Чем лучше человек, тем меньше он боится смерти.
Смерть, подводя итоги всем жизненным явлениям, укрощая всякую вражду и злобу, разрешая все противоречия, спасая от нестерпимого, не только осмысливает, но и освящает жизнь. Все мы знаем, что вместе со смертью в дома наши входит торжественное, умиротворяющее настроение.
Пожалуйста не думайте, что я в дурном настроении по случаю наступающей смерти. Напротив, я весел… Прежде всего, я не бросил искусства.
Мудрец под конец жизни понимает, что смерть страшна только со стороны, для близких людей, но для себя смерти нет, и сам человек в себе как родится бессмертным, так и уходит от нас…
Смерть – серьезное дело, это входит в жизнь. Нужно умереть достойно.
Остается только то, что полезно для жизни, все вредное для нее рано или поздно гибнет, гибнет фатально, неотвратимо.
Когда ж конец? Назойливые звуки
Не станет сил без отдыха внимать.
Как страшно все! Как дико! Дай мне руку,
Товарищ, друг, забудемся опять…
Человек смертен, и это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!
Там, где труд превращается в творчество, естественно, даже физиологически исчезает страх смерти.
Смерть – это факт.
Возможно страх смерти есть не что иное, как воспоминание о страхе рождения.
Иногда утешают, что после смерти не исчезнем, но превратимся в траву, цветок, дерево. Но это то же самое, если о ценности картины судить по стоимости холста как макулатуры: по две копейки за килограмм.
В конце концов, что такое смерть? Смерть – это самое необычное приключение, которое мы испытаем в жизни.
Я не боюсь смерти. Значит, жизнь – моя.
О жизни за гробом забота совсем не терзает меня; вливаясь в извечное что-то, уже это буду не я.
Так все отвратительно в мире, так невыносимо… Скучно жить, говорить, писать…
Смерть – это неизбежный трюизм, неизбежная банальность. Так к ней и надо относиться. Пытаюсь.
Опять стою понурив плечи,
не отводя застывших глаз:
как вкус у смерти безупречен
в отборе лучших среди нас.
Смерть самых лучших намечает —
И дергает по одному.
Смерть самое важное дело. К ней готовить себя нужно.
Страх естественной смерти уничтожится от глубокого познания природы.
Самое умное в жизни – все-таки смерть, ибо только она исправляет все ошибки и глупости жизни.
Все интересуются, что там будет после смерти? После смерти начинается – история.
Над смертью издали шути как хочешь смело:
Но смерть вблизи – совсем другое дело.
Плохой смертью самую доблестную жизнь можно испортить.
Смерть – это тоже религия. Другая религия.
Страх смерти преодолевается разумом и верой.
Чем короче предисловие к смерти, тем страшней послесловие к ней.
Человек сам себе никогда не виден – что он, кто он, достиг или не достиг… Только смерть все проясняет…
Смерть страшна, но еще страшнее было бы сознание, что будешь жить вечно и никогда не умрешь.
Не бойся смерти, человек. Смерть – сон. Уснешь, чтобы проснуться, как тайга весной.
Да здравствует смерть! Если мы не в состоянии постичь ее, то зато смерть позволяет понять нам, что жизнь – прекрасна.
Даже умирая, человек учится – умереть так, чтобы смерть вошла в жизнь, – это очень трудная наука.
Вы часто слыхали, что сон есть образ смерти, мне кажется, что сон есть настоящая смерть, а то что смертью называют, кто знает? – Может быть, оно-то и есть жизнь? – Мое я прерывается сном, смертью – нет… Из гроба не просыпаемся; ото сна встаем, и входим опять в наше я. – Но скажите мне, живем ли мы, когда ни на минуту не чувствуем своей жизни?
Умирает в человеке лишь то, что поддается нашим пяти чувствам, а что вне этих чувств, что, вероятно, громадно, невообразимо, высоко и находится вне наших чувств, остается жить.
Думаете ли вы, что человек способнее понять смерть, нежели рождение? – Нет, конечно.
Узел всей человеческой мудрости – в чувстве смерти, в мысли о конце. Потому что все можно понять, а этого понять нельзя…
Смерть делала все несомненным, как она сама.
Смерть со славой и с честью – не жертва, а подвиг.
Тишина лечит душу. Но если тишина относится к «концу всего», как сон к смерти, то неужели смерть окончательное излечение?
Каждая могила – край земли.
Плохо, если у человека нет чего-нибудь такого, за что он готов умереть.
Умереть – это величайшее безумие, которое может позволить себе человек.
…Как бывает жить ни тошно,
А умирать еще тошней.
Тот, кто оставил после себя хоть одну светлую, новую мысль, хоть один полезный для человечества подвиг, не умер бездетен.
Нехорошо болеть, еще хуже умирать, а болеть и умирать с мыслью, что ничего не останется после тебя на свете, – хуже всего.
Но что же такое смерть? Та минута в целом бытии человека, в которую он перестает видеть себя в теле. – Вот и все.
Мы твердо верим в то, что наступит наконец такое время, когда стыдно будет умирать человеку ранее ста лет.
За делом-то, пожалуй, и приятнее умереть, чем так сидеть да дожидаться смерти.
Когда нам не хочется умирать, это значит, что нам не хочется лишаться того, что мы уже знаем, пережили, видели: солнца, моря, дождя, травы, снега, музыки, любви… А вовсе не потому не хочется умирать, что осталось-де много неизведанного. О неизведанных радостях и наслаждениях мы не думаем и не жалеем.
…Гибнет в потоке времени только то, что лишено крепкого зерна жизни и что, следовательно, не стоит жизни.
Мертвые срама не имут.
Есть разные мертвые, одни из глубины пережитых тысячелетий и теперь властно определяют направление нашего современного лучшего.
Многих малодушных, уже решившихся на самоубийство, удерживало на земле сознание, что они нужны для любящих их, и они долго еще жили, укрепляясь в мысли, что более храбрости требуется для жизни, нежели для смерти. А еще более бывало таких, которые забывали причины, побудившие их на самоубийство, и даже жалели, что жизнь так коротка.