очка очень любит своего деда. Когда он выходил из воды, крепко сложенный, я бы не сказал мускулистый, но жилистый, с короткими седыми усиками над верхней губой, и останавливался, принимая солнечные ванны, девочка всё время была возле него, боксировала его грудь маленькими кулачками, обнимала, буквально повисая у него на шее. Да, дед был её любимцем. И, не смотря на то, что он совершенно невозмутимо воспринимал все её действия по отношению к нему, казалось бы, никак не реагируя на её ласки, не было никаких сомнений, что он тоже обожал внучку, позволяя ей делать с ним всё, что ей заблагорассудится.
В столовую они тоже приходили вчетвером. Столовая представляет из себя один банкетный зал с большими окнами, в которых, как на картинке, видны кипарисы, горы и голубое небо. Места всем за столами хватает, так как санаторий заполнен далеко не на сто процентов. Сказывается политическая ситуация. Известная всей стране здравница страдает недостатком клиентуры: с Украины обычный поток отдыхающих прекратился, а из России едут половина по социальным путёвкам, половина платит наличными, но проблема с транспортом ограничивает количество желающих провести лето в Крыму. На паромной переправе очереди и бывают задержки из-за штормовой погоды, а самолёты не всем доступны, да и не каждый любит.
За столик семья садилась все четверо. Коллективно выбирали по меню пищу на следующий день в ожидании, пока официант принесёт вчерашний заказ на сегодня. Девочка привередничала, и видно было, что она находилась в семье на привилегированном положении и умела быть капризной. Это не могло не бросаться в глаза и на пляже.
Как-то раз, стоя по пояс в воде в созерцании окруживших мои ноги рыбок-ласточек, я бросил взгляд на берег и увидел стоявшую неподалеку от меня принцессу, как я мысленно обозвал девочку. Она была в купальнике, но по-прежнему только осторожно трогала воду ногой, будто ощупывая её. Я весело пригласил её:
– Заходи, не бойся! Посмотри, какие тут рыбки плавают.
Девочка скривила губы и, ничего не ответив, отошла от воды.
Я выбрался на берег и по пути, проходя мимо девочки, неожиданно спросил:
– Знаешь, как тебя зовут?
– А то, – услышал в ответ.
– Такого имени нет Ато, – рассмеялся я, хотя прекрасно понял современный лексикон молодых людей.
– А то не знаю, – закончила она фразу, но имени своего не назвала.
– А вот и не знаешь, – сказал я. – Тебя зовут Бояморя.
– Как это? – удивилась девочка.
– Бояморя означает боящаяся моря, – пояснил я. – Ты уже большая. Тебе надо вырабатывать свой характер и не бояться моря. Ты почти взрослая. А то я тебя буду звать Бояморя.
Девочка опять скривила губы и отошла от меня к выходящему из воды деду.
В это время солнце скрылось облаком, за которым давно уже со стороны Ялты мрачно наступали тучи. Здесь ещё светило солнце, а над городом уже сверкали молнии и громыхал гром. Надвигалась гроза, и загорающие на прибрежной гальке заспешили под навес на верхнюю бетонированную площадку, быстро подхватывая полотенца, сумки и одежду, словно только теперь почувствовали опасность.
А и правда, внезапно подул ветер, посыпались редкие капли дождя, следом за которыми мощным потоком хлынул ливень. И уже все лежаки под навесом оказались занятыми, а люди продолжали бежать под укрытие, весело хохоча и стряхивая с себя успевшую налететь воду.
Бояморя с дедом, мамой и бабушкой успели до ливня на свои четыре лежака во втором ряду, так что полившиеся с тента потоки воды их не доставали своими брызгами.
Гром трещал и бухал у нас над головами, перекрывая собой барабанную дробь ливня по нашей крыше. Значит, мы в эпицентре грозы, а это значит, что она скоро кончится. Так и произошло. Шум падающих струй потихоньку смолк, тучи разорвались, появилось небо, а за ним и солнечные лучи. Сами собой мне пришли в голову стихи:
Пролился дождь.
И вот уже угас.
Фонтаны брызг не светят больше.
Не знаю, но кому-нибудь из нас
от этого, наверно, горше.
Мне кажется: пролилась чья-то жизнь,
пожертвовав мгновенно многим,
как будто строки вдруг оборвались,
не додышав на полу-слоге.
Ведь что такое дождь?
Переполненье,
когда не в силах тяжесть удержать,
когда крепленья все перегорели,
и полным каплям некуда бежать.
Тогда срываешься и очищаешь душу:
любовь – так вся,
а ненависть – до дна.
Но ливня нет, и стало суше,
исчезли струйки у окна.
Вот такие ассоциации с дождём, который быстро прекратился. Многие сидевшие на лежаках и стоявшие возле них начали одеваться и уходить. Приближалось время ужина. А подъём в санаторий через лесопарковую зону отнимал, как минимум двадцать минут, если добираться на двух подземных лифтах. Я же предпочитал подниматься по многочисленным вкопанным в землю цементным лестницам. Как-то при подъёме я насчитал свыше семисот ступеней. Преодолевать их мне удавалось за пятнадцать минут, что выходило быстрее, чем подниматься двумя лифтами с их длинными подземными коридорами и с небольшим, но существенным для ленивых отдыхающих переходом по лесной дороге от нижнего лифта к верхнему. У иных отдыхающих подъём на лифтах занимал все полчаса, но зато малой кровью, то есть без особого напряжения. Правда, не всех могло радовать проходка по подземному коридору к лифту. Попадая в него с изнурительной жары, ощущаешь леденящий холод подземелья, заставляющий сразу что-то накидывать на плечи для утепления. Но зато лифтом кофортнее.
