В 1904 г. Снесарева переводят в Санкт-Петербург заниматься делами стратегической военной разведки России в районах Южной и Средней Азии. В столице он много пишет, читает лекции в военных училищах, активно выступает в Обществе ревнителей военных знаний, Географическом, в Обществе востоковедения, принимает участие в издании газеты «Голос Правды». В 1907 г. он публично доказывает нецелесообразность заключения Россией союзнического соглашения с Англией, поскольку дело идет к подготовке большой европейской войны, в которую последняя вместе с Францией втягивает Россию. Как геополитик и военный стратег Снесарев считает, что России в XX в. нужна военно-политическая стратегия нейтральной великой державы, а не члена одной из формирующихся европейских военно-политических коалиций, готовящих невиданную по своим масштабам войну Но правящие круги Российской империи, опутанные полученными от западных держав займами и жаждущие получения новых, такую идею были не в состоянии понять, а главное, принять. И полковника Снесарева удаляют от дел стратегической разведки методом выдвижения по должности. В 1910 г. его назначают начальником штаба сводной казачьей дивизии, дислоцировавшейся на австро-венгерской границе. Формально все было обставлено прилично, но с ущербом для интересов Отечества.
С должностью начальника штаба казачьей дивизии Снесарев, будучи сам выходцем из казачьей среды, справляется безупречно. Правда, командующий армией генерал Брусилов в предвоенной аттестации на полковника Снесарева рекомендует его использовать лучше на научной, а не на штабной и командной работе. Но, как покажет Первая мировая война, будущий знаменитый полководец в своей оценке полковника Снесарева был прав и не прав. Безусловно, Снесарев всегда был человеком науки. В то же время он блестяще проявит себя на полях сражений как на штабных, так и на командных должностях. В боевой обстановке он вел себя мужественно, проявлял высокую требовательность и разумный риск, особо заботился о жизни и здоровье подчиненных ему солдат и офицеров; они называли его командиром «с ангельским сердцем». Вместе с этими качествами Снесарев обладал могучим творческим умом и волей настоящего полководца. И все это при удивительной личной скромности. Мировую войну он пройдет в должностях начальника штаба казачьей и пехотной дивизий, командира полка, бригады, дивизии и корпуса, станет Георгиевским кавалером 4-й и 3-й степени и будет отмечен многими другими наградами, ему будут присвоены воинские звания «генерал-майор», а затем «генерал-лейтенант»[1].
Когда в конце 1917 г. императорская русская армия рухнет, вовлеченная в две революционные смуты (февральскую и октябрьскую), Снесарев уедет в родную Воронежскую губернию и попытается заняться учительством. В 1918 г., с началом наступления немецких кайзеровских войск в глубь России, от имени Советской власти ему будет предложено вступить в Красную армию. Боевому генералу, известному в России и за ее пределами ученому-востоковеду и геополитику предложат должности командующего Воронежским, затем Орловским военным округом, а в начале мая 1918 г. поручат создавать новый Северо-Кавказский военный округ, быть его военным руководителем. В это время кайзеровские войска почти беспрепятственно продвигались к Северному Кавказу.
При исполнении этой должности в Царицыне произойдет его острое столкновение с Ворошиловым и Сталиным по принципиальным вопросам ведения гражданской войны. Устремления Снесарева — поиск путей уменьшения братского кровопролития, а не принцип «победа любой ценой». Такая позиция генерала старой армии даст повод для подозрения его в изменнических настроениях и намерениях. К тому же в составе его штаба такие люди найдутся. Последуют суровые обвинения и арест Снесарева и его штаба. Московская комиссия отменит его арест и назначит командующим западным участком Завесы — своеобразного фронта между войсками Германии и слабо защищенной от их нашествия территорией страны. Затем последует его назначение командующим Белорусско-литовской армией, вскоре преобразованной в 16-ю армию со штабом в Смоленске.
В июле 1919 г. Снесарева назначают начальником академии Генерального штаба РККА, формирование которой началось в конце 1918 г. Это было очень удачное назначение для судьбы академии. В августе 1919 г. командарм Снесарев прибывает в Москву с огромным багажом сложных впечатлений и глубоких размышлений о мировой и гражданской войнах. В голове у него уже созрел курс «Философии войны»[2]. Первая его речь перед слушателями будет посвящена военной игре. Вряд ли кто другой в это время так хорошо знал войну и так глубоко размышлял о ней как об историческом явлении, круто меняющем, и даже решающем судьбы народов.
Как начальник военно-учебного заведения Снесарев предлагает военным ученым, которых он хорошо знал, поступить на службу в качестве преподавателей академии. Власть меняется, общественный строй меняется, но Родина остается, и она нуждается в воинском служении при любой государственной власти. И многие приняли его приглашение. В академии быстро сформировался коллектив высококвалифицированных преподавателей. Со Снесаревым, героем войны и большим ученым, человеком высокой культуры и такта, было приятно работать, тем более дружить. Особо дружеские отношения у Снесарева сложились с генерал-майором старой русской армии Александром Андреевичем Свечиным, который еще до мировой войны стал одним из наиболее известных военных писателей России. Он был назначен преподавателем академии еще в конце 1918 г.
