— Ну что, ушлепки, вижу вы не особо довольны провалом операции. Любите отправлять людей убивать мирных граждан, любите и последствия получать! — Громко произнес я и, достав своего верного грача из кобуры, сделал два выстрела в лоб. А затем спокойно вышел на улицу.
На улице вечерело, и за кромкой леса виднелся багровый закат. Над ухом жужжали комары в надежде незаметно сесть на меня и отведать моей кровушки, но чтобы этого избежать, я закурил сигарету отгоняя их запахом табачного дыма. Ко мне тут же подбежал запыхавшийся Макс и стал тыкаться носом мне в ногу в надежде, что я почешу ему пузико. Но минуту тишины прервала рация.
— Макс, ответь, это Афанасиевич.
— На связи, что стряслось, старый? — С ухмылкой спросил я, удивившись его представления. Ему не нравилось, когда я обращался к нему так.
— Да уж случилось, я около ангара с техникой. Давай быстрее ко мне.
Мыслей пробежало много, но, что именно могло произойти, я не знал, просто предположений слишком много. От того, что заклинило спину, до того, что к нам еще и шпионы с диверсантами пробрались.
Но вышло все гораздо хуже, чем я думал. Перед входом в ангар стоял мой товарищ, теперь уже боевой, перед ним лежало тело маленькой пятилетней девочки-зомби. Десантник с грустью смотрел на меня, а на его руке красовался свежий окровавленный укус.
— Ну Семен Семеныч! — С грустью высказался я.
Глава 23
Отставной десантник глядя на меня прикурил сигарету, облокотившись на ребристую стену ангара спиной, и медленно сползал по ней вниз пока не уселся пятой точкой на холодный бетон.
— Старый, как же ты так подставился? Ты же опытный мужик, я предупреждал. — С грустью в голосе спросил я.
— Ой, Макс, да хрен его знает. Я шорох в ангаре услышал, дверь открыл и смотрю эта малютка из-под машины выползает. Знаешь я без задней мысли к ней кинулся, вытаскивать ее, а она мне сразу в руку вцепилась, тогда то я и понял. Скажи мне, друг, что за времена настали? Что это за мир такой, когда ни к кому нельзя даже просто так подойти без опаски? Либо зомби, либо враг, доверять совсем никому нельзя.
— Сам поражаюсь, но стараюсь об этом не думать. А все последнее человеческое в нас выжигают те самые мародеры и бандиты, что пытаются играть на наших чувствах, с надеждой достать врасплох. Тут остается только смириться и просто плыть по течению, помнишь как на войне: или ты или тебя не взирая ни на что, иначе никак.
— Но как бы то ни было, я свое уже отвоевал. У меня просьба, задержись тут немного, наладь тут защиту и людям объясни как жить, чтобы грызни тут междоусобной не было. — С грустью сказал Афанасиевич и докурив сигарету потянул мне свой именной пистолет. — Самому вроде бы как нельзя, грех это.
— Ты не гони, старый, это еще не конец, есть шанс, что обойдется. — Отодвинув его пистолет в сторону вселял я в него последнюю надежду.
— Что ты такое говоришь? Не обнадеживай меня, сколько укушенных мы спасли, хоть у кого-то обошлось? С чего ты вообще это взял? — Раздражаясь начал брюзжать пожилой десантник.
— Видел, у Жени обошлось и у меня тоже обошлось. Ты что думаешь я с Егором то потерялся. Меня укусили, я их отправил вперед, а сам отход прикрывал. — Так я ему поведал свою правду матку, про себя, про регенерацию и про Женю с ее ночным зрением.
— Да иди ты! Небось разводишь! — Не поверил моим словам Афанасиевич.
— Смотри. — Сказал я и достав острый нож из чехла резанул себе по ладони, тут же рана затянулась прямо у него на глазах.
— Велики и чудны дела твои, господи! — Процитировал строчку из библии Афанасиевич глядя на мою руку. — Ну давай тогда подождем, глядишь и пронесет. — Предложил он и достал сигареты.
Так мы и сидели у этого ангара почти до самого утра. Болтали о былом, травили друг другу разные байки. Ближе к рассвету Афанасиевичу поплохело, его стало бросать то в жар, то в холод. Скажу честно, я напрягся и держал руку на рукоятке ножа, но мне так хотелось верить в то, что все обойдется. Как и моему товарищу, у него тут еще много работы и он должен жить.
— Что-то совсем мне плохо стало. Походу все, Макс, ты прости, если что не так. Что-то жрать захотелось, спасу нет, гляди того сейчас на тебя кидаться начну. — Сказал Афанасиевич сжимая свои руки на груди.
— Слышишь, совок, жопу свою поднимай и пошли в столовую, на руку свою посмотри! Обошлось, ты теперь походу стал таким же как и я! Кинется он на меня, больно ты старый, здоровья не хватит! — С облегчением сказал я, глядя на то как ранка на его руке затянулась.
— И правда, легче как-то стало, но жрать реально хочется. — Удивился десантник глядя на свою руку, на которой и следа не осталось от укуса.
