Крестьяне, узнавшие о скорой свободе, вели себя по-разному. Кто-то начал выступать, требуя у помещиков земли. Были слухи, что бузили и те крестьяне, которые стали государственными. Земли их помещиков отдали за долги в казну, а бывшая помещичья собственность решила, что может претендовать на наделы. Я сам читал разъяснения в газете. Не совсем в собственность, но в аренду лично у государя наделы можно было взять. Как бы.
Не забываем о бюрократии и чиновничьем произволе. Вся государственная система давно прогнила. Взятки и подношения — норма жизни для людей служащих. За определённую сумму они занимались подтасовками документов, и совсем не в пользу крестьян.
Так что Россия бурлила и бунтовала повсеместно, невзирая на холода и погодные условия.
Наш регион пока был спокойным благодаря усилиям старца Самарского. Он проехал по восьми помещичьим усадьбам и больше до лета никуда не планировал ездить, поселившись в моём имении.
Обычно я всегда с радостью его привечал, но с этого года телохранителей у отца Нестора прибавилось в разы. Ночью у его постели не только Фёдор ночует, но и двое из числа тех служивых, которых выделил лично Николай I. Именно их и приходилось учитывать, когда батюшка в имение нагрянул.
Лёшка уверял, что у телохранителей форма егерей. Я в этом вопросе плохо разбирался. На мой взгляд вся она не функциональная и неудобная. Светлые, почти белые штаны, мундиры с обилием пуговиц и высокий головной убор. Ну какие из них егеря? В такой одежде ни по лесам, ни по степи нормально не походишь. А у этих парней, помимо сабель, ещё и тяжелые ружья с плоскими штыками имелись. Поэтому я с определением родов войск этой группы военных с Лёшкой был не согласен. Обычная пехота этого времени. Какие-то особые гвардейцы.
Алексей, правда, доказывал, что у пехоты ремни белые, а эти «егеря» имеют черные и блестящие. Вот уж различие!
Узнать у самих охранников подробности не получилось. Рядовые делали вид, что не понимают вопросов, и слушали только своего офицера. Тот подчёркнуто игнорировал все, что не было связано с охраной старца Самарского. С нами за стол он не садился, а его подчинённые стояли в дверях столовой словно почётный караул. И в то же время это были не слуги. С мелкими поручениями даже отец Нестор их не посылал. Куроедов попытался и натолкнулся на стену безразличия. Всё, что выходило за рамки охраны особой персоны, телохранители игнорировали.
— Сабельками хорошо машут, — прокомментировал Куроедов ежедневные тренировки этой охраны.
— Царю-батюшке подобные охранники не помешали бы, — заметил я.
Не то чтобы меня здоровье Николая I сильно волновало, но любые экономические изменения на таком уровне чреваты глобальными потрясениями в стране. По справочному материалу император Всероссийский проживёт ещё тринадцать лет. Вот только мы уже изменили историю России и кто его знает, как дальше пойдут преобразования? Сын нынешнего государя, будущий Александр II, слишком молод (двадцать четыре года), чтобы занять престол. Справится ли он с бурлящей и бунтующей страной?
Кажется, только незначительное число интеллигенции и купцы приняли проводимые реформы с воодушевлением. Рабочий класс России ещё не имел влияния, не выдвигал политических лозунгов, и его можно не учитывать на политической арене страны. Не зародилось пока никакое революционное движение, не сформировались кружки, пропагандирующие идеологию терроризма как метод борьбы с властью. Но кто его знает?
Обеспокоился я здоровьем правителя не просто так, а всё по той же причине — бунты крестьянские и недовольство дворянства не затихали. Вдруг кто пришибёт царя и история изменится?
С другой стороны, как-то повлиять на окружение и безопасность Николая I мы не могли. Да и кто послушает провинциальных помещиков? Радовало то, что отца Нестора охраняли и оберегали со всех сторон. Снова предлагали и старцу найти более безопасное и изолированное место. И как это будет сочетаться с помощью страждущим? Я, конечно, согласен с тем, что, заперев старца Самарского где-нибудь в монастыре за толстыми стенами и крепкими воротами, можно достичь идеальной сохранности объекта. Никто не доберётся, хотя в этом случае служение людям со стороны отца Нестора сойдёт на нет.
Батюшка наш хитрая и лицемерная личность, но не отнять у него того, что просветительством занимался довольно успешно. У медиков этого времени популяризация гигиены и лекарственных трав вызывала сомнение. Также не видят местные светила медицины особых проблем в бактериях и микробах. Зато народ безоговорочно прислушивается к словам старца и успешно выполняет рекомендации. Одно то, что у Лизы почти гектар земли засеян различными лекарственными травами, показатель.
Казалось бы, чего проще, растёт же всё под ногами, но церковь столетиями уничтожала тех, кто ведал знаниями в области лекарственных трав. Ведуний, ведьм преследовали, гоняли с земель, а то и сжигали. И спустя десятки поколений знания были утеряны безвозвратно. На этом фоне проповеди старца Самарского, подкреплённые авторитетным мнением профессора, настоящее прогрессорство.
