Доклад М. К. был сугубо научным. Он говорил об авторе «Слова» и проблеме авторства, о связи древнерусского памятника с народной поэзией, его образности и символике. Не обошлось и без пафосности, приличествующей всесоюзному юбилею. Так, рассуждая о многовековом пути «Слова» к «широким народным массам», М. К. говорил:
Это стало возможным только теперь – в стране новых форм народной жизни, в эпоху, когда все объединены горячим порывом любви к родине и спаяны чувством восхищения перед героическим прошлым своего народа[72].
И наконец, патетический финальный аккорд, вполне отвечавший, как представляется, чувствам и настроениям М. К. того времени:
…мы видим разгул темных сил в Европе и во всем мире, мы видим, как заливается кровью мировая демократия, мы отчетливо видим те страшные полчища, которые хотели бы смять нашу культуру, и не случайно именно сейчас ученые фашистских стран хотят объявить фальсификатом один из величайших патриотических памятников русского народа.
И, повторяя, быть может, в тысячный раз эти с детства памятные строки:
О Русская земле! Уже за шеломянемъ еси! —
мы вкладываем в них новый смысл, и мысль невольно обращается к нашим холмам, где чутко и напряженно стерегут наши границы их зоркие часовые. И с глубоким волнением мы вновь внимаем «Золотому слову»[73], по-новому воспринимая старый лозунг и старый призыв:
Заградите полю ворота своими острыми стрелами за землю Русскую![74]
Среди трудов М. К. предвоенного времени особое место занимает его работа по подготовке к изданию «Свода русского фольклора».
Замысел многотомного «Свода» и первые шаги к его осуществлению относятся к 1938 г. и связаны в первую очередь с именем Алексея Толстого. Известный писатель (с декабря 1937 г. – депутат Верховного Совета СССР, с января 1939 г. – академик), увлекшись художественной обработкой русских народных сказок, пытался приспособить их для детей. Его консультантом в области фольклора становится А. Н. Нечаев (в то время сотрудник Института этнографии), открыватель и издатель М. М. Коргуева[75]. В беседах писателя с ленинградскими филологами и фольклористами вызревает и обретает очертания идея издания «Свода русских сказок» (речь поначалу идет только о сказках). Одним из первых документов, послуживших толчком к дальнейшей работе, было письмо А. Н. Нечаева и Г. А. Гуковского от 6 февраля 1938 г. к А. Н. Толстому. Авторы письма ставили вопрос «о создании единого монументального свода русской народной сказки»[76]. Вдохновленный «беломорскими сказами» Коргуева, писатель-депутат направляет в мае 1938 г. письмо в правительство, заявляя о необходимости создания «канонического свода», причем не только русских сказок, но и всего русского фольклора:
Наш фольклор лежит под спудом и недоступен нашему народу, недоступны ему сокровища языка, запечатленные в рукописях и антикварных изданиях.
Пора, наконец, изданием полного свода фольклора увековечить гений русского народа[77].
Заявление Алексея Толстого получает поддержку «сверху». Создается инициативная группа (редакционный комитет) во главе с А. Толстым; в нее входят ленинградские и московские филологи (М. К., Н. П. Андреев, Г. А. Гуковский, В. А. Десницкий, А. Н. Нечаев, Ю. М. Соколов и др.), а также писатели (А. А. Прокофьев, М. М. Пришвин, А. А. Фадеев, В. Я. Шишков)[78].
А. Н. Толстой сообщал в «Правде»:
Идея издания фольклора возникла в Ленинграде в беседе с местными фольклористами <…>. Летом этого года мною была подана правительству записка о необходимости издания свода фольклора, встретившая положительное отношение руководящих товарищей. В конце декабря будет созвана фольклорная конференция при участии ученых-фольклористов, писателей, поэтов и музыковедов. Задача конференции – выявить запасы рукописей, находящихся в центральных архивах и на периферии, договориться об установлении общего типа издания, о вариантах и пр.[79]
Таковы были первые шаги в направлении будущего «Свода». А. М. Астахова резюмировала:
В конце 1938 г. инициативная группа под председательством депутата Верховного Совета писателя А. Н. Толстого, – в составе руководящих работников Фольклорной комиссии Института этнографии (М. К. Азадовский, Н. П. Андреев, Е. В. Гиппиус), члена Ленинградского отделения Союза советских писателей А. Н. Нечаева, московских фольклористов Ю. М. Соколова, Э. В. Гофман, С. И. Минц, М. А. Рыбниковой и В. И. Чичерова, члена Московского отделения Союза писателей К. И. Чуковского, – выдвинула проект издания тридцатитомного корпуса русского фольклора и проект организации летом 1939 г. Всесоюзной Фольклорной выставки. По этому вопросу в первых числах декабря 1938 г. в Москве состоялось специальное совещание, выработавшее установки и планы издания и выставки[80].
