Подобным образом мы препирались уже несколько минут, находясь в павильоне с вывеской «Ивановский трикотаж. Все по оптовым ценам!» Крюковского вещевого рынка. Матушка решила прикупить для Златы новое школьное «обмундирование»…
Вещевые рынки, если судить по конкретно Крюковскому, на который мы заявились после того, как перекусили, сидя на лавочке в скверике, на другой стороне станции «Крюково» (было забавно наблюдать за реакцией прохожих, косящихся на то, как я «молочу» гречку из пластикового контейнера, в то время, как маман, откинувшись на спинку и мечтательно глядя куда-то вдаль, лакомилась «Лакомкой»), каких-либо существенных изменений за то время, что я не посещал подобные места (а также, если учесть, что посещал я их в ином мире), не претерпели. Разве что, вокруг стало чуть почище, откровенно уголовных рож — чуть поменьше. Ну и, конечно, прогресс не обошел стороной и рыночных торговцев — теперь здесь, практически в каждой «точке», можно расплатиться банковской картой.
— Во-первых, потому, что юбка на тебе гораздо лучше сидит и выигрышнее смотрится, нежели брюки, — в очередной раз с «покерфейсом» ответила матушка, — во-вторых, строгая юбка для деловой женщины — совершенно необходимый атрибут, и так как учеба для тебя сейчас — это работа, то и в школу ходить ты будешь в деловом виде, то есть, в темной юбке и в белой блузке. И вообще, чего возмущаешься-то? Юбки же тебе всегда нравились…
Она осеклась на слове «всегда».
— Мам, — в очередной раз привет аргумент я, — оглянись вокруг! На дворе двадцать первый век, новый миллениум! Посмотри сколько женщин ходят в деловых костюмах, в тех самых, которые с брюками, а ты все юбка, юбка…
— Почему ты не слушаешь то, что говорит тебе мама? — спросила эта самая мама, — В прошлый раз я тебе говорила: «не надо красить волосы»? Но ты меня не послушалась… Напомни, пожалуйста, что получилось в итоге?
— Эксперимент явно не удался, — бодро отрапортовал я, в конце-концов красила свои волосы та Злата
— Вот, видишь! — тыкнула она в меня пальцем, — Значит так, примерь, раз уж так хочешь, эти свои брюки и посмотри на себя в зеркало.
Что я и сделал.
— Это полная ж-ж-ж! — оценил я ситуацию, увиденную в зеркале
Слишком полные зад и бедра, подчеркнутые облегающими брюками, выглядели ужасно (причем, реально все эти места вовсе даже небыли упитанными настолько, насколько они визуально казались в этих брюках… они Злату очень сильно «полнили»). И будь Злата матерью троих детей, «за сорок» — это было бы еще окей. Но не теперь, когда она, то есть я — пятнадцатилетняя школьница. Теперь — это вовсе даже не окей. Но даже не это главное. Ну, допустим, окружающим отдельные мои части будут казаться больше, чем должны бы по идее быть (это временно!), ну и что с того? В конце-концов, какое мне дело до того, кто там и что подумает, глядя на мою задницу, подчеркнутую брюками? Никакого! О том, что там подумает большинство окружающих, мне, честно говоря, не было никакого дела ни тогда, ни теперь. В конце-концов, разве мало людей считало меня откровенной сволочью, учитывая тот факт, что я никогда особенно не церемонился ни с их хотелками, ни с ними самими… И что с того? Хотя, конечно, выглядеть хорошо (в физическом плане) — это хорошо. И к этому всегда нужно стремиться.
Дело тут в другом. Отражение, увиденное мной, вдруг неприятно проассоциировалось с тем, что я видел в зеркале все последние годы той жизни. И я будто наяву увидел ту свою разжиревшую тушу, тоже в брюках, а вместе с этим наваждением, на меня нахлынули воспоминания о прошлой опостылевшей жизни. А вот ее я вспоминать не желаю…
Нет, до тех пор, пока мой вес не вернется в норму — никаких брюк. А джинсы… джинсы тоже нафиг, наверное (женские же — в обтяжку). Лучше уж пока носить мешковатые спортивные штаны.
— Что значит: «полная ж-ж-ж»? — не поняла матушка
— Полная жопа, мам. В прямом и переносном смысле…
— Я тебе сейчас по губам дам! — насупилась матушка, а продавщица, примерно одного с ней возраста, с сочувственной улыбкой посмотрела на нее, мол, ничего не поделаешь, с подростками всегда тяжко, — Ну так что, берем эти твои брюки или юбку?
Я зажмурился и глубоко вдохнул в себя воздух. С некоторыми чисто женскими «штучками» я примирился удивительно быстро. С лифчиком, к примеру. Ибо, во-первых, Злате без него ну совсем уж никак. А во-вторых, его никто из посторонних и не видит, а чего никто не видит, того и нет вовсе. А вот юбка — дело другое. Умом-то я понимаю, что раз тушка у меня нынче девчачья, то и оглядываться никто не станет, если я надену юбку, зубоскалить и отпускать шуточки (чего нельзя сказать про штаны, до того счастливого момента, как сгоню жирок, по крайней мере), мол, глядите, «транс» идет! Но одно дело понимать, а другое — ощущать. Я не шотландец, в конце-концов и даже не житель солнечного Йемена, так что ходить в юбке мне более чем неловко и некомфортно.
