— Раджуля, можно, прыгай на место! — распорядилась я.
Радж заглянул в байдарку и… остался на берегу. С подчеркнуто независимым видом уселся на поджарый зад.
— Радж, в чем дело? — раздраженно спросила я.
Пес ответил отчетливо вопросительным взглядом.
— Где мое мягкое сено? — засмеявшись, «перевел» муж и добавил, обращаясь к Раджу. — В этот раз сена не будет. Обойдешься. Прыгай так.
Внимательно выслушав последнюю реплику, Радж внезапно вскочил, развернулся и скрылся в ельнике.
— Радж! Ты куда?! Вернись немедленно! — обескуражено крикнула я.
— Раджуля, иди сюда! — звала дочка.
Наши товарищи, уже собравшиеся отплывать, снова вылезли на берег.
— Что случилось?
— Да Радж куда-то удрал…
— Куда? Зачем?
— Да бес его знает…
Ждать пришлось минут пятнадцать. Потом Радж появился на берегу, ухмыляясь во всю широкую морду и довольно помахивая пушистым хвостом.
Ветра почти не было, но «аромат» чувствовался издалека.
Спокойно подойдя к байдарке, Радж снова уселся и вопросительно взглянул на меня: «Ну что, теперь-то сено наверняка будет? Куда ж вы денетесь-то!»
Не на шутку пораженная сложностью собачьего логического построения, я тем не менее разозлилась, попросила друзей подождать, и устроила хитрецу настоящую баню. Купаться Радж категорически не любил.
Весь последующий переход Радж не спал, ворочался на жесткой подстилке и как будто бы размышлял: в чем же я ошибся?
История о враче «скорой помощи»
Наш двенадцатиэтажный дом высился на проспекте Энергетиков и имел номер 72, без корпуса. Мы жили в 71 квартире. Во дворе торцами стояли две пятиэтажки с адресами «Энергетиков, 72, корпус 1» и «Энергетиков 72, корпус 2». По адресу «Энергетиков 72, корпус 1, квартира 71», по всей видимости, проживали не очень здоровые люди. К кому-то из членов их семьи регулярно вызывали «неотложку» или «скорую помощь». Путаясь в нелепых адресах, врачи регулярно, поздним вечером или даже ночью приходили к нам. Мы объясняли им их ошибку и отправляли в правильном направлении.
Но днем мы с мужем были на работе, а дочка — в детском саду. Дома оставался только Радж.
Надо сказать, что на первой двери нашей квартиры замка не было вообще (хотя, в качестве юмора, был глазок). На второй, внутренней двери замок присутствовал, но он захлопывался на полоборота ключа, и открывался сильным нажатием на ручку. Стояли еще советские времена, коляски и велосипеды хранили на лестничных площадках годами, и воров мы не боялись. Да и что было взять у двух ученых — молодых специалистов?
Историю, которая произошла однажды днем в нашей квартире, мы смогли восстановить со слов пожилой соседки-пенсионерки.
Где-то в одиннадцать часов утра кому-то в корпусе 1, квартира 71 опять стало плохо. «Неотложка» приехала минут через двадцать. Молодой врач на лифте поднялся в квартиру, несколько раз позвонил в звонок. Никто не открывал. Тогда врач повернул ручку и обнаружил, что дверь открыта. Начиная нервничать, он не заметил отсутствия на первой двери замка и уже решительно, торопясь оказать помощь человеку, который, вероятно, лежал где-то без сил и, может быть, даже без сознания, нажал на ручку внутренней двери. Дверь распахнулась.
— «Неотложка»! Здравствуйте! Где больной? Кто-нибудь есть? — с этими словами врач стремительно вошел в квартиру и, к своему изумлению, оказался в единственной большой светлой комнате, в которой очевидным образом никого не было.
Потом ему пришло в голову, что больной может быть в ванной. Заглянув в совмещенный санузел и кухню, молодой эскулап выругался, сердясь на ложный вызов, и собрался покинуть странную квартиру.
Но не тут-то было!
В коридоре, мордой к врачу, задом к раскрытой двери лежал Радж. Желтые глаза смотрят внимательно, великолепные клыки демонстративно оскалены. Настроенный определенным образом взгляд медика искал больного человека, и неподвижную черную собаку он просто не замечал до той поры, пока она не заняла вышеописанную позицию. К тому же Радж всегда умел двигаться бесшумно.
— Эй… Эй, собачка… Ты чего?! — ошеломленно пробормотал доктор. — Ты меня того… пусти… мне идти надо…
«Ну, я не знаю, чего тебе надо, — Радж приподнял треугольные брови и чуть склонил набок лобастую голову. — А только никуда ты отсюда не пойдешь.»
Врач заметался. Что делать? Прорываться через огромную, недоброжелательно настроенную псину к выходу? Об этом нечего и думать. Позвать на помощь? Кого? Как? Позвонить? О мобильных телефонах в те годы еще и не слышали, а квартирный телефон висел в коридоре, прямо над головой коварной псины…
Время уходило. Через некоторое время заподозрила неладное женщина-шофер, которая осталась в машине «неотложки». Заперев машину, она тоже поднялась наверх, и почти сразу сумела правильно оценить ситуацию.
«Я звоню соседям! — крикнула она с площадки вглубь квартиры. — Может быть, кто-нибудь из них знает собаку, или хотя бы рабочий телефон хозяев!»
