В столовой мне сразу же бросился в глаза один стол, на котором стояли две початые бутылки коньяка, валялись этикетки от галет и консервные банки. В общем, полный бардак.
— Это ты тут хозяйничал? — спросил я у паренька.
— Ага, настоящую пирушку себе закатил. А пойло тут высший сорт! — довольно хрюкнул он.
Странный говорок у этого паренька, и с чистоплотностью у него большие проблемы, мало того, что сам воняет, так еще и ведет себя по-свински. Но это сейчас не важно, сейчас нужно прийти в себя и разобраться, куда я попал и что вообще делать дальше.
На одном из столов стояла коробка с консервами, и я сразу, взяв из нее несколько банок и открыв их ножом, что лежал на столе, с жадностью принялся поглощать их содержимое. Я даже вкуса толком не чувствовал, просто запихивал в себя пищу, обильно заливая ее водой.
— А тебе можно столько? Я слышал, что с голодухи, если сразу хорошо поесть, то и помереть можно. — подавая мне очередную банку, спросил у меня Герасим.
— Можно, но не в моем случае, так что просто дай сюда эту банку. — с набитым ртом ответил ему я.
Умяв семь банок тушенки и выпив еще две полторашки воды, я наконец-таки насытился и чувствовал, как мое тело приходит в норму.
— Ты парикмахерскую тут не видел? — задал я резонный вопрос, разглядывая свою бороду, всю уделанную кусочками мяса и жиром.
— Парих, прарихм, что это? — смутившись, ответил парень.
— Ладно, не парься, отмахнулся я. И, взяв фонарик, уже нормальной легкой походкой отправился осматриваться по жилому корпусу, в котором мы сейчас, судя по всему, и находились.
Парикмахерская нашлась быстро, и, полазив по ящикам, я нашел в ней кучу различных принадлежностей, но главное, я нашел ручную машинку для стрижки, причем она была совершенно новой, еще в заводской упаковке. Паренек с интересом все это разглядывал, и многие вещи ему казались странными. Например, про филировочные ножницы сказал, что они испорчены, а лезвия для станков он назвал очень острыми ножами. Первым делом я сбрил с себя бороду, насколько мне позволила машинка, а затем, объяснив как она работает, попросил Герасима подстричь мне голову налысо. Что они и сделал и после его остриг и я. Затем я решил, что не помешало бы помыться и переодеться и парня тоже переодеть, а то стыдоба. Пройдясь по помещениям я нашел ручной насос для воды в бойлерной, сначала я налил в него немного воды, чтобы клапаны размякли, покачав им заметил, что из него полилась вода от чего Гера пришел в восторг. Душевую сейчас было не реанимировать, но зато там нашлись четыре чугунных ванных вот в них то мы воды и наносили, а после нагрели ее с помощью газовых горелок. Почти все, что я делал вызывало удивление у парня, многие мои слова ему были непонятны, он просто или не слышал о них или же не понимал их значения. И вот когда мы развалились каждый в своей ванной, отмокая в горячей воде, я все же решил узнать, что творится в мире.
— Гера, а какой сейчас год?
— Год? — не понял он.
— Ну да, год. Две тысячи тридцатый, сороковой, может даже пятидесятый? — пояснил ему я.
— А ты про это, я понятия не имею, всем плевать. — отмахнулся рукой он, — Точно могу сказать, что сейчас осень уже и снег падал, скоро совсем будет холодно. — добавил он.
— Даже так. — удивился я.
— А зомби еще остались?
— Зомби? А ты про эти сказки про живых мертвецов?
— Сказки? Ну-ка поподробнее с этого места.
— Ну, у нас старики любят детишкам рассказывать о том, что если дети себя будут плохо вести, то к ним придет оживший мертвец и заберет их с собой. Ну и еще говорят, что когда-то были большие города и в них жили тысячи людей, но потом люди начали заражаться какой-то заразой, после чего начали жрать друг друга. И это послужило концом света, почти все были убиты, города разрушены. А потом еще какая-то битва большая была, когда на землю с небес падали огненные шары и уничтожали все вокруг на многие километры, и все.
— Так постой, то есть ты никогда не видел этих мертвецов, что жрут людей? — переваривая его слова, уточнил я.
— Неа, ты первый на моей памяти, да и не бывает же таких.
— Хорошо, а что за война и огненные шары? С кем воевали?
— А черт его знает, кто-то с кем-то воевал, но никто не победил. — пожав плечами, ответил Герасим.
— Ладно, а ты сам вообще чем занимаешься? И где ты живешь?
— Ну я занимаюсь тем, что ищу разные артефакты или вот здания на примере этого, а после все находки продаю баронам. Живу я где придется, меня многие не любят за то, что очень успешен в этом деле, завидуют, гады! — самодовольно ответил парень.
— Бароны? — скривившись, уточнил я.
— Ну да, бароны. Ну, в общем, у каждого барона своя территория, а на них расположены деревни. Вот они за ними приглядывают, чтобы их никто не обижал, рабов им поставляют, чтобы поля там сеяли или за скотиной ухаживали. У каждого барона своя армия имеется, и они частенько между собой грызутся, пытаясь забрать территории. Есть нормальные бароны, кто заботится о своем народе, а есть такие, как Пан, жадный и злой, паскуда!
