла поговорить с Петрониллой перед уходом её и утешить, ибо была весьма привязана к ней искренней любовью. Внимая мольбам её и воздыханиям, а также смилостившись над умирающей, Господь отложил время ежедневного приступа её лихорадки почти на шесть часов к немалому удивлению множества присутствующих, и вот, когда умерился лихорадочный жар, она получила возможность говорить и утешать Петрониллу, которой вскоре предстояло преставиться от скорбей мира сего ко Христу. Итак, прияв от святой девы божественное утешение, дева Петронилла, испытанная многими мучениями, кои она разделила с Лидией, страдавшей при жизни, удостоилась стать сопричастницей её утешения при смерти. И вот, после преждеописанного видения, благодарно приняв утешение от возлюбленнейшей тёти, почила благочестивая Христова дева Петронилла и в чертоги небесные вступила в год Господень 1426-й, в девятнадцатый день до февральских календ, в праздник святого мученика Понтиана (14 янв.).
ГЛАВА X. ОБ ОТЪЯТИИ БОЖЕСТВЕННОГО УТЕШЕНИЯ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С ДЕВОЙ ИЗ-ЗА ПЕЧАЛИ О ПОКОЙНОЙ ПЛЕМЯННИЦЕ
И вот, после смерти возлюбленнейшей горлицы, девицы Петрониллы, сама святая дева Лидвина, лишённая общества столь верной и крайне необходимой помощницы, впала в пагубную печаль, чрезвычайно скорбя о потере сердечнейшей любимицы своей Петрониллы, с которой вместе они блюли обет нерушимого целомудрия, будучи связаны взаимной любовью. Ибо, любя друг друга во Христе, они были так дружны (conexae) и так мирно жили, что без тягостного огорчения не могли разлучаться друг с другом. Однако сия горячая привязанность, выходившая за пределы разумного, настолько оказалась неугодна Господу, что в наказание за неподобающую печаль скорбная дева не имела божественного утешения аж до праздника Посещения Пресвятой Девы Марии (2 июля). И вот, плакала она в величайшей горечи не только о похищенной смертью племяннице, но более – о потере привычной благодати, отнятой у неё за неумеренную печаль. На расспросы же о причине оных слёз она так отвечала друзьям: «Как же мне не плакать, возлюбленнейшие? Вот уж близ одиннадцати лет чего бы ни просила я у Господа, легко обретала, но ныне на протяжении столь долгого времени я не получаю отнюдь никакого утешения по тайному и праведному приговору Божию, справедливо вынесенному мне». О страшное и неисследимое распоряжение Божие в определениях о сынах человеческих! (ср. Пс. 65:5. – пер. П. Юнгерова). Он превратил море в сушу (Пс. 65:6), а розы цветущие – в полынь; и справа перелагает налево, смиряя вознёсшегося до земли (ср. Вульг. Ис. 26:5). Если же Господь так сурово бичевал любимую Им деву за то, что слишком настойчиво оплакивала она потерю верной племянницы, то сколь тягчайшее надлежит понести наказание тем, кто попусту плачет о плотских друзьях и товарищах мирских. Однако Отец милосердия и Бог всяческого утешения не забыл слёз служительницы Своей, которую избрал от вечности, но после горчайшей печали возвратил ей сладчайшее утешение Святого Духа, кое часто испытывала она в прежние времена. И вот дева, до времени покинутая и по-отечески наказанная, в праздник Посещения Пресвятой Девы Марии обрела дивное и преизобильное утешение благодати Божией: она провела девять или почти десять дней в непрерывном созерцании и вкушении божественных [явлений], а также ликовании духа; и таковой оказалась она исполнена сладостью внутри, что приходившие к ней дивились, обоняя вовне дух сладчайшего аромата. Когда же многие стали спрашивать, откуда исходит столь сладостный аромат, она (хоть из смирения предпочла бы скорее умолчать о сих тайнах, нежели выдать их), побеждённая в итоге их настоятельными мольбами – ведь Господь явственными знамениями открыл это вовне, – ответила, что благодать сего несравненного аромата пришла из небесных хранилищ (apothecis), удостоившись посетить кои ныне, она, как не раз прежде, принесла его с собою.
Подобным образом за несколько лет до того, когда почил брат её Вильгельм Питерс, впала она в великую печаль, и настолько ужасная охватила её скорбь, что, как она говорила, даже не ведомо было ей доселе, сколько ещё оставалось в ней человеческих чувств (humana). По каковой причине и лишена была обычного своего окормления божественным созерцанием, как было открыто некоему благоговейному отшельнику в краю Египетском – тому, который по её совету решительно отправился в пустыню. О его-то святом подвижничестве (conversatione), хорошо начатом и превосходно завершённом, мы на радость слушателям поведаем в нижеследующей главе.
ГЛАВА XI. О БЛАГОЧЕСТИВОМ ЮНОШЕ ГЕРАРДЕ И О ПАЛОМНИКАХ, ПОСЕЩАВШИХ ЕГО
Был некий юноша, Герард по имени, родом из Кёльнской епархии, томимый желанием отшельнического жития. Прослышав молву о сей святой деве, он решил сперва пойти к ней и, лично изложив своё намерение, вверить себя, ступающего на крутой путь, её молитвам, чтобы содействием благодати Божией смог он зародившееся в уме его решение исполнить со спасительным долготерпением. И придя к ней, он поведал ей тайны своего сердца. Она же, искренне сорадуясь решению его, в духе пророческом предсказала, что в первые три дня после ухода его в пустыню он будет терпеть нужду, а затем, призвав его к стойкости, [пообещала, что] по окончании дня третьего примет он подкрепление от Бога. Что, собственно, потом так и случилось по порядку. Ибо на третий день, когда свечерело, он обрёл небесную манну, ибо Бог смилостивился над ним, [проходящим] многотрудную стезю. Предсказанные же ему девою три дня он так стойко провёл потому, что был готов ради её обещания продержаться оные даже при угрозе для жизни.
Итак, после совместной беседы, обещаний молиться друг за друга и братски любить сей новобранец, направляясь на битвы новой [для него] войны, ушёл от лица девы, получив подробные наставления, дабы никогда более не видеть родины и родных. И вот, пройдя верхние пределы, он вступил в Верхний Египет, где, углубившись в пустыню, нашёл келейку, расположенную для защиты от волков и хищных зверей в дереве. И привёл он с собой двоих товарищей, призванных благодатью к такому же пустынническому подвигу, которые, проведя там несколько дней, увы, вернулись к прежнему. Но Герард, крепчайше держась принятого обета, восходил под водительством Христовым к вершинам созерцания. Итак, прожил он в сей обширной пустыни почти семнадцать лет, а между тем случилось так, что прибыл из пределов Английских, дабы повидать достопримечательности Святой Земли, некий епископ с двумя спутниками, который затем вместе с ними с намерением посетить мощи святой Катерины, девы и мученицы, добрался до горы Синай. Единодушные в своём благочестии, они, памятуя о подвигах святых отцов в Египте, вступили в оную страну, намереваясь поискать, не найдутся ли там ещё отцы-пустынножители. Когда же, блуждая там-сям, они дошли аж до верхних её пределов, то обнаружили некую келейку, сооружённую на дереве невысоко над землёю. Постучали они в двери келейки и, когда им отворили, увидели во