— Злат, поверь мне, Галка — сука та еще. Ты просто ее не знаешь. Очень умная, подлая и на всю голову «отбитая». И Стефания, говорят, выбесила ее по полной программе…
Мила замолчала вновь.
— Что-то конкретное знаешь? — поинтересовался я.
Мила отрицательно помотала головой.
— Не, пока не знаю. Но обязательно узнаю и скажу тебе! — пообещала одноклассница. — Ну все! Я пошла! Пока!
Она взяла свой рюкзак и направилась на выход, но внезапно остановилась и обернулась ко мне.
— В прошлом году какие-то уроды избили до полусмерти девчонку из соседней школы, а затем еще и подожгли ей волосы. — произнесла она.
— Дай угадаю, она поссорилась с этой Галкой? — поинтересовался я.
— Да. Уродов поймали, а Скворцова в той истории даже не засветилась. Типа, не при делах оказалась. Только я точно знаю, что это она все устроила. Умная и пизданутая… Короче, если она что-то и учудит, то это точно будет не какой-нибудь дурацкий телефон в сумке у Стефании.
Блин, школьная жизнь моя, походу, будет бить гейзером, и вряд ли водяным…
— А ты точно сможешь узнать…? — начал было я, но был перебит Милой.
— Точно, Злат! — обернувшись на меня через плечо, сказала она, а затем торопливо вышла из класса.
А ведь Мила, похоже, заранее знала, что ту девчонку ожидает расправа. — подумал я, глядя на закрытую дверь. — Ни хрена себе школьница! Если эта Скворцова, и правда, организовала то нападение, значит, несмотря на юный возраст, она уже просто патентованная мразь. Впрочем, подростки нередко бывают по-звериному жестоки. И совсем не зря существуют колонии для девушек-подростков.
Позже. На выходе из школы.
Выйдя из здания школы, увидел «химичку», неспешно спускающуюся по ступеням крыльца.
— Раиса Ивановна! — окликнул ее.
— А, Златка… — обернувшись ко мне, произнесла та.
— Прошу меня извинить, я не хотела вам грубить, честное слово. — сказал я, спустившись с крыльца.
— Да это ты меня прости, пожалуйста. Голова уже совсем дурная стала, забыла старуха, что летом ты тяжело болела. — сказала она и посмотрела на небо. — Дождь, слава богу, кончился… Ты на остановку идешь, Златка?
Это явно было приглашением на «поговорить», так что я, хотя и собирался прогуляться, благо что распогодилось, ответил, что да, иду на остановку.
— Это последний мой год в школе… — через некоторое время произнесла она, — пора уже, а то башка уже что-то совсем работать отказывается, старость не радость… Но вот что я тебе скажу!
Мы остановились, пропуская кавалькаду велосипедистов.
— Если на Стефанию, и правда, так здорово повлияла именно ты, то… Ты — «башка», Злат, как говорили в моей юности! — она вдруг постучала своим указательным пальцем по моей макушке. — Я и в прошлом году замечала, что ты совсем не тупая девица, хотя и ленивая просто до жути! И это плохо! От лени все твои проблемы с успеваемостью! Борись со своей ленью, Злат, она загубит любой твой талант быстрее и вернее спиртного! Талант без тяжкого труда не стоит ни гроша!
Старушка явно выдохлась от своего монолога и отчего-то разозлилась, так что до остановки мы дошли молча.
— Златка, кое-что я хочу тебе сказать… — начала она, вглядываясь вдаль и явно высматривая свой «номер». — Школа — это вообще не самое радужное место на свете. И учиться сложно, а уж находить общий язык как с одноклассниками, так и с учителями — это еще сложнее. Тяжко все это, в общем, но для тебя оставшаяся школьная жизнь будет тяжела вдвойне! Это я тебе точно говорю! Я в школе, слава богу, с шестьдесят девятого работаю, и всякого навидалась! В нашей богадельне все устроено таким образом, что главное качество и для учителя, и для школяра — умение терпеть! А у тебя, как я погляжу, с этим умением плоховато…
И, прежде чем я что-либо сказал, она, пару раз махнув рукой, продолжила.
— … и это хорошо, Златка, это прекрасно! Но будет тяжело, так что морально готовься к этому! Или уходи сразу после девятого! В школе не любят таких, как ты! Только вот обижаться на них совершенно бессмысленно. На учителей, я имею в виду. Они всю жизнь терпят и их жуть как раздражает, когда кто-то это делать отказывается! И неважно, ученик или же коллега. И еще…
Она оглянулась.
— … но только я тебе этого не говорила, ясно⁈
Я сделал жест рукой, мол, закрываю рот на замок, а ключ выбрасываю.
— Уж не знаю, кому ты там умудрилась так сильно «наступить на хвост», ну или кто-то из твоей семьи это сделал, но «опека»…
Учительница перешла на шепот.
— … ищет сейчас любой предлог, чтобы отправить тебя в центр временного содержания для несовершеннолетних! Это очень серьезно, Злат, и просто так они не отстанут! Я боюсь, что кто-то хочет поставить в твоем «деле» здоровенную такую «черную метку». Не давай им, сволочам, таких предлогов! Ни в школе, ни за ее пределами, поняла⁈ Будь для всех паинькой, чтобы придраться не к чему было!
Я кивнул.
