Ветки с бешеной скоростью проносились мимо. Они задевали, ломались, царапались, драли шкуру во многих местах, но зверь не останавливался. Пару раз сзади громыхало: видимо, люди снова кого-то настигли. Настигла сама смерть… Что-то обожгло лапу, но останавливаться, чтобы проверить, было нельзя. Страх следовал по пятам.
Зверь выбежал на поляну, в центре которой высилось сооружение. Людское. Мерзкое, противное. Но… пустое. Он повел носом, пытаясь обнаружить опасность. Теперь для него она обрела определенные очертания. В этом месте людей не было и причем давно. Зверь обошел сооружение справа и вновь было сунулся в лес, но оттуда тоже раздался грохот, похожий на тот, после которого умерли родители. Он заметался, паника завладела им полностью. Его окружили, обложив со всех сторон. Надо искать убежище. Черные глаза уставились на брошенное сооружение: может, стоит затаиться там? Зверь встрепенулся и бросился к дыре, раскрывшей свою черную, но безопасную пасть навстречу. Через несколько мгновений животное неуклюже залезло в темнеющий оконный проем.
Еще никогда в жизни Митяю не приходилось бежать так быстро.
Молодой сталкер уже выбивался из сил, но не смел ни на секунду останавливаться. В груди горело, будто кто-то поджег ему все внутренние органы. Дышать с каждой секундой становилось тяжелее. Митяй уже в который раз подумал о том, чтобы притормозить, перевести дух, хотя бы чуть-чуть восстановить силы.
«Беги! Беги до тех пор, пока не рухнешь замертво! Уж лучше так, чем быть сожранным волками».
Подумав о хищниках, гнавшихся за ним, парень только прибавил ходу. Он внимательно следил за дорогой, не смея оглядываться назад, потому как знал, что если он оступится и упадет, то все может быть кончено.
Далеко позади раздался стрекот автоматной очереди, а сразу же следом — волчий вой. Это не предвещало ничего хорошего. Впрочем, весь сегодняшний день для сталкеров с Рыбачьего — одно сплошное «ничего хорошего».
Неделю назад Митяю исполнилось семнадцать, и по традиции он должен был вместе с опытными бойцами первый раз идти в поход. Причем дальний. Им предстояло обогнуть бухту и исследовать разрушенный Петропавловск-Камчатский — радист Петров принял непонятный сигнал, идущий из города. Мертвого города. Но кто знал, что группа напорется на стаю волков — злобных и неутомимых хищников.
Это было как во сне. Одинокий волк выбежал на опушку леса. Один из сталкеров прицелился, уже готов был нажать на спусковой крючок… как вдруг на него с обеих сторон налетели два зверя и в мгновенье ока растерзали. Не ожидавших такого развития событий людей охватила паника, а волков тем временем становилось все больше. В следующую минуту звери загрызли еще трех здоровых бугаев, вооруженных до зубов и неоднократно участвовавших в охоте. Два оставшихся в живых сталкера, осознав, что обречены, приказали Митяю бежать.
«Беги! Беги до тех пор, пока не рухнешь замертво! Уж лучше так, чем быть сожранным волками», — сказали тогда они, и парень не смел их ослушаться.
Он несся, что было мочи. Понимал: еще чуть-чуть, и силы оставят его. Навсегда. Он камнем рухнет на землю и больше уже не сможет пошевелить ни единым мускулом. «Хорошо, если сердце остановится раньше, чем до меня доберутся волки», — успел подумать Митяй, а в следующую секунду уже замедлил бег и остановился как вкопанный.
Он увидел перед собой заброшенное здание. Надежда на спасение зажглась в его сознании. Еще не все потеряно.
Митяй, тяжело дыша, позволил себе наконец-то оглянуться. Двое волков были метрах в пятистах и очень быстро сокращали дистанцию.
«Ну, уж с двумя-то, думаю, справлюсь».
Вспоминая, чему его учили наставники, молодой сталкер потянулся, чтобы снять с плеча автомат, но вдруг обнаружил его отсутствие. Убегая, он и не заметил, как ремень калаша порвался, и оружие осталось лежать на земле далеко позади. У Митяя остался только охотничий нож, но вступать с ним в схватку с двумя волками одновременно было бы крайне безрассудно.
И снова бежать… Благо здание совсем рядом.
«Последний рывок, и можно будет как следует передохнуть. Нужно только успеть. Всего лишь… успеть».
Зверь медленно обошел первую комнату, вторую, третью, где в самом дальнем уголке и опустился тяжело на пол. Дождь и наступающая темнота могли скрыть его. Он не обратил внимания на то, что с шерсти струится вода. Больше сейчас заботило другое: лапа горела и пульсировала. Он понюхал, потом лизнул. Так и есть, эта солоноватая жидкость — его кровь. В надежде, что его здесь не найдут, зверь свернулся поудобнее и принялся зализывать рану. Это единственное, что сейчас могло помочь. Так учили мама и папа…
За стенами опять громыхало. Кроме того, в общую мелодию бушевавшей стихии и редких выстрелов вклинился вой волков. Зверь зарычал. К страшным людям добавился новый враг, не менее ужасный и, плюс ко всему, стайный. Неудержимый, вечно голодный и злой…
Возможно, стены, возведенные когда-то человеком, спасут. Странные вообще-то существа эти люди. Сами убивают, а их творение спасает…
Шаги раздались где-то рядом. Зверь вздрогнул и присел, прижавшись спиной к стене и, на всякий случай, выпустив длинные когти. Что-что, а свою шкуру он продаст задорого. На некоторое время все, кроме дождя, стихло, а потом… что-то грузное ввалилось в первую комнату через брешь в стене. Сердце зверя ушло в пятки. Вот и нашли! Вот и смерть, придется умереть, так и не пожив.
