– Вот дурочка! Работа шикарная. Тебя научат в педучилище абсолютно всему: и как занятия проводить, и как играть, и как читать им, и как утренники вести.
– Боже мой, я еще и утренники вести буду? Да меня заклинит точно, и все, чему научат за несколько лет, я забуду за несколько минут.
Мама вздохнула и первой решила перестать спорить. Она мудро заключила:
– Дочь, ты все-таки подумай хорошенько. Повторюсь опять – будешь в тепле и сытости, и дети, которые у тебя родятся когда-нибудь, будут с тобой рядом. И если ты решишь все-таки пойти учиться на воспитателя и окончишь педучилище, я буду самая счастливая мама на свете.
Мама сказала эти слова, похлопала меня по плечу и отправилась заниматься своими делами, оставив меня наедине с мыслями. Я долго сидела, пытаясь найти верное решение. Пока сидела, накручивала ниточку на палец, задумав вопрос. Мамины слова засели в моей голове. Последний виток ниточки на пальце дал мне ответ, и я пошла осчастливливать родного человека.
В комнате был включен телевизор. Играла музыка. По непостижимому стечению обстоятельств по телевизору показывали фильм про Мэри Поппинс. Я поразилась этому совпадению. А мама, улыбаясь и показывая мне на экран, сказала:
– Вот! Вот, смотри, Динка, какая ты будешь красивая, как Мэри Поппинс. В синем платье с белым воротничком и в шляпке.
– И вместо указки… зонтик… – продолжила я мечтательно.
Мама будто не слышала меня, она продолжала:
– И принесет тебя ветром в какой-нибудь садик, где всё в цветах и детях. И ты будешь порхать, как бабочка, и петь песню, что ты леди Совершенство.
– Может, я буду заходить в группу, как миссис Фурия, поправляя грудь, и говорить: «Внимание, я захожу!» Ладно, мамуль, я решилась. Так и быть, буду я Мэри Поппинс. Когда в училище пойдем?
Мама аж взвизгнула от удовольствия. Она попросила меня сесть рядом с ней и обняла за плечи. Так мы и сидели долго, смотря фильм про меня. Пардон, про Мэри Поппинс. На следующих выходных мы собрались идти на день открытых дверей в педагогическое училище. Хорошо, если это будет день открытых дверей и окон, чтоб было, куда ретироваться на всякий случай.
Глава 3День открытых дверей и окон
Весна только начиналась, но в воздухе уже пахло свежестью. Не морозной, зимней свежестью, а самой настоящей весенней. В нее входили запахи цветов, талого снега и еще чего-то многообещающего и прекрасного. И хоть приходилось перескакивать лужи и ручейки, но делалось это с особым приподнятым настроением. Скоро совсем потеплеет, и можно будет этим наслаждаться, радоваться каждому весеннему свежему утру. Потом наступит лето, а вместе с ним невыносимая жара, которую я не люблю. Так что пока на улице межсезонье, можно наслаждаться этой порой.
Субботним днем мы с мамой отправились на день открытых дверей в педагогическое училище. Точного адреса мы не знали. Прогуглить, как это делается в настоящее время, мы не могли. Гуглить негде было, потому что ни компьютеров, ни сотовых телефонов у нас тогда не было. Это сейчас задаешь любую задачу в интернете, и он тебе, как яблочко на тарелочке, выкладывает все то, что можно, и даже то, что нельзя.
А в тот день мы шли по памяти. По маминой девичьей памяти. Когда-то в молодости она видела здание педучилища, куда вбегали счастливые, по ее мнению, девочки-студентки. И примерное местонахождение этого здания отложилось у моей мамы в памяти.
Пока мы шли, она продолжала расписывать все прелести моей будущей профессии. И после того, как тирада хвалебных речей иссякла, мама решила добить меня своими козырями. Она думала, это сразит меня наповал и заставит включить передачу для ускорения и обгона.
– И еще, Динка, обычно в таких училищах, где учатся одни девочки, часто бывают интересные вечера встреч.
Произнося последние три слова, она немного их растянула и, приподнимая бровь, многозначительно посмотрела на меня. Конечно же, я догадалась, о чем идет речь, но сделала вид, что не могу даже понять, о чем она говорит. Разведя руками в стороны, я вопросительно посмотрела на маму.
– Что-что? Это ты про литературные вечера, что ли?
– Глупая ты девочка, Динка, – сокрушалась мама. Она взяла меня под руку и продолжила свой рассказ. – Насколько я знаю, мне об этом рассказывала Нина на работе, у девчат в педучилище частыми гостями бывают ребята из военного училища. Там у вас…
– Так уж и у нас!
– Не придирайся к словам! Да, у вас. Потому что я надеюсь, что тебе хватит ума поступить в училище. Так вот, там у вас будут организовывать вечеринки с танцами. И обычно приглашают на такие мероприятия мальчиков-курсантов.
Мама рассчитывала на мою бурную реакцию. Наверно, она хотела, чтобы я, остановившись, начала крутить руками в воздухе, издавая крики «Йёхо!!!» Но этого не произошло. Я часто заморгала глазами и сделала преглупое выражение лица. В душе мне было очень смешно, но еще смешнее было доводить маму до истерии. Она смотрела на меня и ужасалась моей «глупости» и непониманию. Она искренне не понимала, как можно было не радоваться столь прекрасному факту, как новость об интересных вечеринках с военными мальчиками. Но она знала точно, что готова сама лично меня познакомить с курсантом. Это была ее вторая мечта…
– Я вообще-то туда учиться иду, мамочка, а не хвостом крутить, как ты любишь говорить.
