Капрал Тим Кирни выволок четырех раненых морпехов из-под обстрела иракских танков. По слухам, он метался по ночной пустыне, точно Джон Уэйн, король вестерна, – стрелял, бросал гранаты и вытаскивал своих товарищей в безопасное место.
А потом он начал контратаку.
Против танков.
Спасательная команда из одного человека, как выразился выживший свидетель.
Конечно, Тим не победил, но подбил пару танков, и его отряд уцелел и дождался утреннего подхода моторизованных войск.
Кирни получил крест ВМС, а затем – типичная для Тима история – его с позором выгнали.
За то, что он избил саудовского полковника.
Вот черт, думает Гружа, да они должны были навесить ему еще одну медаль!
– Как, тебя вышвырнули? Вот те на! – недоумевает Гружа. – Я ведь сам был когда-то морпехом.
– А что тогда случилось?
– Что случилось?! – переспрашивает Гружа. – Долбаный Вьетнам, вот что случилось. Мне расхреначили ногу. Это была настоящая война, а не эта твоя сопливая видеоигра для Си-эн-эн.
Тим разводит руками:
– Ну, я же сопляк.
Хорхе ухмыляется:
– Сопляк.
Гружа, наклонившись, приближает лицо вплотную к лицу Тима. Изо рта у него пахнет итальянскими сосисками.
– Но ты – мой сопляк, Сопляк, – шепчет Гружа. – Разве не так?
– Посмотрим.
– Посмотрим на что?
– На то, что вы хотите, чтобы я делал.
– Да я же тебе сказал, – повышает голос Гружа. – Я хочу, чтобы ты стал Бобби Зетом.
– Но зачем? – спрашивает Тим.
– Ты, скорее всего, не знаешь и кто такой дон Уэртеро, – предполагает Гружа.
Тим пожимает плечами.
Эскобар фыркает.
– Дон Уэртеро – самый мощный наркобарон на севере Мексики, – объясняет Гружа.
– О, – без энтузиазма произносит Тим.
– И он там у себя держит одного моего приятеля, – добавляет Гружа. – Чертовски хорошего агента по имени Артур Морено.
– Carnal, – говорит Хорхе. – По-испански – «родная кровь».
– Я хочу вернуть Арта, – продолжает Гружа.
– О…
– А Уэртеро хочет обменять его на…
– Бобби Зета, – заканчивает Тим.
– Они с Бобби вместе проворачивали крупные дела, и Уэртеро хочет, чтобы он был рядом с ним и зарабатывал ему деньги, – поясняет Гружа.
– А он у вас?
– Мы его взяли.
Взяли его в Таиланде, а взамен вернули партию героина ее владельцу. Тайцы просто возненавидели Зета.
– По рукам? – обращается к Тиму Гружа.
– А я-то вам зачем? – удивляется Тим.
– Он накрылся, – сообщает Гружа нехотя.
– Кто накрылся?
– Бобби Зет.
Лицо Эскобара искажается, точно он чуть ли не печалится по этому поводу.
– Сердечный приступ, – объясняет Гружа. – Брык – и с копыт, на хрен. Мордой на пол в ванной.
– Такой молодой! – восклицает Эскобар.
– Дон Уэртеро не поймет, в чем тут юмор. Он нам отдаст покойника за покойника, – говорит Гружа.
– Вот когда в дело вступаешь ты, – замечает Эскобар.
Покойника за покойника? – задумывается Тим. И тут я вступаю? Чтобы, так сказать, исправить картину?
И спрашивает:
– А этот Уэртеро не сможет быстро сообразить, что я – не настоящий?
– Нет, – отвечает Гружа.
– Нет?
– Нет, потому что он никогда не видел Бобби Зета.
– Вы же сказали, они вместе вели дела.
– Телефоны, факсы, компьютеры, посредники, – терпеливо перечисляет Гружа, словно разговаривая с идиотом: похоже, именно им он Тима и считает. – Он никогда не видел Зета.
– И никто не видел, – уточняет Хорхе. – Еще со школы.
– Пока мы не подобрали этого вшивого ублюдка там, в джунглях, – подводит итог Гружа, – никто не мог сказать, что на самом деле видел настоящего Бобби Зета.
– Легенда, – повторяет Хорхе.
3
Эскобар продолжал вещать, пока Тим лежал на каталке – на лицо ему положили стерильную повязку – и какой-то накокаиненный лекарь вовсю усердствовал, чтобы устроить Тиму небольшой шрамик, точь-в-точь такой же, какой Зет заработал, когда стукнулся башкой о скалу, серфингуя на рифе в заливе Три-Арч.
– А у Зета не было никаких наколок, нет? – поинтересовался Тим, потому что несмотря на местную анестезию ему было больно и вообще его уже достало валяться тут с белой тряпкой на морде.
– Нет, – ответил Гружа и, спохватившись, озабоченно спросил: – У тебя-то их нет, верно?
– Нету.
Это неплохо, подумал Тим, а то Гружа ведь, поди, захотел бы их выжечь. Но он понимал, что альтернатива – встреча с «ангелами» в тюрьме, а потому – ну ладно, еще один шрам, чего тут такого?
Так что он лежит себе, Гружа следит за работой доктора, а Эскобар продолжает трепаться насчет Бобби Зета.