Попутно возник вопрос о фольклорном наследии других народов страны, и в итоге – после всех обсуждений – проект получает название «Свод фольклора народов СССР». «…Первоначальный план расширяется за счет фольклора народов СССР, произведения которого будут даны в русских художественных переводах», – уточнял Ю. М. Соколов в середине 1939 г.[81] Создание национальных сводов было доверено союзным республикам или областям, тогда как в Москве и Ленинграде начинается интенсивная работа над «Сводом русского фольклора». И хотя намеченная на декабрь фольклорная конференция не смогла состояться, тем не менее «инициативная группа» приступает к работе и намечает план будущего издания. Дело продвигалось медленно; к весне 1940 г. план «Свода» еще не был утвержден, что явствует из письма М. К. к А. Н. Толстому от 6 апреля 1940 г.:
…мы договорились с Лебедевым-Полянским так: во время апрельской сессии я, Андреев и Гиппиус приедем в Москву для совещания с Вами и Соколовым, обсудим план, принципы «Свода», сроки и прочие вопросы – потом все это будет утверждено Бюро Отделения[82].
Цитируемое письмо позволяет судить о тесных рабочих отношениях, что сложились между писателем и ученым. В начале марта 1938 г. М. К. посылает Толстому свой иркутский сборник 1938 г. «Дорогой Марк Константинович, благодарю Вас за присланные Верхнеленские Сказки и шлю Вам горячий привет», – откликается Алексей Толстой 13 марта 1940 г. (71–30). А из письма от 17 марта 1940 г. видно, что М. К. консультировал своего корреспондента по части сказочных сюжетов, писатель же, со своей стороны, охотно пользовался сведениями и рекомендациями профессионального фольклориста[83].
20 мая 1940 г. проект «Свода» обсуждался в Москве на собрании ленинградских и московских фольклористов в Отделении литературы и языка. Информация об этом появилась через несколько дней в «Литературной газете»:
Проф<ессор> М. Азадовский сообщил план издания русского свода, разработанный отделом фольклора ленинградского Института литературы с участием ряда видных фольклористов.
Все издание займет 38 томов. Крупнейшие разделы свода: шесть томов былин и исторических песен, 10 томов сказок, 4 тома советского фольклора и т. д.
В фольклорном отделе ленинградского Института литературы накоплен большой материал, облегчающий подготовку свода русского фольклора. По былинам, например, уже выявлен весь существующий печатный фонд, по лирике и другим разделам понадобится еще дополнительная библиографическая работа.
В обсуждении <…> приняли участие А. Н. Толстой[84], академик Ю. М. Соколов, П. Лебедев-Полянский, Е. Гиппиус, Н. Андреев, А. Дымшиц.
Обсуждению подверглись, главным образом, принципы отбора и классификации произведений фольклора. Е. Гиппиус внес предложение, чтобы материал свода группировался не только по сюжетам и темам, но и по историческим стилям.
Высказано было также пожелание отдельный том посвятить теме «Народная поэзия в произведениях русских писателей».
Собрание решило внести в президиум Академии наук СССР проект издания свода русского фольклора и созвать по этому вопросу в ближайшие месяцы совещание фольклористов[85].
Доклад, произнесенный М. К., назывался «О принципах построения фольклорного свода», и на основании этих «принципов» совещание, согласно протоколу, постановило «приступить к изданию свода русского фольклора» (56–1; 56). Кроме того, докладчик сообщил план издания «Малого свода» (т. е. научно-популярного, в отличие от «Большого» – академического).
Речь шла также о том, что, опираясь на опыт создания «Свода русского фольклора», со временем будет создан «общий свод фольклора всех братских народов СССР»[86].
В архиве М. К. сохранился ряд материалов, позволяющих оценить объем работы, проделанной им в 1938–1941 гг. На листах, исписанных его рукой, изложены основные вопросы, которые ему пришлось обдумывать и решать: задачи «Свода», принципы его построения, состав отдельных томов, организация работы (29–2).
В декабре 1940 г. была утверждена, наконец, Главная редакционная коллегия во главе с А. Н. Толстым. Пушкинский Дом представляли П. И. Лебедев-Полянский, М. К. и А. Л. Дымшиц. Первое заседание состоялось 24 марта 1941 г. Обсудив план будущего «Свода», редакция постановила утвердить его в объеме 40 томов, распределяя материал «по жанровым циклам» и создавая внутри каждого цикла «более узкие тематические разделы».