В сложной обстановке каждый проявил те качества, какими и должны обладать люди с "Калипсо", отважные моряки и подводные пловцы, смело смотрящие в лицо любой опасности. Я уже рассказывал, на что способны такие парни, как Фалько, Шовлен или Бонничи, но мне хотелось бы особо отметить Леандри, который сегодня проявил столько сноровки и такое хладнокровие. Мы гордимся им, потому что Морис в некотором роде приемный сын "Калипсо". Брат его Октав Леандри, по прозвищу Тити, был самым первым механиком "Калипсо". Он-то и привел к нам Мориса, еще только начинающего моряка. Этому ремеслу Морис обучался под руководством Франсуа Сау, который был капитаном нашего корабля многие годы и превосходным наставником молодежи. Несомненно, опыт, приобретенный долгим и упорным трудом, позволил нынче Морису спасти жизнь нескольких человек.
Ночью погода настолько ухудшается, что оставшиеся на острове вынуждены просить укрытия на метеостанции.
"Калипсо" ложится на обратный курс
Наступило время готовиться к худшему и нам, находившимся на "Калипсо". Внезапно волнение усилилось. Удерживаться на месте становилось трудно. Ветер крепчал с каждой минутой и заходил к северу. Прогноз синоптиков оправдывался.
Принимаю решение сменить место стоянки. Движемся малым ходом вдоль округлого, плоского острова, который практически ничуть не защищает от ветра и волнения. О том, чтобы стать на якорь, не может быть и речи. Ветер постоянно меняет направление. Машины по-прежнему работают на малых оборотах, мы пытаемся держаться против ветра. "Калипсо" жестоко бросает.
Я не ощущаю никакого беспокойства или угнетенности — обычных признаков приближения тропического циклона. А вот оставшиеся на острове впоследствии рассказывали, что испытали физическое недомогание.
Удержать судно возле острова Европа становится невозможным. Придется уйти мористее и маневрировать, двигаясь по полукругу, в соответствии с метеосводками.
Однажды я узнал, что такое циклон. Это было в Китайском море. В ту пору я — молодой офицер — служил на крейсере. Корабль этот едва не переломился пополам. Он раскалывался сверху: спардек разорвало от одного борта до другого. А за день до циклона стояла ясная погода. Лишь у горизонта неслись мелкие облака, но было очень душно. Моряки чувствовали какую-то угнетенность.
Здесь же, близ острова Европа, таких признаков приближения циклона не бывает. Нет ни характерных облаков, ни настораживающей синевы неба. Перед самым циклоном и во время его прохождения погода была отвратительная. Но если в период, предшествовавший циклону, погода была сравнительно сносной, то после него ветер и волнение успокоились нескоро.
С удалением от острова Европа море приобретало какой-то странный, неопределенный цвет. Не металлический. И не желтый. Воздух и море как бы смешались, сплавились, став похожими на густой, почти осязаемый туман.
Крутизна волн невероятна. Подобного я еще не видел. Они не очень высоки, 4–5 метров, но почти вертикальны, и "Калипсо" ударяется об эти валы словно о стены. Волны лишены пенных гребней, они бьют о борт тяжело, как удары молота. Изнуряющая болтанка. Выносить ее больше невозможно. "Калипсо" ложится на обратный курс. Возвращаемся к Европе.
"Паромная переправа"
21 января. Надо позаботиться о снабжении продовольствием товарищей, оставшихся на берегу. Утром связываемся с ними по радио. Якорь не держит. Подрабатываем машинами. Решаю отправить на остров надувной плот "бомбар", нагруженный бидонами с пресной водой и продуктами, но без пассажира. Средство испытанное: из ракетницы выстреливаем на берег бросательный конец, к которому привязан прочный нейлоновый трос. С его помощью друзья наши на острове могут подтянуть плот к берегу.
Эта операция удается, но, так как волны становятся круче, от отправки снаряжения вынуждены отказаться.
Около 17 часов меняем стоянку. По-прежнему дрейфуем, подрабатывая машинами. Погода еще более ухудшается.
22 января синоптики сообщают, что циклон Флосси идет в нашу сторону. Нужно отойти дальше от острова. Но там люди без необходимого продовольствия и снаряжения. Хочу отправить на берег вторую группу с киносъемочной и звукозаписывающей аппаратурой и взять с берега кинооператора-канадца, который собирается лететь домой.
Бонничи на моторке подходит к границе прибоя и снова на сушу подает бросательные концы — налаживается "паромная переправа". Тяжело нагруженный "бомбар" мы вынуждены проводить между коралловыми рифами, о которые яростно разбиваются волны. На плоту за несколько таких рейсов мы переправили на берег продукты и даже бочку бензина… бросив ее прямо в воду. Теперь надо доставить на "Калипсо" нашего канадского друга Дугласа, который не умеет плавать. Его сажают на плот, опускают защитный чехол. Плот преодолевает полосу прибоя, и тут Бонничи берет "бомбар" на буксир, не забыв спросить у пассажира, все ли у него в порядке. В ответ он слышит нечленораздельные восклицания, заглушаемые шумом бури. В конце концов кинооператор оказывается на борту "Калипсо" целый и невредимый, но изрядно измученный морской болезнью.
