— Ну ладно, не стоит благодарности. — удивившись, сказал я.
Зажав свою трубку в зубах, я чиркнул зажигалкой и начал раскуривать трубку, тут-то все и встало на свои места. Странный привкус я почувствовал почти сразу, но уже было поздно, под слоем душистого табака в трубку был плотно набит черный порох. Стоило огню соприкоснуться с ним, как тут же раздался звонкий хлопок и яркая вспышка, трубка моя разлетелась в щепки, и я вдобавок чуть не остался без бровей и ресниц. Воздух наполнился дымкой с кислым запахом сгоревшего пороха и волос.
— Ах ты сучонок! — прорычал я, отбрасывая трубку в сторону, и, поднявшись на ноги, рванул к Бегунку, который, отскочив от меня шагов на десять, испуганно смотрел в мою сторону.
Я, разумеется, решил надавать ему по одному месту, но опять промашка, этот Брут связал мои шнурки между собой, пока я спал. Рванул я с места быстро, но даже шага не смог сделать, как шнурки натянулись, и, потеряв равновесие, рухнул на землю. Под ликующий смех Бегунка я, скрипя от досады зубами, принялся развязывать затянувшиеся узлы, понимая, что мне прилетел ответ, не все коту масленица, Бегунок наконец-то выждал удобный момент.
— Вот так-то! Съел⁈ Будешь знать, как глумиться надо мной! Нравится⁈ А я еще и не на такое способен! — ликуя от радости, Герасим аж приплясывал на месте, но при этом не забывал сохранять дистанцию, понимая, что он сейчас ходит по грани и может нехило так отхватить по шее.
— Не ожидал! Красавчик, зачет, особенно за то, что смог шнурки связать и меня не разбудить! — похвалил я напарника.
— Правда? — изумился он.
— Да, молодец, растешь. — сказал я.
— Спасибо, я так старался, я же понимал, что если бы ты меня засек, то все — пиши пропало, плыл бы я сейчас спиной к верху по этой речушке вниз по течению, но оно того однозначно стоило! А бить не будешь?
— Не буду, я пошутил над тобой, ты надо мной, один-один. — успокоил я парня.
— Один-один? — уточнил Бегунок.
— Ага. — коварно улыбнувшись, ответил я.
— А может, ничья? — предложил он.
— Не, один один. — уточнил я и засмеялся зловещим смехом, от чего Герасиму стало не по себе.
— Макс, я вот что подумал, давай на обратном пути все же выберем другой маршрут, а то через эту пустыню пробираться как-то не хочется. Я более чем уверен, что это были далеко не все гули, что там обитают. — сменил тему Бегунок.
— Согласен с тобой, я думаю, стоит обогнуть, а то мы и так чудом выжили, второй раз может не прокатить. Чего им вообще в пустыне-то сидеть? — согласился я с Герой.
— Да черт его знает, видимо, есть смысл. Значит, не редко тут люди или зверье какое ходят, а им охотиться удобно, местность по сути открытая, с дюн обзор отличный, вот и сидят, ждут, а потом нападают.
— Звучит логично. — кивнул я.
Следующие три дня мы оба были настороже, каждый ждал от другого какого-то подвоха, но пока счет так и оставался равным. Погода продолжала держаться солнечной, и с каждым днем становилось все теплее и теплее. Ничего опасного с нами не происходило, один раз только приближалась небольшая волчья стая, но Акелла, издав грозный рык, тут же их прогнал. По пути мы не встретили даже намека на жизнедеятельность человека: ни поселений, ни следов — вообще ничего, хотя, судя по карте, мы прошли через несколько крупных деревень, но видели все тот же лес и холмы.
Сегодня утром я, как обычно, сидел у костра и попивал кофе из старой алюминиевой кружки, Акелла, свернувшись клубком, спал рядом со мной, а лошади щипали молодую травку. Ночь мы провели в глубоком, поросшем травой овраге, подальше от посторонних глаз. Бегунок, разбудив меня, тут же, сославшись на живот, поднялся наверх справить нужду, а я тем временем немного размялся и сидел у костра, попивая бодрящий напиток и дымя своей запасной трубкой.
Взглянув на часы, я понял, что Геры нет уже больше часа. И куда это он запропастился? Готовит очередную пакость? Хотя не должен, мы же с ним еще вчера договорились, что на время командировки оставим эту затею, так как из-за этого мы можем подвергнуть друг друга смертельной опасности. Тогда что еще? Гули утащили или охотник? Так те вроде тихо не охотятся, да и Ак даже усом не повел. Укусила какая-нибудь очковая кобра? И он сейчас, лежа на земле со спущенными штанами, пускает пену изо рта, та еще смерть, что я потом Варваре его скажу? Да нет, бред, люди? Кто-то напал со спины? Вот это уже звучит куда логичнее.
— Ак, хватит дрыхнуть, айда за мной! — обратился я к волку, потеребив его за холку, и, взяв автомат, пошел в ту сторону, куда уходил мой напарник.
Следы были отчетливо видны на земле, и я без труда дошел до места преступления, вот тут-то вопросов стало куда больше, чем ответов. Рядом с деревом в траве лежал автомат Бегунка, и были видны две свежие неглубокие борозды. Видимо, Геру оглушили и, взяв под руки, потащили отсюда, и он пятками берц бороздил по земле. Странно, а почему оружие не взяли? На меня не напали? Что за ерунда такая? Однако отчетливые человеческие следы, от непонятной обуви с гладкой подошвой, точно говорили о том, что это были люди, и их было минимум двое.
— Эх, Гера, вот всегда с тобой так, постоянно в какие-то переплеты попадаешь! — фыркнул я и бегом отправился к лошадям. Затушив костер, я взял с собой ВАЛ и, припрятав наши вещи в траве, заложив их ветками, вместе с Акеллой отправился на поиски нашего товарища.