– Ну, дочь, перед курсантами разрешаю. Это такие надежные ребята. С ними, как за каменной стеной. Выберешь себе мужа и проблем знать не будешь.
Потом некоторое время мы шли молча. Мама сама переваривала свою информацию, а может быть, продумывала, чем еще удивить меня. Хотя я не собиралась удивляться. Меня интересовало мероприятие, которое должно было состояться в педучилище. Как там, чему учат, что вообще хорошего и плохого посулят.
Наконец, мы добрались до того места, где, по мнению мамы, должно было находиться училище благородных девиц – невест военных мальчиков. Перед зданием, широко расставив крылья и задрав нос вверх, стоял настоящий самолет. Небольшой, видимо отслуживший верой и правдой, стальной красавец. Мы прошли мимо него, рассматривая и восхищаясь величием. Ведь несмотря на то, что это был небольшой ЯК-40, стоя перед нашим педучилищем, он выглядел очень впечатляюще.
– Интересно, а что здесь делает самолет? – удивилась мама.
– Может, мы на улице Авиационной и поэтому самолет стоит. А что вообще ты тут хотела увидеть? Бронзовую скульптуру воспитателя в глубоком наклоне до земли и раздутыми от натуги щеками, который держит в руках огромный шар? А над ним написано «Дадим шар земной детям!».
– Какая же ты, Динка, дурочка. Непроходимая! Как тайга непролазная! – сказала мама и помотала головой, глядя на меня.
Мы засмеялись и пошли искать вход в училище. Войдя внутрь, мы поразились красотой и объемами здания. Кругом зеркала, много света. Дышалось в этом здании очень легко. В голову полезли картинки моей будущей учебы в этом здании. Мы подошли к столу, за которым сидел пожилой мужчина с усами. Он должен был заполнять списки пришедших и потом рассказать, куда проходить для ознакомления с училищем.
– Как вас зовут, юная леди? – спросил у меня усач, а мама довольно улыбнулась и опять многозначительно посмотрела на меня «вот видишь, ты уже леди! Цени!»
– Дина Ожерельева.
– Ого, какая красивая фамилия! Какая драгоценность к нам пожаловала. Похвально-похвально. Девочки нам нужны.
Мужчина записал меня в список пришедших на мероприятие и указал дорогу в актовый зал. Довольные собой и только что полученным комплиментом, мы буквально поплыли с мамой в зал. Я заметила, что вокруг много парней с родителями. Мимо мамы этот факт тоже не ускользнул.
– Мам, ты смотри, сколько мальчишек мечтает стать воспитателями.
– Может, они на учителей начальных классов пришли учиться. Тут же есть такая специальность тоже.
Потом мы присели в актовом зале. Кресла удобные, мягкие. Еще бы ремень безопасности, и ты почти что в самолете. Мы с мамой наслаждались тем, что наконец-то сели отдохнуть, вытянули ноги. Мама оглядывалась по сторонам и рассматривала людей. Ничего, абсолютно ничего нас не насторожило. Мы четко верили в то, что сидим в шикарном актовом зале педагогического училища и не иначе.
Все-таки мамина девичья память – это серьезная штука!
Когда зал заполнился зрителями и наступило время приветственных речей от директора учебного заведения, на сцену вышел невысокого роста худощавый мужчина шестидесяти лет. Он взял микрофон и обратился к собравшимся.
– Добрый день, уважаемые товарищи абитуриенты и товарищи родители. Очень рад вас видеть в нашем авиационном техникуме, который готовит высокопрофессиональных специалистов своего дела.
Мы с мамой переглянулись, отвесив челюсти вниз. Какой еще авиационный техникум? И только сейчас мы начали замечать плакаты, висевшие на стенах. На них были изображены самолеты целиком или в разрезе. Кругом был настоящий культ самолету.
Покидать такой уютный актовый зал совершенно не хотелось, но надо было поторопиться и все-таки успеть в педагогическое училище. Пока мы пробирались между креслами к выходу, нам очень захотелось смеяться. Даже не смеяться, а ржать во все горло. Согнувшись так, чтобы не мешать сидевшим в зале, мы, похихикивая, наконец, добрались до тяжелой двери с надписью «выход», и тут нас прорвало. Мы с мамой всегда любили похохотать от души. Но тут лавина смеха накрыла нас до такой степени, что уже ни говорить, ни дышать мы просто не могли. Акустика огромного холла разнесла наш ржач далеко за пределы авиационного техникума…
Мы расспросили прохожих о нахождении педагогического училища и буквально побежали в ту сторону. Оказалось, что действительно, ранее в этом здании было училище для педагогов. Девичья память не подвела маму. Но с тех пор прошло много лет. И здание отдали под авиационный техникум, а будущим воспитателям построили абсолютно новенькое. С большими аудиториями, таким же красивым холлом и гулкими коридорами. Все это мы увидели потом, когда наконец добрались до педучилища. А пока мы торопливо шли по направлению к нему и продолжали хохотать.