Как писатель, начинал с серьезной "производственной" прозы, но дебютный роман о шахтерах раскритиковали, отказались печатать и тем самым, возможно, подарили миру хорошего детского писателя.
Потому что уже вторая работа автора, детская повесть с длинным названием "Открытия, войны, странствия адмирал-генералиссимуса и его начальника штаба на воде, на земле и под землёй", наоборот, снискала множество похвал. И не только у критиков.
Один из повзрослевших читателей в своем отзыве назвал ее "главной приключенческой книгой моего детства — потрясающей Книгой, которая формирует мировоззрение". И рассказал, что много лет собирался написать отзыв, но все руки не доходили, а потом узнал о смерти писателя и вот написал… Отзыв — не отзыв, эссе — не эссе… Скорее — признание в любви одной из главных книг детства.
Такое бывает — когда малоизвестная, незнаменитая книга ставится в твоей жизни очень важной. У меня такая тоже была.
И детских писателей таких тоже было много — не очень известных, провинциальных, так и не снискавших всенародной славы Крапивина или Драгунского. Раскиданных по всей стране и известных большей частью у себя на родине, где они в основном и издавались. Коржиков из Владивостока, Нестайко из Киева, Тухтабаев из Ташкента, Воробьев из Перми, Михасенко из Братска…
Объединяло их только одно — талант. Они умели говорить с детьми так, что дети их слушали.
Титаренко — из этой же когорты. Он так и не стал знаменитым, и родство с сильными мира сего ему не помогло, а, скорее, помешало. Его не пиарили, его — прятали.
Но писателем он был не поддельным. Он писал для самой сложной, колючей и недоверчивой аудитории — для подростков. С этими ежиками почти невозможно говорить, но он говорил — не подлизываясь, не сюсюкая, не обманывая и не поучая.
Он написал не так много книг — по уже известной вам причине закончил с писательством еще в середине 80-х. Все его литературное наследство — несколько сборников рассказов, да полдесятка повестей: "Изобрети нежность", "Критическая температура", На маленьком кусочке Вселенной", "Четверо с базарной площади"…
Но то, что написано…
Как бы это сказать…
Есть очень четкий критерий таланта. Талантливый текст живет долго и умирает медленно.
Я не про популярность.
Я про восприятие.
Если ты читаешь про людей давно ушедших времен и у тебя щемит сердце — это хорошая книга.
Я не буду нахваливать эти книги сам. Я просто процитирую отзывы наших современников, которым случайно попались в руки книги Титаренко, написанные почти полвека назад:
______________
Повесть очень небольшая, но вот какая-то эмоциональна насыщенная. Не знаю, печатали ли её раньше в "Юности", но это точно тот формат. Такие вещи не читаешь — пропускаешь через себя. Они имеют свой запах, цвет, настроение. И, хотя зачастую похожи друг на друга, они — особенные. Грустные, горьковатые, какие-то осенние (хотя время года может быть различным). Я очень люблю такие школьные повести. И очень рада, что познакомилась ещё с одной, незнакомой мне.
Грустная взрослая, детско-недетская повесть вышла у автора. Но этим она не только прельщает, а и ценна — как важно, чтобы с детства в личности развивались чувство долга, "изобретение нежности", совестливость и верность. Как значимо, чтобы личность по кирпичикам складывалась с малых лет, пусть не все еще понимая, но пользуясь тем даром, что ребенок чувствует больше, чем способны многие взрослые…
Я не знаю, как передать то, что почувствовала во время чтения. Какой-то эмоциональный подъём, тихую грусть, лёгкую ностальгию. Да, наверное, так.
Почему-то старшеклассница Милка мне очень близка, хотя жила я в полноценной семье и меня не предавал друг.
Просто я словно вернулась в 90-ые, снова прочувствовала атмосферу советской школы, душевных метаний, радужных надежд и ожидания.
Это было так волнующе.
Я выросла. Милка тоже. Кем ты стала, Милка? Что принесло тебе будущее?
Надеюсь, следующая твоя любовь была счастливой. Как и жизнь.
Как же ценны моменты, когда совершенно случайно наталкиваешься на книгу, о которой не знал и никогда не думал читать, а она оказывается удивительной!
Финал повести неожиданный. Буквально последние пять-шесть страничек переворачивают душу наизнанку, температура становится критической. И закрывая книгу, уже знаешь, что непременно прочтешь и другие произведения автора: настолько он сумел затронуть сердце!
Необычайно эмоциональная книга, мучительно-откровенная, пронзительная. Несмотря на наличие требующей разгадки интриги (даже двух — кража и чужие письма), не ждите классического детективного расследования — нет, здесь только внезапное понимание других людей, ощущение резонанса с чужой жизнью, раздумья о чувствах… Очень напряженное повествование, всем сердцем переживаешь метания главной героини, которая ни догадок, ни сомнений своих толком не формулирует, просто ощущает какую-то неправильность, которая гонит её и гонит куда-то. Совершенно особая атмосфера юности, неопределённости, поиска себя. На мой взгляд, одна из лучших книг о первой любви.