Две старушки-пенсионерки (из квартиры слева и из квартиры напротив) легко пояснили медикам их ошибку и охотно подключились к ситуации.
— Помогите выманить собаку из квартиры! — взывал врач. — Я выскочу. Ради бога, скорее! Может быть, там, в первом корпусе, человек умирает!
— Радж! — присев на корточки перед задницей нашего пса, строго убеждала соседка-слева. — Ты должен выпустить доктора. Доктор — свой. Он на работе. Не дури. Хозяева тебе то же самое сказали бы.
— Раджуля! Песинька! — ласково ворковала практически ориентированная соседка-напротив. — Смотри, какую я тебе печеночку принесла. В сметанке, тушеная. Понюхай только, как пахнет.
Лежащий Радж водил кожаным носом и весело махал пушистым хвостом, показывая, что и соседок узнал (они часто приносили ему недоеденный суп, кости и мясные объедки), и печенку оценил, но… с места не двигался.
— Где работают хозяева? — строго спросила женщина-шофер.
— Не знаем, — одинаково пожали плечами соседки.
— А вот девочка у них в садике во дворе, в старшей группе, — вспомнила соседка-слева. — Диночкой зовут.
— Можете ее привести? — быстро сориентировался врач.
Соседка-слева кивнула и пошла одеваться.
Вместе с нашей дочерью и соседкой-слева из садика явилась нянечка, которая не очень-то поверила суматошным объяснениям соседки-слева про какую-то «скорую помощь», которая заехала не туда, и теперь ее где-то караулит и не пускает какая-то собака. Трудно было представить себе, что разрешить эту запутанную ситуацию может только пятилетний ребенок…
Однако, увидев Дину, Радж легко вскочил, развернулся и бешено замахал хвостом. Потом оглянулся через плечо и с гордостью мотнул мордой в сторону врача:
«Погляди, кого я вам поймал…»
— Очень хорошо, Раджуля, — подумав, сказала Дина. — Но теперь пускай он идет. Его там внизу «скорая помощь» ждет. И больные.
Радж вздохнул и вышел из квартиры на лестничную площадку. Дина держала его за шею. Врач, не оглядываясь и не поднимая глаз, по стенке потрусил к лифту.
— Квартиру вы до прихода хозяев покараулите? — деловито обратилась нянечка к соседкам. — Чтобы открытая не стояла!
— Ну конечно! — хором ответили любопытные старушки.
— Ну тогда я девочку забираю. У нас, между прочим, тихий час! — строго сказала нянечка. — Развели тут собак, врачам прохода нет! — неодобрительно добавила она и увела Дину.
Пенсионерки возбужденно загомонили, обсуждая произошедшее.
Радж между тем осторожно подобрался к миске с печенкой и спокойно уплетал ее, вероятно, полагая своей заслуженной (за поимку врача) наградой.
История о заблудившемся пьянице
Вообще-то Радж, как и все нормальные звери, пьяных, даже знакомых ему, не любил. Дыбил загривок, отворачивался, морщился от противного острого запаха, неприятно удивлялся неуверенным движениям. «Зачем люди это делают? — отчетливо читалось на его широкой морде. — Зачем перестают быть собой?»
Единственным человеком, которому Радж пьянство прощал, был наш друг Димка. Димка часто брал Раджа с собой в лес, на рыбалку, оставался с ним в квартире и пес был к нему привязан ненамного меньше, чем к хозяевам.
Однажды осенью Димка, как всегда, взял Раджа с собой в поход. Когда встали на стоянку, Радж сначала на кого-то охотился, а потом спокойно лежал возле костра и грелся. В отличие от большинства зверей, он совсем не боялся «Красного Цветка», и при случае (например, вымокнув ночью под дождем) мог даже под утро разгрести лапой остывшие угли и лечь на нагретую погасшим костром землю. Впрочем, при этом он никогда не спал и высоко держал голову (возможно, чтобы не опалить усы).
Лежа у костра, пес неодобрительно смотрел, как сидящие под тентом туристы разливают по металлическим кружкам противно пахнущую жидкость и вроде бы даже пытался намекнуть Димке (которого он в текущий момент считал своим человеком), чтобы он этого не делал…
Что было потом, Димка не помнил.
Очнулся он в лесу, в куче веток, которые он, видимо, бессознательно сгреб вокруг себя, чтобы не замерзнуть окончательно. Огляделся. Место не напоминало ни о чем. Никаких примет, вроде ручья, реки или дороги не было. Из одежды — брюки, сапоги и штормовка на голое тело. Спичек и папирос нет. Компаса, естественно, тоже. Впрочем, компас в данном случае бесполезен, потому что совершенно непонятно сколько и в каком направлении Димка шел ночью. Время — нераннее утро. Пожухлая трава припорошена сединой инея.
Думая, что он вполне может находиться совсем рядом с лагерем, Димка попробовал кричать. Никто не откликнулся.
Тогда Димка с трудом поднялся на ноги и не обращая внимание на раскалывавшуюся башку, попытался что-нибудь придумать и найти выход из ситуации. Выход упорно не находился. Даже какая-нибудь мало-мальски пригодная гипотеза о том, куда и сколько надо идти, не рождалась в измученном отнюдь не нарзаном мозгу.
Вместе с тошнотой подкатывала апатия. Хотелось лечь обратно и замерзнуть к чертовой матери.