Впрочем, выбора-то у меня особого нет, придется привыкать и к юбкам, и к прочим атрибутам девчачьей жизни. Горе мне, горе…
— Берем юбку, — ответил я
— На, примерь! — сказала матушка, снимая вешалку со шмоткой и вручая ее мне
Минут пятнадцать спустя.
— Дайте, пожалуйста, нам померить вот эти…, — сказала матушка, когда мы пришли на «точку», торгующую всевозможной джинсой, указав рукой на светло-голубые штаны
— Вам какой размер нужен? — уточнила продавщица
Маман слегка «подвисла» и смутилась.
— Давай-ка мы тебя померим! — сказала продавщица, поняв в чем заминка
И через несколько мгновений, моя талия, зад и бедра были обмеряны сантиметровой лентой.
— Этой модельки на ее размер сейчас нет, но…, — сказала она и принялась рыться в своем ассортименте, достав на свет Божий другие, — Померьте вот эти! Очень хорошие джинсы! Турецкие! Две восемьсот всего!
— Примерь, — велела мне матушка
Что я и сделал, зайдя в зашторенный уголок «точки».
— Ну и как тебе? Нравится? — спросила маман, когда я предстал перед ее очами в джинсах
Уж в чем, в чем, а в шмотках я не разбирался никогда, да мне и незачем было, ибо костюм и прочую одежду для меня всегда выбирала супруга, обладательница отменного вкуса и большая любительница «пошопиться». И поэтому я, глядя сейчас в зеркало, не мог однозначно сказать, нравится ли мне то, как сидят эти джинсы на Злате или же нет (впрочем, они несравнимо лучше тех, что есть у меня в наличии). Вроде они и не столь ужасно сидят на моей пухлой заднице, как те брюки, но…
— А нет моделей более свободных? Не в обтяжку, так сказать? — поинтересовался я, разглядывая себя в зеркало
— Ты у меня что, гангста-рэпер? — хмыкнула матушка, а затем, очевидно поняв по моему виду, что я откажусь от джинсов, спросила продавщицу, — А вот тот джинсовый комбинезончик, светло-синий…, у вас наш размер есть?
— Есть! — ответила тут же засуетившаяся продавщица, и подцепив палкой комбинезон, висевший на верхотуре, вручила его мне, — На! Меряй!
— По-моему, здорово! — сказала маман, когда я, переодевшись в комбинезон, отдернул штору
Оглядев себя в зеркало, я не смог не согласиться с ее мнением. Вот это уже совсем другое дело! Этот — не в обтяжку! В этом комбинезончике Злата выглядит очень мило, а в купе с невысоким ростом и длинными светлыми волосами, она похожа на героиню ММОРПГ, в которую любили иной раз «зависнуть» мои дочки. На гнома.
— На ней сидит просто отлично, берите — не сомневайтесь! — тут же высказала свое мнение продавщица
— Сколько? — спросила маман
— Три с половиной, — был ответ, — это тоже Турция, дешевле не найдете!
— Все-равно дороговато…, — сказала матушка, почесав носик
— Три двести! Дешевле уступить никак не могу, — ответила та
— Берем? — спросила у меня матушка
— Берем! — ответил я
— Так…, — сказала маман, когда мы отошли от «джинсовой точки», — нужно тебе еще пару блузок взять и школьный ранец…
— Ранец? Зачем? У меня же есть вполне нормальная сумка, в которой я таскаю учебники и прочее разное…, — перебил я ее
— Ты свою сумку в руках таскаешь, а врачи сказали, что тебе пока лучше избегать излишних физических нагрузок, так что купим ранец, хуже — не будет
— Мам, мы, итак, уже не кисло потратились…, — заметил я
— Я зарабатываю немного, но и немало! — задрала нос матушка, я улыбнулся
— Ранец, так ранец, — согласился я
— Вот и не спорь с мамой! — сказала та, и мы пошли на поиски искомого
Дальнейший наш шопинг прошел тихо и мирно, за исключением выбора этого самого рюкзака. Матушка настаивала на покупке какого-то совсем уж пестрого (что поделать, ребенок для матери и в 70 лет останется ребенком), а я изо всех сил противился подобному ее выбору, ибо ходить-то с ним мне, а не ей…
И по итогу еще нескольких минут препирательств, сошлись на однотонном, фиолетовой расцветки.
Ну и последнее местечко, которое мы посетили на данном рынке — закуток некой тетеньки со швейной машинкой и вывеской: «Ремонт одежды». И которая за сто пятьдесят «рэ» шустро подшила мой комбинезон.
— Пятерка, наш! — сказала матушка, завидев автобус, когда мы закончили с покупками и решив домой добираться на автобусе, пришли на остановку общественного транспорта
Загрузившись в салон, я хотел было присесть на одно из двух свободных мест, когда увидел рядом, на стекле, наклейку: «для инвалидов».
— Я лучше постою, мам, — сказал я, и та, проследив за моим взглядом, ничего не говоря, встала рядом со мной у окна, повесив пакет с покупками на крючок.
Она хотела что-то мне сказать, когда раздался сигнал вызова ее телефона.
«Здравствуйте, Владислав Павлович», «нет-нет, все нормально, спасибо», «все-таки едем?», «на те же самые даты?», «да, конечно, я сегодня же выкуплю билеты, забронирую гостиницу и свяжусь с представителями поставщиков», «хорошо, завтра к девяти я буду на рабочем месте», «ничего страшного», «до свидания, Владислав Павлович».