– Господа, вы превзошли сами себя! – похвалила я их. – Завтра же отправлю в Москаград несколько головок в наш магазин.
Глава 2
Дождь лил которые сутки. Дороги развезло так, что мало кто рисковал отправляться в поездку. Жидкая грязь прикрывала колдобины и ямы, и никто не знал, чем может закончиться следующий шаг человека или животного. Хорошо, если просто споткнулся, а можно и ноги переломать.
Я смотрела из окна лаборатории на мутную воду бухты, на низкое серое небо и думала о том, что осень в этом году не только началась слишком рано, но ещё и непривычно дождлива. Хорошо, что успели миндаль собрать – его в этом году уродилось на зависть.
И летний сыр удался, а вот осенний…
– О чем думаете, барышня? – Аристарх остановился рядом и тоже стал всматриваться в мокрую хмарь, словно желал увидеть то, что разглядывала в ней я. – Решаете, как усиливать артефакт будем, чтобы звук на большее расстояние передавать?
Этот вопрос мэтр задавал мне едва ли не каждый день уже неделю. Ответ получал один и тот же:
– Учитель, без сторонней помощи мы вряд ли справимся с этой задачей, – и я в который раз предлагала привлечь к проекту Феденьку.
Магомеханик, переделав и улучшив в поместье, деревне и Рыбачьем всё что возможно, явно скучал. После приложения его золотых рук и светлой головы техника ломалась редко, и мастер не знал, чем ещё себя занять. А мы с Аристархом уперлись в проблему усилителя. Ну не делать же в самом деле гаджет в десять килограммов весом. В прежнем мире эту задачу выполняли вышки сотовой связи. Строить здесь такие? Тогда вопрос придётся решать на государственном уровне, иначе никаких денег не хватит. И так чуть ли не четверть дохода вкладываю в исследовательскую работу. Надеюсь, что траты окупятся, но когда?
Настроение артефактора было лучше вчерашнего, потому он махнул рукой и согласился:
– Делайте, как считаете нужным.
Конечно, я и без его позволения могла решить этот вопрос, но приличия-то соблюсти полагается. Сама в партнёрство пригласила, значит, надо хотя бы в известность поставить о появлении третьего члена команды.
Феденька, одуревший от бессонных ночей – у малыша начали резаться зубки – слушал меня вполуха. Перебирал и перекладывал с места на место инструменты на верстаке, тёр тряпочкой въевшееся намертво пятно, замирал, пытаясь услышать что-то, вздыхал и опять брался за инструменты.
– Фёдор Зиновьевич, вы меня слышите? – не выдержав такого пренебрежения, спросила я.
– Что? – вскинулся мастер на оклик. – Слышу. Конечно слышу. Вы продолжайте, Роксана Петровна.
Понимая, что моя презентация пропадает втуне, решила подойти с другого конца.
– Что вас беспокоит, уважаемый?
Тут Феденьку словно прорвало:
– Всё! Всё меня беспокоит… – он с тревогой посмотрел в сторону дома. – Как они там? Справляется ли Карима с Егорушкой? Мальчик всю ночь плакал, может, за Прасковьей послать надо? А вы тут со своими нелепыми заботами…
Хорошо, стена была близко, и я смогла опереться, иначе так бы и опустилась на пол. Феденька! Наш Феденька, который в упор не замечал людей, и вдруг такой заботливо-трепетный папашка. «Может, подменили мужика, а я и не заметила», – мысленно пошутила я, а вслух предложила.
– Установите голосовую связь с домом и будете постоянно в курсе происходящего.
– Как это? – магомеханик, получивший конкретное техническое задание, перестаёт быть растерянным и рассеянным и мгновенно становится собранным, заточенным на результат профессионалом.
Пришлось вспоминать всё, что я знала об устройстве под названием радионяня.
– … таким образом вы всегда сможете отследить состояние малыша. А сделать этот прибор можно на основе переговорщика, о котором я вам только что рассказывала.
В этот раз слушал меня Феденька не в пример внимательнее, делая какие-то пометки у себя на столе. Сколько наблюдаю за этой забавной привычкой мастера, столько диву даюсь. Все заметки и памятки, касаемые текущего проекта, магомеханик записывал с краю стола прямо на столешнице. Когда же работа заканчивалась, записи стирались.