— Да мать твою! — донеслось до зверя. — Неуклюжий идиот!
Человек! Сердце забилось сильнее, заметавшись внутри, словно маленький зверек по берлоге. Испуганный и загнанный в угол…
Уже почти стемнело. Ветер мотал карликовые березы из стороны в сторону, а дождь хлестал по жесткой траве, размывая и без того разбухшую землю. Митяй оглянулся. Совсем рядом раздался треск сучьев — преследовавшие его волки продирались сквозь кустарник. Следовало срочно укрыться, тогда дождь смоет все запахи, и у юноши будет возможность спастись. Что ни говори, но нож — плохое оружие против стаи волков. Кроме того, с другой края поляны, предположительно со стороны вертолетного бункера, тоже послышался треск. А это нехорошо. Противоборствующая группировка просто так не выпустила бы Митяя.
Недолго думая, он перевалился через подоконник разбитого окна и скрылся в домике. Ногу тотчас обожгло болью: в темноте он напоролся на что-то металлическое. Юноша чертыхнулся. Доставая из внутреннего кармана фонарик, он быстро прошел дальше. Сейчас важно было убраться подальше от окна, чтобы волки не смогли найти его.
Сухой щелчок. Луч света осветил пространство перед Митяем.
Тихое рычание зверя слилось с приглушенным возгласом отчаяния:
— Сука, медведь-то здесь откуда?!
Медвежонок бросился вперед, атакуя, но тут же отпрянул, увидев в руках человека палку, блеснувшую в свете фонарика. Это Митяй испуганно прижался к стене и выставил перед собой нож, хотя и прекрасно понимал, что с ножом против медвежонка — пустая затея. Он еще не настолько поднаторел в охоте, чтобы знать слабые места этих зверей. А мишка испугался самой палки, которая могла в любой момент выстрелить и убить, как это случилось с его родителями. Он заметался, ища спасения, но путь везде преграждала стена.
Неожиданно все вокруг огласил вой. Жуткий, протяжный, зависший на высокой тоскливой нотке в воздухе. Его поддержали еще два или три зверя. Волки потеряли след…
Юноша с медвежонком застыли, боясь пошевелиться, поскольку общий враг был рядом. Любой звук мог теперь их выдать, и злобные серые твари не преминут воспользоваться беззащитными существами. Митяй, как ему показалось, грозно глянул на зверя и опустил нож, после чего погасил фонарик.
Тишина нарушалась только рычанием, доносившимся снаружи. Волки разошлись и теперь рявкали друг на друга, обследуя местность вокруг здания. Один из них подошел к оконному проему и, встав на задние лапы, передними оперся о подоконник. Дыхание твари участилось. Она явно почувствовала запах крови в том месте, где Митяй вспорол себе ногу арматуриной, торчащей из пола. Волк радостно завыл, но тут из кустов грянул выстрел дробовика, и мертвое тело отшвырнуло в сторону. Оставшиеся звери все как один бросились на нападавших, скрывающихся в чаще, когда следующий выстрел отправил еще одного волка на тот свет. Остальные к тому времени успели отступить.
— Да что сегодня за день-то такой! — сквозь фильтр противогаза проскрипела первая фигура, вышедшая из кустов и освещающая только что включенным фонариком землю. Окуляры противогаза отсвечивали. — Охренительный!
— И не говори, — согласился второй, появившийся следом. За ним вышли еще трое. — Сначала семейка медведей забрела каким-то чудом на наш полуостров, теперь вот волки…
— Охотились, знать, — заметил первый, видимо старший. — Я далекий треск автоматов слышал сквозь рев медведей. Не иначе, как подводники развлекались.
— Конечно, они, — согласился второй, — наши-то все здесь.
— Забирайте волков, — скомандовал главный, — да побыстрее. Если эти где-то рядом, то нам лучше убраться отсюда.
Люди резво подхватили мертвые тела волков и ушли на запад.
Митяй, слушающий этот диалог, вообще перестал дышать. Если бы эти люди из вертолетного бункера, злейшие враги подводников, нашли его, то церемониться не стали. Он очень живо представил, как с простреленными ногами пробирается через лес, каждую секунду ожидая, что на него набросятся и растерзают звери.
Когда же песня затихла вдали, и тишина опустилась на окрестности рядом с домом, Митяй почувствовал неладное. Чужое сопение раздавалось совсем близко. Он тут же включил фонарик.
— Ах ты свинья мохнатая! — Медвежонок, оскалив острые клыки, стоял совсем близко. Яркий свет напугал его, отчего зверь резко отшатнулся и с какой-то обидой отбежал в свой угол, прихрамывая на правую заднюю лапу. — Я тебе дам, скотина дикая, как подкрадываться незаметно!
Медвежонок прижался к стене. Его охватил неподконтрольный страх. Он наедине с врагом: мама с папой больше не помогут. Но человек не стрелял из своей палки, что уже довольно странно. Та толпа, встретившая их у поляны, напала сразу. А этот человек — нет. Зверь тихонечко свернулся и принялся вылизывать все еще мокрую от дождя шерсть.