Уже одно это можно поставить в плюс нашей группе из двадцать первого века. А у нас ещё популяризация мытья рук и тела. Жена рассказывала, что майорша Лопатина давно перестала искать себе жениха. Ей и без «мужской руки» неплохо живётся. Для сыночка деньги собирает и никак с будущей невесткой не определится, придирчиво оценивая соседских девиц на выданье.
Неплохой капитал собрала Александра Азарьевна на продаже мыла. Мы же заставляем каждого паломника и любого, кто приходил на мои земли, проходить обязательные банные процедуры, мыла расходовалось очень много. Причём закупал я его и поставлял в бани бесплатно. Делал такой широкий показательный жест мецената, а мне отец Нестор после из подношений компенсировал эту статью расходов. Ничего я не зарабатывал, но цель заключалась в другом. Главное, что мы предотвращали распространение половины заразных заболеваний, ну и с некоторыми кожными инфекциями успешно боролись. С некоторыми, но не со всеми.
Возьмите, к примеру, чесотку, та ещё дрянь. Отчего-то я считал, что это кожная болячка наподобие грибка. Лёшка мне справочную литературу подсунул, где я вычитал, что вызывается это заболевание чесоточным клещом. Живет он под кожей и выбирается в ночное время суток. В верхних слоях кожи самки роют ходы, где откладывают яйца, вызывая зуд и аллергическую реакцию на коже.
Отчего-то при заражении чесоткой характерна сезонность. Мы заметили, что осенью или зимой таких больных больше. Это связано с биологической активностью клещей. И что самое паршивое, в это время чесотку никак не лечили. Так-то врачи пытались с ней бороться. Даже ртуть прописывали больным, но это из числа именитых. Крестьянами никто не занимался, считая, что они от такой болячки не подохнут. Раз могут работать, то чего волноваться?
Мы в качестве лечения могли предложить серную мазь. Как говорится, дёшево и сердито. «Сердито» — это по причине моего гнева, когда я эту процедуру среди крестьян внедрял. Эффект от мази не моментальный. Требуется не менее недели втирать её в кожу по всему телу (аромат еще тот!). Только на восьмой день можно сменить всё бельё. Как нательное, так и постельное. И сразу же в баньку, где для улучшения эффекта нужно помыться дегтярным мылом.
Как правило, чесоткой болела вся семья и требовалась серьёзная профилактика повторного заражения. Не только вещи, но и бытовые предметы нужно тщательно отмывать. И в идеале пользоваться тем нательным бельём, что подвергалось обработке не ранее чем через двое суток.
При таких условиях возникало много проблем. Я же обычно зимой устраивал поиски чесоточных. А как отследить соблюдение всех норм? Не самому же неделями сидеть в деревне, контролируя больных. В результате получалось, что семья повторно заражалась от своих собственных вещей. И тут их снова навещал барин, злой и сердитый. Шпынял, гонял и заставлял по новой натираться серной мазью. Почти четыре года выводили чесотку на наших землях.
Куроедов с подобной напастью справился гораздо быстрее. У него в течение месяца чесоточных не осталось. Но я такие методы не использовал, старался просвещать народные массы без крутых мер.
Зато после мои крестьяне разбирались в методах борьбы с чесоткой гораздо лучше петербургских профессоров. И, конечно же, мы в обязательном порядке устраивали профилактику и карантин для всех пришлых, невзирая на сословия. Фёдор как коршун кружился над каждым, кто осмеливался возражать, пытаясь прорваться к старцу на проповедь, аргументируя свои действия тем, что без мазей и мыла излечится одним словом Божьим.
В общем, гигиена наше всё. При клинике в Александровке баня и помывочная были устроены в обязательном порядке. И снова возникла проблема с водой, которую носили ведрами от реки.
— Может, как-то локомобили приспособить для этого дела? — предложил я деду. — Пилили же мы шпон на ременной передаче от них.
— Приспособить не вопрос. Было бы к чему тот ремень цеплять, — напомнил дед про отсутствие насоса.
Со своими поместьями и производствами мы были ориентированы на сельское хозяйство, химию и строительство. Любые крупные металлические изделия приходилось заказывать на стороне.
— Привезут летом насос, не переживай, — успокоил меня дед. — У вас и пациентов-то считай, что нет.
— Есть уже три человека, включая отпрыска Данненбергов, — ответил я.
Два человека, которые также попали в клинику, были из куроедовских крестьян. Не то по приказу самого Куроедова, не то по личной инициативе управляющие избили палками этих двух мужиков так, что те находились на грани жизни и смерти. Как добрались бедолаги до Александровки, отдельная детективная история.
Мне же одна из деревень в подарок от Куроедова досталась. Она граничила с небольшим лесочком рядом с Несмияновкой и карьером с горючим сланцем. Сланец, заготовленныей летом, доставляли для котельных каждую неделю на телегах.
Именно к этим возницам и прибились двое куроедовских мужиков. Удивительно, как ещё не замёрзли по дороге. Помимо ран, добавилась простуда и