______________
Счастливые люди — хорошие писатели. Еще Пушкин хвастался: "Нет, весь я не умру…".
Глава 57. Сатана ли Мэри Поппинс?
Когда я выложил в блоге первые советские иллюстрации к "Мэри Поппинс", найденные в старых номерах журнала "Пионер", один из читателей (ну ладно, сдаюсь, это была дочь) мрачно спросил меня: "А про книжку-то где почитать?".
Пришлось писать про книжку.
Ниже — пять интересных фактов про Хелен Линдон Гофф, известной всему миру под псевдонимом Памела Линдон Трэверс, и ее самой знаменитой (а по сути — единственной) книге про няню по имени Мэри Поппинс.
Факт первый: Как и многие девочки, родившиеся в многодетной семье спившегося алкоголика и матери, смертельно уставшей тянуть этот воз, потому однажды попытавшейся покончить жизнь самоубийством, девочка по имени Хелен очень хотела стать актрисой — чтобы жить в красивом мире, а не в этом. Как почти все такие девочки, она ушла из дома при первой же возможности — в 17 лет. Как и многие такие девочки, она придумала себе имя покрасивее убогого Хелен — и назвалась Памела Линдон Трэверс. Как и большинство таких девочек, актрисой она не стала.
Ну, вернее, почти стала, но успех был настолько средним, что приходилось подрабатывать написанием заметок в газетах. В итоге писанина победила лицедейство и стала профессией.
Из неполучившихся актрис, кстати, часто выходят прекрасные сказочницы — Марина Дяченко не даст соврать.
Факт второй: "Мэри Поппинс" была первой художественной книгой Памелы, но второй изданной. Дебютом начинающего автора стал нон-фикшен — вышедшая в 1934 году книга "Московская экскурсия" (Moscow Excursion), начинающая словами "Я купила билет в Россию". По сути, это было то, что сейчас именуется "тревел-блогом" — серия очерков о ее поездке в Советский Союз в 1932 году. В России ей не очень понравилось, но, тем не менее, книга была переведена на русский и издана в 2016 году.
Я ее почитал. Знаете, что любопытно? Автор "Московской экскурсии": и впрямь — типичный блогер-путешественник. Ну или просто типичный блогер. Человек с раздутым чувством собственной важности, которого по этой причине все вокруг неимоверно раздражает, который по этой причине просто фонтанирует сарказмом и иронией, от которых смертельно устаешь уже через пару страниц. Ну и просто человек невеликого ума, что уж там.
И в том же 1934 году выходит "Мэри Поппинс", написанная мудрейшим человеком, знающем об этом мире все.
Вот как так?
Факт третий: В первом издании "Мэри Поппинс", чтобы вы знали, мужские издательские шовинистические свиньи фамилию автора на обложке написали вот так: "П. Л. Трэверс".
Это чтобы мужские читательские шовинистические свиньи не догадались, что автор — женщина, которая по определению ничего путного написать не может, и купили книжку. Позже такой же нехитрый трюк они провернут и с Дж. К. Ролинг.
Эти две сказочницы похожи еще и в том, что не одну Ролинг обвиняли в антихристианском искушении невинных детей. Трэверс в свое время долбали еще сильнее, причем практически до конца жизни. К примеру, в сентябре 1995 года в туринской газете «Ла Стампа» вышла огромная статья (позже перепечатанная многими итальянскими газетами) под названием «Правда, что Мэри Поппинс — это Сатана?». Автор статьи на примерах доказывал, что под маской няни в семейство Бэнксов проникло весьма опасное существо, хорошо знакомое с ритуалами черной магии.
Надо сказать, что автор "Мэри Попинс" оказалась в более уязвимом положении, чем автор "Гарри Поттера", поскольку Памела Трэверс действительно всю свою жизнь активно увлекалась оккультизмом, астрологией, эзотерикой и т. п. Она дружила с Альфредом Орэджем, издателем эзотерического журнала New Age, который в 1938 году познакомил ее с Георгием Гурджиевым. Российский эмигрант и знаменитый мистик произвел на нее столь сильное впечатление, что она до конца жизни считала себя его ученицей.
Факт четвертый: России вообще в жизни Памелы Трэверс было много. Боюсь, что больше, чем ей хотелось бы — нашу страну она явно недолюбливала. В основном из-за того, что русские, исповедующие принцип "искусство принадлежит народу", что хотели, то и делали. Наш перевод "Мэри Попинс", вышедший в 1967 году, нарушал все нормы авторского права. Не только потому, что автору, как обычно, ничего не заплатили — "они никогда не платят" (с). Проблема была в том, что Борис Заходер, по своему обыкновению, сделал не перевод, а вольный пересказ, причем весьма выборочный, надергав понравившихся ему эпизодов из всей трилогии.
По сути — слепил из трех новую книжку, а полный перевод вышел только в постсоветские времена.