Игорь Владимирович НарскийЖИЗНЬ В КАТАСТРОФЕ. Будни населения Урала в 1917-1922 гг.
Моим родным и близким, живущим и ушедшим
Серия «СОЦИАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ РОССИИ XX ВЕКА»
Челябинский государственный университет
Москва
РОССПЭН
2001
Нарский И.В. Жизнь в катастрофе: будни населения Урала в 1917-1922 гг. — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2001. — 632 с. — (Социальная история России XX века). — ISBN 5-8243-0280-4
Предисловие
В вынесении на титульный лист объемного исторического исследования одинокой фамилии автора есть элемент несправедливости. Труд историка не столь автономен, как может показаться на первый взгляд. Индивидуальный исследовательский процесс неизбежно вовлекает десятки людей, от усилий которых зависит успех реализации авторского замысла. В этой связи слова благодарности в предисловии к книге не являются формальной данью традиции.
Выносимое на читательский суд исследование не могло бы состояться без доброго и терпеливого участия окружающих меня людей — моих друзей, близких, коллег, архивных и библиотечных работников, аспирантов и студентов. Многие из них, читая книгу, наверняка припомнят фрагменты из приватных бесед с ними, а также дискуссий, сопровождавших мои лекции, доклады и выступления последних лет. Всем им я многим обязан и сердечно признателен.[1]
Предваряя возможные подозрения читателя в моем желании спрятаться за частокол многочисленных, в том числе хорошо известных в историческом цехе, имен, считаю необходимым подчеркнуть следующее: я несу ответственность за каждое слово монографии. Далеко не все замечания и предложения я мог или считал возможным учесть при работе над ее текстом. Полагаю, что многим книга покажется странной или вызовет раздражение. Теперь, когда я расстаюсь с моим детищем, отпуская его в самостоятельную жизнь, должен заметить: я не стремился ни славить жизнелюбие современников российской революции, порой напоминающее жизнестойкость известных домашних насекомых, ни клеймить позором «странности» их поведения, вызывающие не только отчуждение, но и сострадание. Насколько мне удалось избежать идеологических штампов и плоского морализаторства, судить не мне.
Особо хочется поблагодарить тех, кто помог мне ценными советами и предложениями во время сбора материала, написания основного текста, а также по прочтении его ранних версий или отдельных, наиболее важных для меня фрагментов рукописи — А.П. Абрамовского, Т.А. Андрееву, Д. Байрау, Й. Баберовского, В.С. Боже, Д. Гайера, О.Ю. Никонову, Б.И. Ровного, Ю.Ю. Хмелевскую, В.В. Шелохаева.
Большой труд в обработку рукописи вложили О.А. Бровкин, А.В. Кузьмин, И.В. Купцов, О.В. Нагорная, Н.Н. Смолин, Р.С. Черепанова и моя жена, М.Ю. Нарская.
Наличию в книге иллюстративного материала я обязан руководству творческого объединения «Каменный пояс», Объединенного Челябинского областного архива, Центра историко-культурного наследия г. Челябинска.
Глубочайшая признательность адресуется всем, кто предоставил мне трибуну для изложения основных результатов работы и сбора критических отзывов о ней: руководству Центра гуманитарных инноваций «Стратегия-2000» и главному редактору журнала «Уральская парадигма» Д.В. Бавильскому, с живым интересом принявшим и опубликовавшим ряд фрагментов будущей книги; руководителям институтов и семинаров, кафедр и библиотек по восточноевропейской истории, пригласивших меня для выступления с докладами по ключевым темам исследования — Х. Альтрихтеру (Эрланген-Нюрнберг), Д. Байрау (Тюбинген), Б. Бонвечу (Бохум), К. фон Вердту (Берн), К. Герке (Цюрих), А. Каппелеру (Вена), Ш. Плаггенборгу (Марбург), В. Хайндл (Вена), Х. Хауманну (Базель), М. Хильдермайеру (Берлин), а также участникам обсуждения этих докладов.
Я глубоко признателен тем, кто оказал материальную помощь в реализации проекта: руководству Челябинского государственного университета, финансировавшему мои архивные поиски в Москве и городах Урала; фонду Александра фон Гумбольдта, обеспечившему мое участие в научных форумах историков в России и Германии; руководителям коллективного проекта «Опыт войны. Война и общество в Новое время» Д. Байрау и А. Шиндлингу, предоставившим возможность регулярно работать в библиотеках Тюбингена и поддерживать живые контакты с западными коллегами.
Эта книга не увидела бы свет, если бы не щедрая помощь президента инвестиционно-финансовой группы «Рабиком» П.Б. Рабина. Я не раз был свидетелем того, как под гнетом денежных проблем трещали и рвались дружеские связи. В данном случае произошло обратное: в поисках средств для издания книги я нашел не только мецената, но и вдумчивого читателя, тонкого собеседника, симпатичного человека.