Услышав про баронов, деревни и рабов, мне сразу же стало понятно, что человечество откатилось в развитии на несколько веков назад.
— Хорошо, а с технологиями у вас как? Машины все еще ездят? Или вы на лошадях теперь?
— Машины ездят, ага, как же, нет, я как-то раз видел одну в детстве, но больше не слыхал и не видал. А так да, на лошадях все двигаются, ну, на быках еще.
— Электричества у вас, как я понимаю, тоже нет?
— Элекктр эле, бляха муха, выговорить не могу, что это такое? — ударив от досады кулаком по воде, спросил у меня парень.
— Ну, это энергия, которая заставляет разные механизмы работать, ну вот твой фонарик, он же от электричества светит.
— Ага, как же, от электричества, он от круглых штук работает, батарейки называются, неуч. Вот ты, Макс, как скажешь чего-нибудь, хоть стой, хоть падай, ты еще как наши старые скажи, что люди по небу летали. Вот умора, конечно. — рассмеявшись в голос, ответил мне парень, а я только и смог, что сделать, так это приложить ладонь к своему лицу и покачать головой от досады.
Выводы напрашиваются самые неутешительные, но я пока делаю очень большую скидку на то, что Гера или Бегунок, как он себя называет, очень недалекий человечек, а его умственные способности оставляют желать лучшего. Главное, чтобы местное население не все было таким.
Приведя свой внешний вид в порядок, я одел новенькую камуфляжную форму и такую же выдал Гере и объяснил, что это одежда военных и почему в ней нет розовых цветов и разных там блестяшек. По времени я никак не ориентировался, да и мой новый знакомый тоже, только сказал, что по его ощущениям сейчас вечер, вот и все. За ужином Бегунок, разумеется, предложил мне выпить за знакомство, и я составил ему компанию, делая вид, что пьянею. Все же мне кажется, что он не так прост и просто прикидывается дурачком, но он не один умеет играть в эту игру, и уж бывалого разведчика-диверсанта он точно не переиграет.
Язык у Геры совсем развязался, когда он напился в доску, и он много чего смог мне поведать о себе. По сути, Бегунок был простым мелким жуликом с непомерным эго. Он считал себя шибко умным, обманывал и обворовывал людей направо и налево, но хочу сказать, у него был небольшой кодекс чести — у бедняков и простых людей, кто зла ему не делал, не красть. И сдается мне, раз он до сих пор еще жив в этом жестоком мире, то и его оппоненты не особо были умны. Это совпадение, безумное везение или закономерность, и он реально умен относительно других, а он ведь даже читать не умеет!
Бегунок уснул прямо за столом, а я остался сидеть наедине со своими мыслями. В голову тут же ударили последние события моей уже прошлой жизни. Все те люди, которых я потерял, словно стояли передо мной, а мне было нечего им сказать. Чувство вины начало поглощать меня, я подвел, всех подвел, и нет мне за это оправдания. В земле уже, наверное, и костей не осталось, а я вот такой живой и чистенький сижу тут, кушаю тушенку и запиваю коньяком, покуривая сигареты.
Так я и просидел до самого утра, не сомкнув глаз, предаваясь самобичеванию. Но когда Бегунок проснулся, потирая свою голову, которая, видимо, болела после похмелья, он неожиданно для меня дал мне цель в жизни.
— Макс, нам бы надо бы выбираться отсюда, а то скоро зима, и мы можем тут застрять. — жадно отхлебывая воду из кружки между глотками, говорил он.
— А чего тебе зима? Боишься замерзнуть? — уточнил у него я.
— Да нет, деревьев много, согреться всегда можно. Зима — это время чертовых фанатиков, они активизируются, и если к ним попадешь, то все, считай, пропал навсегда.
— Что за фанатики? — тут же оживился я.
— Ну эти, как же их там. Братство вознаграждения чего-то там. — потирая лоб, пытался вспомнить парень.
— Братство возрождения нового мира? В красных мантиях ходят с черепом на спине? — подскочив на ноги, уточнил я.
— Да, как точно ты их описал, опасные это люди, скажу я тебе.
— Все же выжили, тараканы долбанные! Точно, а ведь с них-то все мои проблемы и начались! И сейчас людям покоя не дают! Вырежу, уничтожу всех до единого! — придя в ярость, прокричал я, с силой ударив по столу, от чего тот сломался на две части, а все, что на нем стояло, разлетелось в разные стороны.
— А ты силен. — подметил Гера, испуганными глазами глядя на последствия моего удара.
— Где находится их база и насколько их много? — уточнил я у паренька.
— Да откуда мне знать? Я слышал, что у них много поселений, и все их обходят стороной, уж больно они жуткие и опасные. Летом непонятно, чем занимаются, а зимой носятся всюду и людей ловят, а иногда даже слабые деревни захватывают и все оттуда забирают, особенно людей. С ними только работорговцы сотрудничают, они щедро платят.
— А у тебя есть знакомые работорговцы?
— А как же, только они меня недолюбливают немного. — ухмыльнулся парень.
— Хорошо, тогда давай собираться и валить отсюда. — предложил я.