- Что это было? – слегка истерично спросила Стёша, которая от двадцатисекундного (или что-то около того) бега даже ни сколько не вспотела.
- «Птенца»…той…«птицы» траванули…из…перцового…баллончика. – шмыгнув носом ответил я, поглядев на мужика, который, остановившись теперь довольно далеко от нас, припал на одно колено, и, как и я, жадно хватал ртом воздух, лишь злобно глядя в нашу сторону.
- Боже… Кто его траванул-то? Ты, Злат? – спросила Стёша, в свою очередь глядя на преследователя, который сделал шаг в нашу сторону, видимо не отказавшись еще от своей погони.
- Не, та толстая тетка. – ответил подруге я, распрямившись и утерев со лба пот, снова взял Стёшу за руку. – Хотела тебя травануть, но помешала я, и она случайно залила тем дерьмом в своего же племянника…пойдем-ка потихонечку, а то, чего доброго этот организм до нас-таки доберётся.
- Боже…ужас какой… - сказала подруга, и кивнув на злобный организм, спросила: – А это кто такой? Его папа?
- Это наш ответ «Терминатору», Стёш, реально действующий прототип, так сказать… - ответил я, наблюдая за тем, как в нашу сторону неспешно, шаг за шагом, двигался этот тип, все так же, не сводя с нас взора (это же надо было настолько озвереть…). - Пойдем!
- Что еще за Терминатор? – не поняла подруга (судя по всему, здесь этого фильма не сняли). – И что нам делать? Он же теперь не отстанет…
- Терминатор – это киборг-убийца, присланный из будущего, за тем, чтобы убить нас… - ответил я, поглядывая через плечо на «кибернетический организм».
- Я серьезно, Злат! – взвизгнула подруга, и, кажется, впервые за все то время, что мы знакомы, по-настоящему разозлилась на меня.
- Папе звони, Стёш! При любой непонятной фигне, лучше сразу звонить папе, так оно вернее будет… - ответил я и к моему удивлению, Стёша, не став спорить, забрала у меня свой телефон (который я лишь каким-то чудом не обронил во время всей этой катавасии) и набрав отца, начала быстро тараторить в трубку.
«-…мы сейчас между четырьмя башнями!» - сказала она, завершая разговор с отцом.
- Папа, сейчас придет, он внизу, около машины. Пойдем потихо… - начала подруга, но была перебита криком преследовавшего нас мужика.
- Задержите девок, пожалуйста! Они украли мой кошелек и телефон!
И в следующее мгновение я почувствовал, как мое плечо крепко схватила чья-то рука.
- Вот воровка и попалась… - насмешливо заявил парень, лет этак тридцати, в цветастой рубашке-гавайке навыпуск, выгуливавший какого-то там шнауцера (мелкий такой, не знаю, как конкретно эта порода называется). – Разве вас родители не учили, что брать без спроса чужое – плохо?
- Руку убрал! – глядя тому в глаза, потребовал я.
- Слышь, воровка…! – обозлился парень и еще крепче схватил мое плечо. – Если кто-то из вас двоих попробует ударить меня или, там, укусить – сразу выхватите по наглым воровским рожам! Обе! Я вам не олень какой-нибудь, и подобного к себе отношения терпеть не стану ни секунды!
- Не нужно, Стёш…! – велел я подруге, которая уже вознамерилась было пнуть ногой типчика, заметив, как со стороны Стёшинова дома к нам бежит Витек, а также то, что «Терминатор» что-то совсем приуныл и уселся на лавочку, то есть прямой опасности прямо сейчас не представляет. – Сейчас все будет.
- Вот, молодец! Правильно все делаешь! – похвалил меня типчик. – А может…отведу-ка я вас обеих в милицию, пожалуй, а оттуда уже и до колонии для несовершеннолетних недалеко, где, таким как вы, самое место, я считаю… Хотя мы вполне можем обойтись и без этого…со мной можно договориться, я ведь добрый…
Шёпотом, так чтобы его могли услышать только я со Стёшей, сделал свое предложение «от которого невозможно отказаться» типчик, с удовольствием рассматривая фигуру подруги.
А уже в следующее мгновение, лежа на спине, «не олень» с животным ужасом в глазах взирал на стоящего над ним Витька, который сшиб его с ног сильнейшим ударом локтя в грудь.
- Я тебе, дебилу, сейчас голову сломаю. – негромко, и от этого еще более зловеще, пообещал Витек, присаживаясь на корточки рядом с «добрым не оленем», а затем поинтересовался у нас. – Он вас чем-нибудь обидел?
- Муужик, оони вооровки! – заикаясь и указывая на нас пальцем, сказал типчик, а его собака бегала вокруг и лаяла, привлекая к нам внимание прохожих.
- Кто воровки?! –спросил Витек таким тоном, что те из прохожих, что остановились посмотреть на представление, заспешили по своим делам.
- Воон тоот челоовек... – «не олень» указал пальцем в сторону лавочки, на которой сидел «Терминатор», скаазал, что ээти две деевчоонки, уукрали уу неего теелефоон ии кошеелек. Яя хоотел тоолько поомочь!
Только помочь хотел, урод, да? – подумал я, глядя на типчика.
- А если бы он сказал, что мы ангелы Господни, ты бы, что, перед нами пал ниц? – поинтересовался я.
- Злат… - обратился ко мне Витек, но…
- Ой! – это взвизгнула подруга, и мы все повернули голову в ту сторону, куда глядела она, и…
«Терминатор» окончательно вышел из строя, упав с лавочки на асфальт.