Мы пошли в столовую, там сейчас на полевой кухне повара как раз готовили завтрак для всех. Мы же попросились вне очереди. У Афанасиевича тут было самое большое влияние, все его знали и уважали, поэтому проблем с едой у нас не возникло. Нам дали буханку еще горячего хлеба, плошку со сливочным маслом и по тарелке с горячей гречкой с сосисками. Мы это все умяли, Афанасиевич ел как не в себя и даже попросил добавки. Сам удивляясь своему аппетиту. После завтрака я отправил его немного вздремнуть, пока я послежу за людьми и общими настроениями, а когда тот проснется, то будем уже и дальше думать, как и что делать.
Я спокойно играл с Максом кидая ему мячик в сторону взлетной полосы, а он с радостью гонялся за ним и искал. Женя же рядом лежала на разложенном полотенце и загорала нежась в лучах теплого солнца. Люди занимались своими делами, разрабатывая землю под сельхоз нужды. Тут я увидел как ко мне пулей бежит Афанасиевич. Знаете, в военное время бегущий полковник вызывает панику, а в мирное смех, вот я и не знал как реагировать на этого пенсионера, что словно пуля летел ко мне со всех ног, словно от сейчас на олимпийских играх сдает стометровку.
— Старый, ты чего народ пугаешь? Чего случилось то? — С удивлением спросил я у старика.
— Сам ты старый, ты видел как я бежал? Я сука с девянсто восьмого так не бегал, мне ногу тогда прострелили. А сейчас ничего, даже не запыхался, спина болеть перестала! Видеть снова сал хорошо, я уже и забыл, каково это быть здоровым! А я, мать его, полностью здоров! У меня тут в кармане бутылочка коньячка, очень хорошая, за это дело нужно по пять капель бахнуть. — Улыбаясь сказал мне Афанасиевич.
— Я тебя очень понимаю, сам в шоке был, но у всего есть цена. Алкоголь на нас больше не действует, от слова совсем, все равно, что воду рюмкой хлебать. Теперь живи с этим. — Улыбаясь сказал я.
— Да иди ты! Что, правда? Хотя да, это же токсин по сути, и организм все выводит. Ну и зачем мне такая жизнь теперь? — Начал ворчать мой товарищ, матеря судьбу злодейку.
— Ну ничего, зато здоров, при этом не забывай, что про укус никто не знает, это когда-нибудь сможет сыграть тебе на руку. Я это уже на себе прочувствовал.
Разочарованный десантник отправился по своим делам, но я почему-то уверен, что он отравился проверять мои слова. На сегодня было запланировано совещание по поводу последних событий и разработки плана по выживанию, а также отправки меня с Женей с территории лагеря.
Количество людей за круглым столом сегодня увеличилось, но при этом народ был более расслабленным, не т, что в прошлый раз. Ну оно и логично, все считают, что с окончанием угрозы от вояк они теперь в безопасности, но как бы не так.
Совещание началось с того, что меня начали песочить за мое своевольное убийство двух заместителей полковника, ведь от них могла бы быть еще польза, да и вообще не стоило так с ними поступать у всех на глазах. Но я парировал обвинениям депутата, что эти люди могли бы начать плести ненужные интриги, они были в связке с убитым нами командиром и однозначно разделяли его взгляды, рассказав как пытался давить на жалость один из них, рассказывая как его семья тут страдает от гнета местных правителей, а как выяснилось уже тут, семьи то у него и вовсе не было. Поэтому я был в воем праве и дал всем урок, что рука у местных не дрогнет.
Разобравшись с этим и закрыв вопрос посыпались доклады о запасах топлива, провизии и оружия, чего и на сколько хватит, далее все в этом духе. Затем выступал Афанасиевич о том, что нужно заниматься укреплением обороны и быть всегда готовыми к новым нападкам извне. То, что зомби сейчас в в округе нет, это всего-навсего вопрос времени, а еще может найтись не мало желающих как покуситься на их дом, так и просто к ним присоединиться.
Попутно выяснилось, что людей, для всех необходимых работ не хватает, а нужно развивать сельхоз направление, территории тут приличные и если обзавестись семенами, то можно выращивать не мало овощей, которых будет хватать для пропитания. Но проблема еще заключается в том, что земля тут не очень плодородна и требует большого количества удобрений, так как все тут чуть ли не насквозь пропитано авиационным топливом.
Я же предложил заняться животноводством, однозначно где-то неподалеку должны быть фермы, завезти сюда коров, свиней, кур и прочую живность. Вот вам мясо, молоко и удобрения как в моменте, так и на перспективу. Немного призадумавшись люди оценили мои слова и, как говорится, инициатива часто любит инициатора, поэтому в качестве своего дембельского аккорда я должен буду помочь им разжиться скотом.
По сути ничего сложного в этом нет, у нас тут имеется три грузовых вертолета в которые можно погрузить все, что угодно. Тут есть и транспортные самолеты, но с этим сложнее, они требуют очень много топлива и их еще сажать куда-то нужно. Их сейчас убрали в сторону на стоянку и законсервировали, на черный день. Посмотрев с Афанасиевичем карты местности, мы нашли и выбрали несколько фермерских хозяйств, они были на разном удалении. Мы можем за раз облететь их все на вертолете, чем собственно завтра с утра и займемся. А после разведки местности можно будет уже и план составлять. На этом и порешали, а теперь пришло время и мне готовиться к нашему с Женей продолжению путешествия. В общем, я отправился набирать себе добра в дорогу.