Зет, едва окончивший школу, уже был жутким богачом, а компания его приятелей торговала травкой на всем южнокалифорнийском рынке, в результате чего на него обратили нежелательное внимание не одни копы, а еще и конкуренты по бизнесу. То было в дни, когда мексиканские банды еще гроша ломаного не стоили, вьетнамцы только начинали раскачиваться, в округе Орандж, Калифорния, проживал чуть ли не один-единственный китаец, а итальянцы по-прежнему чесали яйца. Однако золотые денечки, похоже, кончались, хотя Зет все никак не мог этого понять, но тут двоих из его продавцов шлепнули возле Риверсайда, и Зет решил, что это très[3] дурной знак.
Двое вполне крутых молодых людей валяются мордой вниз в сточной канаве. Ну то есть ситуация, когда на ум невольно приходит: «Не спрашивай, по ком звонит колокол», верно?
Но что делать, делать-то что? И вот Зет сидит в квартире, которую купил для него на свое имя его взрослый подельник, при своем «мустанге» шестьдесят шестого года, который он добыл тем же путем, и раскидывает мозгами. Знаете что, думает он, я же вообще не существую на бумаге.
И он смывается. Исчезает.
– Как утренняя дымка, – с благоговейным трепетом описывает это Полный Улет четырем робким немецким туристам, которых ведет по Форест-авеню в Лагуне, и объясняет им: – Видимо, Зет отступил за океан. Кто знает, куда? Одни говорят – в Китай, другие – в Японию, а некоторые даже заявляют, что видели его на пляже в Индонезии, как лорда Джима. Читали «Лорд Джим» Конрада? А может, он на яхте, которая плывет по океану, или на подводной лодке, точно капитан Немо, – как, на хрен, прямо актер какой-то, Джеймс Мейсон. Но штука в том, что он только что был тут, на берегу, а на следующий день – тю-тю, его нет, парни. Нету! Как будто он взлетел на своей доске на гребень волны… и все, до свидания, саенара, – переходит он вдруг на японский.
Но трава продолжает поступать. Зет наладил торговую систему, где используются посредники, агенты, бонусы, разделение прибыли. Зет выдает самое классное зелье на Западном побережье. Только экстра-класса. Тоннами. Ввозит на лодках, как контрабандисты в старину, и иногда теряет одну из этих лодочек, перевозчика хватают, но ДЕА никак не может подобраться к Зету.
– Мы, черт побери, пять раз думали, что его сцапали, – признается Гружа. – И всякий раз оказывалось, что это не он.
– Хватать Зета – это как ловить туман, – эхом откликается Эскобар. В виде иллюстрации его рука сжимается в кулак.
Зет разрастается, становится гигантом. Великаном. Зет захватывает все побережье, весь Запад. Если какие-нибудь пятеро яппи курят траву, поев запеченного лосося, можете не сомневаться: это товар от Зета.
– Голова у него варила, – объясняет Гружа. – Ни кокса, ни герыча, ни «быстрой», ни «кислоты». Только трава высшего качества. Опиум. Тайские палочки. Продавал только продавцам. Так что никакой прыщавый юнец, никакой фан «Грейтфул дэд» с их психоделической музыкой, никакой начинающий байкер не заложит. Если ловили кого-нибудь с травой, которую он достал у Зета, то этот кто-нибудь сразу получал условный срок и оказывался у Бетти Форд, в центре по борьбе с наркотиками, не успевал ты вернуться к себе в кабинет. У Зета своя база надежных клиентов.
– Целый Гольфстрим травы, – разводит руками Эскобар.
Зет поставлял траву повсюду – от Аляски до Коста-Рики.
– Кто знает, когда лодка стукнется о берег? – вопрошает Полный Улет, бредя рядом со своими туристами по Лагуне. – Видимо, делается это так: Зет глядит на карту, понимает, что береговая охрана не сможет обнаружить тут маленькую лодчонку, крошечную лодчонку на побережье, которое такое большое. Тысячи миль, черт побери, и все эти мили – заодно с Зетовой травой, парни. Смекаете, о чем я? Поглядите туда, это же Тихий океан, друзья мои, и это – территория Зета. А Зет понимает ритм воды, он ее знает, он по ней катается. Зет – он как Посейдон. Как гребаный Нептун, друзья мои. Тихий океан – то есть вроде как «спокойный», парни. И с ним Зет может быть спокоен.
– И что было дальше? – спрашивает Тим, потому как этот вундеркинд ведь помер за решеткой, верно? Как все прочие неудачники.
– Без понятия, – отвечает Гружа. – Всплыл в Таиланде. Он был совсем плохой, подцепил какую-то кишечную инфекцию, отправился в наше посольство и захотел увидеться с кем-нибудь из ДЕА. Сказал, что его зовут Роберт Закариас. Уже через пятнадцать минут я туда летел.
– А потом он помирает под душем, – заключает Тим.
– Ну да! – отзывается Гружа таким голосом, будто произносит: «Жизнь – дерьмо!»
Доктор закончил работу и попросил Тима не чесаться. Поднес зеркало, и Тим увидел шрамик на лбу, слева. Вроде маленького «z».
Факсимиле прямо на лбу, черт подери, подумал Тим.
– И что от меня потребуется, – спрашивает он, – если Уэртеро переправит меня через границу, потому что подумает, что я – его партнер Бобби?
– Какое мне, на хрен, до тебя дело? – недовольно бурчит Гружа.
– Что мне делать, если он сообразит, что я – не тот? – настаивает Тим.
– Это твои трудности, – бросает Гружа.
«Вот так-то, – подумал Тим. – Могу возвращаться за решетку, где меня наверняка убьют, или же изобразить из себя этого великого Бобби Зета, и тогда меня