Инфаркт, сто пудов! Учитывая размер его пуза, что безбожно давило на сердце, страшную духоту и невообразимый гнев, охвативший его, а также бешеную погоню за нами, инфаркт – вполне естественный и предсказуемый исход в данной ситуации.
- Виктор Валерьевич, этот... - я кивнул на все еще лежавшего на травке типа. -ничего плохого нам не сделал, так что, не бейте его, пожалуйста, за нами гнался вон тот мужчина, которому сейчас плохо.
Витек повернул голову в сторону «Терминатора», а Стёша очень выразительно на меня посмотрела, мол: «какого черта? как это он ничего не сделал?!», и была явно недовольна. Я же, в ответ, скорчил физиономию, мол: «потом все расскажу».
- Еще хотя бы раз увижу тебя рядом с этими двумя девушками и… - обернувшись к «не оленю», выразительно посмотрев на него, сказал Витек, и не слушая ответное блеяние, пошел в сторону умирающего.
Вновь скорчив физиономию и помахав рукой Стеше, мол: «иди за папой, а я сейчас приду», и та, посеменив за отцом, поняла мой посыл правильно, что-то там рассказывая ему по пути.
- А ну, стоять! – довольно громким шепотом произнес я в спину смывающемуся «не оленю», от чего тот дернулся, но послушно остановился, развернувшись ко мне лицом.
- Сслушай, иизвини, ппожалууйста, яя нее хоотел… - все еще заикаясь, начал говорить он, подняв руки, ладонями ко мне.
- Не извиню…! – перебил его я, и щекоча свою ладонь кончиками волос, уставился на него снизу-вверх. – После того твоего «щедрого» предложения, что ты нам сделал от всей души, прощать я тебя не намерена! Мужчина, после знакомства с которым, ты едва не наложил в штаны – отец моей подруги, которую ты хотел заставить делать сам знаешь, что…!
- Нет! – истерично перебил меня тот. – Нет! Ты все неправильно поняла…
- Ну, неправильно, так неправильно. – я пожал плечами. - Я, пожалуй, просто расскажу обо всем дяде Вите, а ты ему уже сам потом рассказывай о том, что именно ты имел ввиду, хорошо? И кстати…
Тут я ему не дал ответить, продолжив.
-…а чего это дядя Витя «не выхватил по наглой роже», после того, как пнул тебя? Или ты «не олень» только когда это касается девчонок? М?
- Сслушшай… - он вновь начал заикаться. – ддавай ззакоончим ннашу ссоору, ппожалуйста. Оон жже меня уубьет, раазве нее видишь? Яя ккомпеенсиирую тееебе ообиду, и, ппожалуйста, ппрости меня…
Сказав это, он быстро достал из кармана шорт кошелек, и вытащил из него четыре банкноты по тысяче рублей каждая (а в свете уличного фонаря я заметил в его бумажнике еще одну банкноту номиналом в пять тысяч).
-…четыре «штуки», ннормаально же! – заявил он, заикаясь уже гораздо меньше.
- У меня еще подруга здорово на тебя обиделась. – нагло заявил я, делая толстый намек на оставшиеся в его бумажнике пять «штук».
- Сслушай! – возмутился он. – Я зарабатываю всего двадцать пять «штук» в месяц.
- Ну, нет - так нет. – я пожал плечами, и отвернулся, не взяв деньги.
- Ладно-ладно, поогоди! – торопливо заявил он, и схватил меня за плечо, не давая уйти. – Ладно…девять «штук», но только ничего ему не говори, хорошо?
- Грабли свои от меня убрал! – зашипел я, и после того, как он отдернул свою руку, взял предлагаемые деньги, и сняв рюкзачок, убрал банкноты во внутренний карман.
- Только ни о чем ему не говори!
- Если я тебя еще раз увижу рядом с собой, или около подруги…ну ты понял, что произойдет, да? – скривив физиономию, ответил я, добавив затем. – А теперь, пошел вон (я хотел выразиться несколько иначе, но вовремя вспомнил о том, что Злате такие слова не к лицу), «не олень»!
Пнуть бы его на дорожку как следует… - подумал я, глядя на шустро удалявшегося и постоянно оглядывавшегося типчика, однако, очень не хотелось бы в собственных глазах выглядеть мелким гопником, который прикрывается гопником большим. Ибо сам я практически ничего в физическом смысле, увы и ах, не могу, даже начистить морду лица такому вот щенку.
Около минуты спустя.
К тому моменту, как подошел я, Витек уже вызвал «скорую» и усадил хрипящего, но все-таки дышащего, а значит еще живого «Терминатора» на скамейку.
Инфаркт – это больно. Очень. Уж я-то это знаю наверняка…
Вновь сняв свой рюкзачок и покопавшись в нем, нашел пузырек с таблетками, и достав одну, попросил Витька:
- Положите ему под язык, пожалуйста.
Сам я этого делать не стал (и вообще, близко подходить к нему), ибо опасался того, что «киборг-убийца» свернет мне напоследок шею (вряд ли, конечно, но береженого Бог бережет).
- Что это? – взяв таблетку, поинтересовался Стёшин папа.
- Бабушкин нитроглицерин. – ответил я, после чего Витек сделал требуемое.
Бабуля сегодня днем разозлилась до того, что забыла на столе в беседки пузырек со своим лекарством, и мне пришлось за ним возвращаться, с тех пор он и валяется в моем рюкзачке.
- Он умрет? – тронула меня за локоть подруга. – Это все из-за нас?