Среднего сына поставили перед выбором: сдержать клятву или отказаться от короны. Голову Лукина поместили на золотое блюдо, откуда он раздавал советы новому королю весь период его правления – долгого, справедливого и мучительного.
Санкт-Лукин – святой покровитель политиков.
Санкта-МагдаСвятая покровительница брошенных женщин и пекарей
Равка пережила немало тяжёлых времён, и вот в один страшный год страну постиг неурожай, скот пал и люди начали умирать от голода. Тогда, как нередко случается в такие мрачные дни, одну женщину заклеймили ведьмой и обвинили в том, что это она навлекла горе на свою деревню.
Её звали Магда, и многие годы она жила на окраине селения, предлагала местным лекарства и снадобья, принимала роды и выкармливала малышей кашами и укрепляющими напитками, когда у голодающих матерей не приходило молоко.
Женщина никогда не бывала замужем и не имела семьи, что могла бы её защитить. Кроме того, дом знахарки занимал очень лакомый участок земли, который давно манил некоторых из самых влиятельных местных правителей. Так что Магда совсем не удивилась, когда именно на неё указала костлявым пальцем жена одного знатного господина и обвинила знахарку, что та будто бы в сговоре с демонами ради того, чтобы навлечь беды на головы честных и достойных горожан.
Магда не стала дожидаться, когда запахнет горящими факелами. Прежде чем разъярённая толпа выбила дверь её дома, женщина бежала в леса, где всегда собирала травы и лекарственные растения для своих снадобий и которые знала лучше любого охотника.
Власти деревни гордились, что избавили селение от ведьмы, и людям спокойнее спалось в постелях с мыслью, что всем невзгодам пришёл конец. Но весной не пролились дожди, ранней осенью наступили морозы, выжившим коровам и овцам негде было пастись, и все они заболели и повымирали. Младенцы – некоторым из них Магда помогла появиться на свет – вопили от голода в колыбельках, и матери душили своих собственных детей, лишь бы прекратить их мучения.
В селении царило беспокойство, народ дичал. С приходом новой ужасной зимы люди начали сомневаться: вдруг Магда была не единственной ведьмой среди них? Тогда в магических сделках с потусторонними существами – холодной женщиной, обитающей на дне реки, и мужчиной из теней, что прячется за дверями, – обвинили двух сестёр.
Девушкам было слишком страшно сбегать в лес, так что они укрылись у себя дома. «Отец обязательно нас защитит, – шептали они, дрожа от ужаса на своих узких койках. – И братья тоже».
Но вместо этого братья украли у сестёр обувь, а отец забрал плащи, чтобы девушки не могли сбежать из дому.
Встав на колени, несчастные начали молиться Святым о помощи, и, к их удивлению, у окна появилось видение: это была Магда, хоть и выглядела моложе, чем когда оставила город.
– Пойдёмте, – произнесла женщина, – пойдёмте со мной и живите как свободные женщины.
– Но ведь зима, – воспротивилась старшая сестра. – Ты хочешь, чтобы мы сбежали босыми, в одних только ночных сорочках в лес, где нас ждёт лишь верная смерть от холода? Ты водишь дружбу с демонами, а никакая не святая женщина. Отправляйся обратно на дно реки, ведьма!
Но младшая сестра понимала, что спасение порой требует жертв. Она догадалась, что Магда – посланница Святых. Девушка умоляла старшую сестру бежать вместе, но, получив твёрдый отказ, одна выбралась на улицу через окно и отправилась в ночи следом за видением.
Земля в лесу была влажной и твёрдой, ветви и камни резали босые ноги беглянки. Ветер прорывался сквозь её ночную сорочку, и девушка разрыдалась от таких мучений.
Наконец, Магда обратилась к ней:
– Ты рыдаешь, и ноги твои в крови. Твоя кожа посинела от холода. Хочешь повернуть назад?
Девушка покачала головой:
– Я умру в лесу, в окружении деревьев, как свободная женщина. Лучше так, чем на костре.
Стоило младшей сестре произнести эти слова, как она воспарила и помчалась вперёд, не касаясь ногами земли. Не успела девушка и три раза моргнуть, как уже сидела в избушке у очага, укутанная в меховое покрывало, а перед ней стояла кастрюлька супа. Кругом были женщины: подбрасывали угля в печь, сушили травы, ухаживали за садом в свете луны – за садом, которому не полагалось цвести так поздно осенью.
Девушка знала, что оказалась в спасительном месте. Она вознесла благодарственную молитву и поела супа.
А что касается старшей сестры, то на следующее утро разъярённая толпа заявилась в её дом, где ни отец, ни братья не удосужились запереть двери. Девушка поведала им про ведьму, что появилась у окна и забрала с собой младшую. Несчастная пыталась убедить всех в своей чистоте и добродетельности, но всё равно её привязали к столбу и предали огню.
Отец и братья девушки отправились в леса, в надежде выследить Магду и похищенную сестру. Но когда наступила ночь, они почуяли ароматы пекущегося хлеба, жарящегося над огнём мяса и инжира, томлённого в вине. Запахи сводили их с ума, заманивали всё глубже в чащобу, и с тех пор о мужчинах никто не слышал. Та же судьба постигла многих охотников в тех лесах.