Творческая дружба Снесарева и Свечина принесла большую пользу отечественной военной науке. Это были разные люди по складу характера, но оба высокоодаренные и талантливые. Оба они занимались военной стратегией. Свечин был плодовитее на публикации, Снесарев — фундаментальнее в суждениях и выводах. Он не торопится с публикациями, не гонится за успехом. Давали знать о себе многолетний опыт и привычка непубличной научно-исследовательской работы. Но его небольшие статьи и рецензии, посвященные проблемам военной доктрины, стратегии, анализу взглядов иностранных военных специалистов, стоят дороже многих больших книг. Например, кладезь идей представляет его статья «Единая военная доктрина»[3] или статья «Гримасы стратегии»[4], посвященная анализу военной стратегии Германии в Первую мировую войну. Для Снесарева стратегия — не абстрактная наука и искусство, а конкретно персонифицированная деятельность и стиль мышления. Только гениально одаренному человеку оказывается понятной принципиальная разница в военной стратегии двух начальников Генерального штаба Германии: Фалькенгайна и Людендорфа. А ведь эта разница существенно повлияла на ход и исход войны и, соответственно, на историческую судьбу воевавших стран. И, пожалуй, нет ничего необычного в том, что даже не все высококвалифицированные современники поняли большую ценность этой статьи для развития стратегии как науки и искусства. Не всем современникам Снесарева были понятны смысл и ценность его статьи о стратегии Тамерлана[5]. Андрея Евгеньевича интересует стратегия Тамерлана и Чингисхана, так как они сыграли очень большую роль в судьбе его Отечества. Кроме того, в стратегии этих выдающихся полководцев содержится много интересного и важного, того, что должно стать классикой в военной стратегии как науке и искусстве.
Всего два года Андрей Евгеньевич Снесарев возглавлял академию Генерального штаба РККА. В 1921 г. ее решили реорганизовать в Военную академию РККА, начальником которой был назначен M. Н. Тухачевский. Снесарев был оставлен профессором академии и начальником организованного им Восточного отделения. Позднее он станет профессором всех военных академий.
Перемены в служебном положении не сказались на творческой активности Андрея Евгеньевича. Его трудолюбие поражает. Он заботится о том, чтобы отечественная военная мысль не отстала от зарубежной, поэтому так много внимания уделяет публикациям по военной тематике как в стране, так и за рубежом, содействует тому, чтобы все ценное было своевременно издано, стало доступным для военных специалистов. Мимо его внимания не прошла ни одна серьезная вышедшая в стране или за рубежом военная книга. Об этом свидетельствуют его рецензии и переводы зарубежных и отечественных авторов:
— Горячая защита войны // Военное дело. 1920. № 13. С. 410–413. (О книге проф. Р. Штейнметца «Философия войны»);
— Бернгарди как военный специалист и политический деятель // Военное знание. 1921. № 6–7. С. 9–12;
— Рецензия на книгу: Stegemanns H. Geschichte des Krieges. Stuttgart; Berlin: Deutsche Verlagsanstalt, 1918. Bd. 1–2. // Военная мысль и революция. 1921. Кн. I. С. 476–487. (Подпись А. С.);
— Германский устав. Вождение и бой соединенных родов войск: Пер. с нем. / Ред. А. Е. Снесарев. M.: ВВРС, 1922. 162 с.;
— Шлиффен А. Канны / Пер. с нем., примеч. А. Е. Снесарева и А. А. Свечина. М.: ВВРС, 1923. 214 с.;
— Фалькенгейн Э. Верховное командование 1914–1916 в его важнейших решениях / Пер. с нем. А. Е. Снесарева. М.: ВВРС, 1923. 279 с.;
— Рецензия на книгу: Falkenhayn Е. Die Oberste Heeresleitung 1914–1916 in ihren wichtigsten Erschliessungen. Berlin: Mittler nud Sohn, 1920 // Военная мысль и революция. 1922. Кн. III. С. 196–205;
— Рецензия на книгу: Свечин А. А. История военного искусства. М., 1922. Ч. 1, 2 // Военная мысль и революция. 1923. Кн. I. С. 162–167;
— Рецензия на книгу: Boucherie. Historique du corps de cavalerie Sordet, rédigé sous la haute direction le général Sordet par le colonel Boucherie. Paris: Ch. Lavauzelle, 1923 // Военная мысль и революция. 1923. Кн. 4. С. 237–241;
— Кюльман Ф. Курс общей тактики: В 2 ч. Пер. с франц. / Ред. и примеч. А. Е. Снесарева. М.: ВВРС, 1923. Ч. 1.232 е.; Ч. 2. 304 е.;