— А вот, наконец-то, и мой! — сказала учительница, глядя на подъезжающий автобус. — Ну все, прощай, злой гений! Прощай до завтра!
— До свидания, Раиса Ивановна. И…спасибо вам.
Глава 74
Квартира Златы, 18:15. Кухня.
– Ма-ама го-овори-ила, что-о е-если К-а-апитан Фли-инт у-улетит на у-улицу, то-о зи-имой обя-язательно по-огибнет!
Загорелая юная хозяйка попугая повышенного интеллекта, который, собственно, его и погубил, убедившись лично в том, что с питомцем приключилась беда, рыдает теперь навзрыд посреди моей кухни.
— Ну, так Капитан Флинт был…в смысле, он и до сих пор очень умный птиц. И тоже знает, что зимовать ему на наших улицах никак нельзя, а значит, уже наверняка где-то на полпути домой, в Африку. — произнес я, погладив по голове рыдающую соседку.
Девочка, давясь слезами, несколько раз кивнула, соглашаясь.
— Ну все, Лида, хватит уже! Иди умойся! — велела ей ее бабушка.
Когда девочка скрылась в ванной комнате, пожилая женщина, приложив руку к сердцу, зашептала.
— Златочка, спасибо большое за то, что не рассказала ей…
Она кивнула в сторону ванной.
— … как все случилось на самом деле.
Мне захотелось сделать фейспалм и поинтересоваться, уж не считает ли она мою Злату умственно отсталой? Однако…
— Да уж, честно говоря, мне и самой не хочется вспоминать о том, что случилось на самом деле… — ответил я, следя за тем, чтобы юная соседка случайно не услышала моих слов, после чего, поглядев на карниз, с которого на нас бесстрастно взирала героиня произошедшей драмы, Фуня, поинтересовался. — Сколько сейчас стоит такая птица?
Это, конечно, чисто церемониальный вопрос, ибо мы не виноваты в том, что птиц угодил в кошачьи зубы, но мне, и правда, стало интересно, захочет ли соседка, чтобы наша семья возместила рыночную стоимость попугая.
— Мы возместим…
— Ай! — махнув рукой, воскликнула соседка. — Мы его клетку еще и на прищепки дополнительно всегда запирали, а то он постоянно оттуда выбирался. Совсем забыла про это сказать, суматоха же жуткая была перед отъездом. Лидку только жалко, она его очень любила…
В этот момент из ванной вышла ее внучка, все еще шмыгающая носом.
— Кстати, Злат, а бабушка-то твоя где? — поинтересовалась соседка, забирая пустую клетку.
— А-а-а… Бабушка… У нее давление…ну, после всех тех событий. В общем, спит она. — соврал я, ибо бабуля моя попросту дезертировала.
«–Злат, скоро зайдут Ольга с восьмого и ее внучка, отдай им, пожалуйста, клетку. Я пойду прилягу, а то давление что-то рубит». — некоторое время назад заявила мне моя старушка, после чего скрылась в нашей комнате.
Не хотелось бабуле самой врать ребенку о том, что случилось с ее питомцем, и поэтому старая мудрая женщина делегировала эту «почетную» миссию мне…
— Да уж, наслышана. Жуткая была история. Слава богу, что ни ты, ни твоя мама не пострадали! — только и ответила та, после чего обе эти соседки убыли восвояси.
Не сказать, конечно, что эта самая «Ольга с восьмого» прямо-таки насмерть обиделась на нас, но попугаев своих, если оные вдруг еще заведутся у нее, она доверять нам точно не станет.
Проводив соседок и закрыв за ними дверь, зашел в нашу комнату.
— Все, бабуль, «магнитная буря» успешно миновала Землю, и сейчас тебе определенно должно стать лучше. — заявил я.
— Злата… — недовольно пробурчала старушка, которой вслух указали на ее маленькую «хитрость».
Ничего страшного! А то, как попугая на передержку брать, никого при этом не спрашивая, — так это она, а как сообщать о том, что «попугай улетел» — так это я!
В этот момент из прихожей раздались птичьи трели. Кто-то пришел. Соседки забыли что-то забрать? Да вроде бы нет…
— Я открою, бабуль. — сказал я, выходя из комнаты.
Взглянул в глазок. Нет, не соседки, а маман и ее «ого-го директор».
— Привет, мам, Елисей! — открыв дверь, произнес я и посторонился, пропуская эту парочку.
Честно сказать, первые несколько мгновений я всматривался в вошедшую женщину, силясь понять, а точно ли это моя маман? Нет, сомнений в том, что домой пришла именно моя родительница, никаких нет, но…
Маман радикально сменила свой «лук», как говаривала фотограф на каталожной съемке. И на специалистках по вопросам наведения женской красоты она сегодня точно не экономила. Выглядит — ну, просто отвал башки! Однако без «перебора». В конце концов, она же не подросток, и чувство меры, а также стиля у нее определенно присутствует в должном объеме.
— Привет! — ответили оба в унисон, а затем маман поинтересовалась, имея в виду хозяек съеденного попугая, с которыми наверняка столкнулась возле лифтов. — И как все прошло? Без эксцессов, надеюсь?
— Соседка была не очень-то довольна, конечно… — я пожал плечами. — Я ей сказала, что мы готовы уплатить виру за птицу, но она отказалась. Они там у себя его клетку прищепками запирали, но нам об этом рассказать забыли, а Капитан Флинт оказался побегушником со стажем.