Наконец, чувство признательности, вперемешку с ощущением вины, я испытываю к моей семье. В последние годы я уделял ей слишком мало времени и внимания. Неиссякаемое терпение моих близких было одним из важнейших условий плодотворной исследовательской работы. Посвятив книге силы, которые по праву принадлежали моим родным и близким, я посвящаю им эту книгу.
Челябинск, июль 2001 г.
Технические замечания
Эпоха, рассматриваемая в монографии, была отмечена столкновением и причудливым смешением старого и нового во всех сферах жизнедеятельности российского населения, включая быт. В этой связи необходимы — во избежание путаницы — некоторые уточнения. Первое из них касается описания событий революции. Даты до 1(14) февраля 1918 г. приводятся по юлианскому календарю, последующие — по новому стилю, в соответствии с принятым большевистским государством григорианским календарем.
Второе замечание относится к воспроизведению фрагментов источников. Одной из их особенностей является уровень грамотности составителей, который катастрофически падал по мере развития революции и «демократизации» круга авторов. При обилии развернутого цитирования, оправданного неизвестностью большинства документов и жанром самого исследования, описки, опечатки, грамматические и пунктуационные ошибки исправлены без оговорок, за исключением немногих, особо отмеченных случаев. Цитаты из источников, не предназначавшихся авторами для широкого обнародования (даже если впоследствии они были опубликованы), выполнены курсивом.
Несмотря на то, что старая русская система мер и весов стала заменяться десятичной с 1918 г., современники продолжали активно пользоваться ею. Чтобы избежать параллельного использования в книге обеих систем, в авторском тексте фигурируют старые меры веса, длины и объема. Их соотношение с метрической системой отражено в следующей схеме:
Пуд (16,38 кг) = 40 фунтов (по 409,5 г) = 3840 золотников (по 4,266 г) = 368640 долей (по 44,43 мг).
Сажень (213,36 см) = 3 аршина (по 71,12 см) = 48 вершков (по 44,45 мм).
Бочка (491,96 л) = 40 ведер (по 12,229 л) = 160 четвертей (по 3,0748 л) = 800 бутылок водочных (по 0,615 л).
Моя история (вместо введения)
«...если мы хотим увидеть период правдиво, мы не должны его рассматривать как противоположный нашему, все равно, в его пользу или наоборот; мы должны попытаться увидеть его таковым, каким он был для тех, кто жил в нем. Мы должны прежде всего помнить, что в любую эпоху большинство составляют обычные люди, больше занятые хлебом насущным, чем высокими предметами, с которыми имеют дело историки».
Б. Рассел
«Микроистория означает не рассматривать мелкое, а видеть в малом».
Д. Леви
Предлагая читателю результаты своих научных усилий, российские историки в течение многих десятилетий пытались обосновать актуальность исследований. Мне хотелось бы нарушить эту традицию, в которой явно видится момент формальности и неискренности. Думаю, ни один трезвомыслящий историк, особенно имея перед глазами опыт упрямого и трагичного XX в., не может всерьез рассчитывать, что его труд кем-либо будет воспринят как руководство по предотвращению повторных ошибок или пособие для практической деятельности. Устойчивость этой традиции коренится отнюдь не в строгости формальных требований высших научно-квалификационных инстанций России. В бедном (и стремительно беднеющем) обществе интеллектуалы вынуждены оправдывать свои занятия и доказывать, что их труд имеет прикладное значение и не менее важен, чем рытье траншей или рубка леса. Между тем, научный поиск движется прежде всего любопытством исследователя, а не прочими, в том числе утилитарными, соображениями. Во всяком случае, со мной это было именно так.
Заглавие, избранное для предисловия к этой книге, имеет двоякий смысл. Во-первых, необходимо ясно обозначить научные позиции, положенные в основу данного исследования, определить, какие исторические подходы я считаю близкими себе, «моими». Во-вторых, мне кажется важным представить историю создания этой монографии. Автобиографический сюжет поможет прояснить авторский замысел и заглянуть в исследовательскую «лабораторию». К тому же мне кажется полезным объясниться с теми, кто знает меня исключительно по прежним публикациям: у них крутой поворот в моих профессиональных интересах скорее всего вызовет недоумение. Так уж сложилось в российской историографической традиции, что избрав определенную тематику, историк посвящал ей свою жизнь и передавал по наследству ученикам, комплектуя таким образом «научную школу».[2]
Предлагаемая предыстория является, в известной мере, искусственной конструкцией. Что-то из нее выпущено сознательно как второстепенное, что-то выпало из поля зрения или забыто. В результате траектория в «сегодня» несколько спрямлена и упрощена. Как бы то ни было, остается надеется, что история создания книги, пусть несколько схематизированная, поможет читателю сориентироваться в происхождении авторской постановки вопросов, основных гипотез и методов их проверки.