Бояморя со своими предками, конечно, не стала подниматься по лестнице, а пошла на лифт.
Тропа жизни
На следующий день, первая половина которого, как всегда, посвящалась процедурам, после обеда я отправился на прогулку по Солнечной тропе, о которой много слышал. Вообще-то она раньше называлась Царской тропой, поскольку начинается от Ливадийского дворца, в котором некогда проживали царские особы. Для их пеших прогулок она и была проложена в лесу вдоль моря на высоте 134 метра, как пишется, НУМ, то есть, если расшифровать сокращение, получится «над уровнем моря». Но это в самом начале тропы, там, где расположены солнечные часы – объект для съёмок тех, кто их замечает. Дальше тропа несколько поднимается до 140 НУМ, после перехода через шоссе у поворота на нижнюю дорогу добирается до высоты 160 НУМ, а в районе Ласточкина Гнезда она уже возвышается над морем более ста семидесяти метров.
Но прежде, не пройдя и километра по тропе, вам попадается препятствие, хоть и небольшое, но всё-таки. Путь преграждает ручеёк, через который кто-то ухитрился положить деревянный трап, а следом за ним лежит поваленное ураганом дерево. Под него приходится проныривать. Это давнее препятствие. Никому не приходит в голову его устранить, а, может, не находятся деньги. В советское время энтузиасты ялтинской школы номер семь во главе с учителем географии Саньковым приводили в порядок эту тропу, как и другие лесные тропы вокруг Ялты. С тех пор прошла много времени, а новых энтузиастов не видно. Теперь всё на коммерческой основе, а посчитать выгоду от прогулочной тропы никому не приходит в голову, ведь по ней ходят бесплатно. Это на водопаде Учан-Су придумали брать деньги за подход к нему, видимо, вспомнив, как Остап Бендер догадался брать деньги за вход в провал, а тут пока ходят без билетов.
Многие гуляют только до беседки, откуда открывается великолепный вид на санаторий Нижняя Ореанда. Там, далеко внизу, под скалами, в густой зелени замечательного парка, возле озера с плавающими белыми лебедями гуляют элитные отдыхающие. Стоимость путёвки в этот санаторий втрое выше ливадийских путёвок, тогда как и в Ливадии отдохнуть может позволить себе далеко не каждый.
С высоты беседки можно увидеть и знаменитый гигантский платан, посаженный в самом центре санаторного комплекса ещё в начале восемнадцатого века при закладке дворцового парка императора Александра Первого. На памятной доске написано, что «Мощью и великолепием платана в разное время наслаждались поэт А. Некрасов, писатели А. Толстой, И. Бунин, А. Чехов и художник Н. Айвазовский».
Недалеко от беседки отходит небольшая, метров двести, тропинка, экзотически проложенная мимо скалы сквозь лесную чащу, ведущая прямо к санаторию, для входа в который нужен специальный пропуск или санаторная книжка, позволяющая проживать в корпусах со впечатляющими названиями «Кремлёвский», «Империал» и других не менее важных.
Солнечная же тропа тянется более шести километров и дважды прерывается шоссейной дорогой, в результате чего невнимательный путешественник может не найти продолжения тропы и пойти по дороге, что собьёт его с правильного пути, и он потеряет прекрасную возможность тесного контакта с природой ЮБК, что опять же можно расшифровать как Южный берег Крыма. А природа эта восхитительна! Её, конечно, можно наблюдать и с асфальтированного покрытия проезжей части и даже из окна автомобиля, но по-настоящему осознать всю прелесть леса можно только, идя по тропе.
Во-первых, только на ней ощущается лесная прохлада, ибо кроны деревьев почти смыкаются над головой. Только, оказываясь в гуще или чаще леса, твоё дыхание сливается с дыханием деревьев, кустов, высоких трав. Здесь, именно здесь, становится понятным, что ты являешься частичкой этой природы, этого великолепия щебетания птиц, громкого уханья дикого голубя или редкого зова кукушки. Но их ты слышишь лишь тогда, когда местами прерывается нескончаемый трезвон цикад.
Неумолчный звук этих странных насекомых перекрывает всё на свете. Я даже затрудняюсь его назвать. Это не жужжание пчёл или шмелей, не стрекот кузнечиков в поле, не пение птиц, но, когда ты идёшь по лесу знойным летом, такое впечатление, что стоит звон в ушах. Вот именно звон. Слово найдено. Цикады как будто звенят, хотя звонить им буквально нечем. Всего лишь тонкие крылышки да пузатое тельце, напоминающее собой большую муху.
В детстве мне доводилось ловить цикад. Но, должен сказать, что требуется большое терпение и выдержка, чтобы суметь схватить эту большую муху. Она очень чувствительна. И как только заметит, что кто-то подбирается к ней, мгновенно улетает. Поэтому взбираться по дереву нужно, внимательно прислушиваясь к тональности её звона. Когда она звенит упоённо, ничего не замечая, можно осторожно ползти вверх. Но как только её чичиканье становится медленнее, сразу замри на месте, в каком бы положении ты ни был. Ни качка ветки, ни лишнего движения. Сколько раз случалось, что ты уже почти добрался, видишь перед самыми глазами звенящую цикаду, протягиваешь руку, но она вдруг медленно производит крылышками чи-чи-чи и тут же срывается в полёт. Но зато, сколько радости, сколько счастья, когда удаётся схватить цикаду, чтобы потом отпустить. Тут важен охотничий азарт, проявление настойчивости и умения.