Жители деревни продолжали умирать с голоду, скольких девушек они бы ни убивали. Но несчастных, обратившихся с молитвой к знахарке, часто поднимало в воздух и относило в самое сердце леса, за что Магда прославилась как святая покровительница брошенных женщин и пекарей.
Санкт-ЭгмондСвятой покровитель архитекторов
С самого детства у Эгмонда был талант к рисованию и строительству. Когда в деревне начала крениться колокольня, мальчик отыскал способ укрепить её фундамент. На следующее утро недалеко от здания выросло огромное ясеневое дерево, и с тех самых пор про Эгмонда стали говорить, что ему благоволят Святые – хотя те, кто поклоняется Джелю, частенько выдают ясень и дарование Эгмонда за свою заслугу.
Юноша умел ковать металл, неподвластный ржавчине, изготавливал гвозди, что никогда не гнулись, вырезал из камня фантастические формы: изящные колонны, каким-то образом выдерживающие массивные балки, совершенно гладкие сферы, уравновешенные так искусно, что они будто парили в воздухе, и волшебных существ, которые выглядели совсем как настоящие – казалось, они вот-вот зарычат или упорхнут прочь. Богачи и аристократы приглашали Эгмонда строить для них дома, но в результате никогда не получали того, что заказывали.
Один господин приказал возвести трёхэтажный зимний дворец, как минимум на двенадцать футов выше соседского, и чтобы в нём было в два раза больше комнат. Эгмонд отстроил стокомнатный дом в форме спрута, сокрушающего корабль толстыми щупальцами.
Вместо зернохранилища архитектор возвёл башню из каменных ветвей, усыпанных невероятными драгоценными камнями.
А вместо нормального прямоугольного здания школы – сферу из стекла и камня, с окном для каждого ученика, через которое окружающий пейзаж выглядел чуждым, будто далёкая страна.
Со временем один из разочарованных клиентов Эгмонда решил, что с него хватит. Когда заказанная богачом огромная летняя резиденция оказалась целым садом домиков, выполненных в виде выдолбленных деревьев, скрытых за недвижимой стеной тумана, он обвинил архитектора в мошенничестве. Эгмонда бросили в темницу королевской крепости высоко в горах над Джерхольмом.
Подземная тюрьма являлась не самым худшим местом для жизни в этом замке. Камеры были холодными и сырыми, но зато защищёнными от ветра, что свободно просачивался сквозь трещины в стенах комнат на верхних этажах.
В то время как на берегах Фьерды бушевал безжалостный шторм, принцы и принцессы, короли и королевы теснились вокруг очагов, огонь в которых невозможно было поддерживать. Стихия никогда не брала передышки: ветры завывали, словно звери, не знающие усталости. Смотровая башня замка обрушилась. Вода хлынула потоками сквозь обветшалую крышу, затапливая палаты, так что однажды королева, проснувшись, увидела, что её корона уплывает куда-то по коридору.
Правители пригласили в крепость инженеров и архитекторов, но все они повторяли лишь одно: «Это место проклято. Покиньте высокие горы и переносите столицу».
В ночь Рингкеллы, когда все комнаты должны были быть полны пьющих и танцующих людей, замок оказался практически пуст. Все придворные, которые могли бежать, бежали в надежде отыскать пристанище в городе у подножия гор. Все гости с прискорбием отклонили приглашение. Ветер врывался с моря, завывая, как младенец, которого оторвали от груди матери, и стены замка раскачивало из стороны в сторону.
– Неужели никто не может нас спасти? – кричал король.
– Неужели никто не поможет нам? – плакала королева.
Внизу, в темнице, Эгмонд опустил одну руку в лужицу дождевой воды, а другую – на стену замка, где сквозь щели в камнях проклюнулся тончайший усик древесного корня. Тут раздался страшный шум, и на секунду показалось, что здание сейчас разнесёт на куски. Финальный громогласный рёв эхом отозвался в ночи, и огромный ясень вознёсся к потолку посреди замка.
Наступила тишина. Настоящая тишина. Ветер прекратился. Дождь больше не лился с потолка. Корни ясеня скрепили плиты пола, просочившись сквозь трещины в камне, и подперли стены. Белая кора дерева сияла, словно свежевыпавший снег.
Один стражник заметил, что Эгмонд делал в темнице, и приказал отвести узника к королевской чете.
– Ты тот мальчишка, что спас наш замок? – спросил король.
– Да, – ответил Эгмонд. – Если позволите, я построю вам другой дворец, что простоит целую вечность и никогда не будет разрушен.
– Построишь – и будешь вознаграждён, – постановил король. – Не сдержишь слово – и будешь казнён как вор и мошенник.
Эгмонд воздвиг дворец, подобных которому ещё не бывало на свете. Каменный змей стоял на страже его высоких башен, моста, отлитого из стекла, крепостного рва, заполненного парящим морозом, серебряной часовой башни и священного ясеня в самом центре. С тех пор ни одна армия не сумела прорваться сквозь стены Ледового Двора.