Последним рейсом надо переправить на берег полусферу из плексигласа, которая понадобится при съемке фильма о черепахах. Она чересчур велика, чтобы поместиться внутри плота, единственный выход — укрепить ее на крыше. Ветер дует свирепый, а волнение просто ужасное. Шторм разыгрался не на шутку…
Шовлен и Бонничи более 30 минут возятся с полусферой, прежде чем закрепляют ее. Работать неудобно, острые края режут пальцы. Когда почти уже все сделано, налетает порыв ветра и сбрасывает полусферу в воду. Выловив ее, снова ставят на крышу плота и снова закрепляют. Идея использовать это прозрачное полушарие для защиты черепашат от прожорливых птиц пришла в голову Фалько.
Теперь на острове Европа оставались Бебер, Патрик, Марселен, Сумиан, Гупиль, Лионель и Може, сотрудники океанографической станции Тулеар.
Жоржетта уносит 23 жизни
Тропический циклон Флосси прошел на достаточно безопасном для нас расстоянии. Но приближался другой циклон, Жоржетта, по-видимому, более грозный. От африканского побережья, где погибло 23 человека, он движется в нашу сторону, к великому удивлению метеорологов, поскольку это необычная для циклонов траектория перемещения.
Волны огромные. На небо жутко смотреть. Дует ураганной силы ветер. О том, чтобы доставить на корабль оставшихся на берегу, нельзя и мечтать.
Мы передаем им по радио:
— Заройтесь в землю. Не двигайтесь. Ждите, пока не утихнет, мы идем в Тулеар.
23 января отходим от острова Европа, но едва заработали машины, как снова летит левый гребной вал у самого дейдвуда.
На этот раз положение наше более тяжелое. Сильно качает, высота волн достигает 2–3 метров. Скорость ветра 55 узлов. И все-таки, чтобы освободить винт, приходится нырять. "Калипсо" стала неуправляемой: обломок вала и винт сдвинулись назад и колотят по перу руля. Закрепив обломок, пытаемся добраться до Тулеара на одном винте.
Аквалангисты заводят на корме тали со стальным тросом. Закрепив трос на гребном валу, набивают тали и устанавливают вал на место. Операция сама по себе несложная, ко ведь надо направлять гребной вал, цепляться за судно и еще внимательно следить за морем, и при таком свирепом ветре и жестоком волнении, когда корма "Калипсо" то поднимается, то резко опускается. У аквалангистов болят барабанные перепонки, иногда волна подбрасывает их и колотит о корпус судна. Я попросил заснять всю операцию с помощью телекамеры, но это оказалось нелегко. Лишь после двух часов изнурительной работы Раймону, Бонничи и Шовлену удается поставить вал на место и высвободить руль. Струи дождя хлещут по лицам моряков.
Движемся к Тулеару, делая всего 6 узлов. Нас преследует циклон Жоржетта, а чтобы оторваться от него, у нас ход слишком мал. Какое облегчение мы испытываем, добравшись до защищенной якорной стоянки! Принимаю меры безопасности на случай приближения циклона.
О ремонте вала не может быть и речи, но мне хотелось бы снять по крайней мере винт, который будет замедлять ход "Калипсо". Попробуем сделать это своими средствами. Волнение усиливается, а у нас ничего не получается.
Ветер становится крепче с каждой минутой. А вот и циклон. Для безопасности корабля решаю стать на два якоря — адмиралтейский и с поворотными лапами, чтобы якорь поменьше находился впереди и удерживал большой.
Циклон налетает так быстро, что мы вынуждены сменить стоянку, оставив часть экипажа на суше. На рейде корабль может выдержать самые свирепые порывы ветра.
27 января скорость ветра временами достигает 80 узлов. Корабль буквально зарывается в волны. Ветер несет тучи водяных брызг, и с такой силой, что они сдирают краску с обшивки. Радиоантенна оборвана. Баржи, стоявшие в порту, сорвало со швартовов, и они дрейфуют в открытое море. Как бы они не протаранили наш корабль!
Мой сын Жан-Мишель не успел прибыть на "Калипсо" и находится в Тулеаре, где свирепствует циклон. С крыш там срывает листы кровли, и они смертоносными снарядами несутся на середину улицы. Людей охватывает ужас и отчаяние. Особенно жутко наблюдать, как ломаются надвое пальмы. Они ведь настолько гибки, что под воздействием ветра могут совсем лечь на землю и не сломаться. Если же такое происходит, это свидетельствует о ярости бури. По улицам текут реки воды, автомобили затоплены. Оборванные провода линии высокого напряжения, извивающиеся по земле, убивают людей. Связь с Тананариве, столицей острова, прекратилась. Телефон не работает, но Жан-Мишель поддерживает контакт с "Калипсо" при помощи walkie-talkie.
Капитан порта, наш друг Мишель Аппер, в этой сложной обстановке действует решительно и самоотверженно. Буксиром оттаскивают баржи от мола, который они начали разрушать. Ему удается установить связь с "Калипсо", стоящей на рейде. Мишель оказал нам значительную помощь.
Между тем на острове Европа порывы ветра достигают скорости 100 узлов. Анемометр на метеостанции вышел из строя. Верхушки кокосовых пальм сломаны. Черных коз ветром поднимает на метр над землей и швыряет далеко в сторону. Впоследствии их найдут в разных частях острова.