У похитителей было порядка часа форы, а за это время можно было далеко уйти. Но местность не позволит передвигаться быстро, так как здесь достаточно молодой лес и полно кустарников, что постоянно цепляются за одежду, а высокая трава путается под ногами. Мы с Акеллой легким бегом бежали по следу, он принюхивался к запахам, а я осматривался по сторонам, но ничего необычного видно не было. Обычный лиственный лесок, молодые березки, кустарники рябины, заросли черемухи и высокая, сухая трава. Продвигаясь все дальше и дальше, мы вышли на хорошо протоптанную дорожку, ширина у нее была метра полтора, и было видно, что ее протоптали далеко не животные, так как ее края были обкошены, а трава собрана в небольшие кучки.
Двигаясь по тропинке, я периодически останавливался и осматривал окрестности в оптический прицел, но, увы, никаких людей видно не было. Тропинка постепенно вывела нас на небольшое поле, на котором всходили ростки какого-то злака, затаившись там, я опять какое-то время понаблюдал и опять ничего не увидел. Что-то мне подсказывало, что мы с Акеллой сейчас направляемся прямиком в засаду, где нас встретят с распростертыми объятьями. Но опять же, все это выглядело настолько странно, что мне кажется, нападавшие решили, что Бегунок был совсем один, что опять же странно, ведь я был буквально в ста метрах от него. Сразу за полем тропинка уходила в густой хвойный лес. Стоило пересечь линию, как сразу же стало куда темнее, все же хвойные ветки хорошо прячут от палящего солнца, создавая очень много тени. Акелла бежал первым на небольшом удалении от меня. И тут я заметил странность на дорожке, разбросанную сухую траву, а в стороне вытоптанная еще одна еле заметная тропинка.
— Ак, стой! — шепотом скомандовал я, и волк замер на месте.
Подойдя к разбросанному сену, я ткнул в него стволом ВАЛа, и та тут же с легким хрустом сухих тонких веток провалилась вниз, открывая нашему взору ловушку, именуемую как волчья яма. Сама яма была в виде квадрата примерно полтора на полтора метра и около двух метров в глубину, а из-под упавшего сена торчали вбитые в дно острые полуметровые колья. Увидев это, Ак даже пискнул и ткнулся своим мокрым носом мне в руку.
— То-то же, братец. Повнимательней. — погладив Акеллу, прошептал ему я, и мы двинулись дальше.
Примерно метров через двести Ак снова пискнул и встал передо мной, перекрыв мне дорогу. Я, разумеется, замер и насторожился, но причины остановки я пока не видел.
На тропинке лежала обычная пушистая еловая ветка, вот только перешагнуть такую, не задев, будет сложно, это меня тут же и напрягло. Присмотревшись к тропинке, я заметил тонкую присыпанную землей канавку и носком берца отковырнул немного земли. Как оказалось, в канавку была осторожно уложена веревка, точнее, это была петля, а ветка — это вовсе не ветка, это стопорный механизм. Стоит ее задеть, как та освободит высоко подвешенный груз, петля тут же натянется и, обвязав ноги, поднимет наступившего вниз головой, при этом хорошо ударив об землю. Это тебе не волчья яма, и заметить подвох куда сложнее, спасибо Акелле, учуял опасность в который раз.
Стоило нам обойти препятствие стороной, как наверху раздался какой-то шорох, и ко мне с высоты спрыгнуло три человека, взяв меня в кольцо и направив на меня свои острые длинные кинжалы. Сказать, что я пришел в недоумение от увиденного, это ничего не сказать. Ведь подобное я видел только в кино, ну максимум в журналах.
Меня окружила троица самых что ни на есть ниндзя. Я на все сто процентов в этом не уверен, но как еще можно назвать эту троицу. Одеты они в темно-синие кимоно, перевязанные поясом, лица их скрыты под капюшонами, а нижнюю часть лица прикрывает что-то похожее на шарф или арафатку, видны были только их глаза, глаза-то как раз с присущим азиатам разрезом, это сразу заметно. Также их обувь — что-то похожее на берестяные лапти, обвязанные вокруг стопы, только к подошве пришиты куски грубой кожи, и они соответствуют тем, что я видел на месте похищения Бегунка. На вид они все были какими-то хилыми, и каждый из них был на голову ниже меня.
— Здорово, парни, вы тут друга моего не видели? Чуть ниже ростом меня, лицо глуповатое, на дурачка похожее? — улыбаясь, уточнил я, подняв руки в примирительном жесте, кто знает, может, это все какое-то недоразумение, и мы сможем все решить миром.
Но увы, вся троица переглянулась, а затем с криком «ХА!» они сделали по шагу назад, принимая боевые стойки. А затем еще раз что-то крикнули на непонятном для меня языке и кинулись в драку. Акелла среагировал молниеносно и тут же, сделав мощный рывок, вцепился одному из троицы в плечо, повалив того на землю. Я же выхватил пистолет из тактической кобуры и выстрелил тому, что стоял напротив меня, в голову, затем добил того, что сейчас кричал, кривясь от боли, ощутив всю мощь и остроту клыков Акеллы. Третий боец оказался самым проворным, я хотел схватить его для допроса и поэтому не застрелил, но он мощным ударом ноги в корпус оттолкнул меня, а затем с разворота вонзил мне кинжал в ногу, по самую рукоять, оставив его торчать из бедра. Зашипев от боли, я схватил его за руку, в которой оставался второй кинжал, сжав ее до хруста, от чего боец закряхтел и, расслабив кисть, выронил оружие. Вдогонку я шарахнул ему в лоб рукоятью пистолета, от чего он уселся на пятую точку.