– А вдруг понадобятся в другой раз? – как-то спросила я.
Ответом было пожатие плеч и недоумение от моей непонятливости:
– Следующая работа – это другие идеи, другие принципы и другие технологии. А что обыденное, так я на запись того и времени не трачу.
Судя по тому, сколько в этот раз писал Феденька, идея его заинтересовала. Он ещё раз перечитал заметки, задал несколько уточняющих вопросов, попросил образец переговорщика и закончил общение своей классической фразой:
– Ступайте, Роксана Петровна. Буду думать.
«Чапаев, блин!» – проворчала я и пошла к своим псам.
Собаками этих лохматых чудовищ назвать можно было с трудом. Головой они легко доставали мне до плеча. Ох, как же я каждый раз благодарила Тауфика и вслух, и мысленно за жёсткую дрессуру. Не будь отработанного многочасовыми тренировками послушания, я бы со своими питомцами не смогла справиться. Одного боялась – что «улучшат» кобели породу деревенских и рыбачьих дворняг и будут гонять по окрестностям неуправляемые потомки моих монстровидных собачек.
– Этого можешь не бояться, – успокоил кинолог. – Такими большими рождаются только чистокровки. Метисы, рождённые от твоих, будут чуть больше матери. Ну и умнее, конечно же. Хотя лучше бы отследить, где мальчики наследят, и ублюдков притопить. От греха подальше.
Мне такой расклад совершенно не нравился, и я предложила другой вариант. Ох как взвился наш тренер! Как орал по поводу того, что лишать кабеля естественной радости – это бесчеловечно, только баба может такое придумать. При этом он явно морщился от боли и прятал руки за спину. Похоже, что очень хотелось дрессировщику отвесить мне пару-тройку оплеух, да клятва магическая не только не позволяла сделать этого, но ещё и наказывала ранами на руках.
– То есть утопить ни в чём не повинных щенков ты считаешь нормой, а стерилизовать кобелей, при этом никак не повлияв на их жизнь и здоровье, – это едва ли не преступление? – взъярилась я.
Не дождавшись ответа, хлопнула дверью вольера и, плотнее закутавшись в непромокаемый плащ, пошла успокаиваться к морю. Рядом, не понимая своей вины, но чувствую себя причиной моего раздражения, плелись Зиг и Заг.
Частые крупные капли падали отвесно в воду, и это было необыкновенное зрелище. Вода, тревожащая воду, завораживала. Казалось, что дождинки, едва погрузившись в море, тут же выпрыгивали из него, желая вернуться назад, но струи, льющиеся с неба, прибивали их обратно.
– Ты глупенькая, – объявила мне Прасковья, когда я вечером передала ей разговор с Тауфиком. – Зачем на конфликт идёшь? Ты женщина, значит будь умнее. Тебе напомнить, что ты ведунья и целительством владеешь? Сделай все аккуратно и безболезненно. Там протоки чуть толще волосинки… Мне дальше рассказывать?
Услышав это, я вновь вспомнила о своём давнишнем намерении быть мудрее и хитрее, не бросаться грудью на баррикады и не ходить в атаки. Но вот опять пытаюсь жить привычными установками, теряя друзей и наживая врагов.
– Знаешь, я так благодарна Триединому, за то, что ты не только моя подруга, но ещё и наставница, – поблагодарила я целительницу в ответном сообщении.
– Я тоже благодарна Всевышнему, что свёл нас. В Калиновке я бы своего Константина не встретила, а значит, не было бы у меня моих очаровательных деток.
Было слышно – говоря эти слова, женщина счастливо улыбается.
Глава 3
– Роксана, когда ты уже соизволишь выбрать себе платье из каталога мадам Полли? – со всей строгостью, на какую была способна по отношению ко мне, спросила Глафира.
Мадам Полли – та самая модная ялдинская портниха, одевавшая нас с бабушкой на приём цесаревича. Модели нарядов, представленные на выбор, нам понравились. Одно не устраивало – далеко ездить за покупками. И когда в очередной раз понадобилось новое платье, я написала модистке письмо с предложением выслать нам нечто типа каталога моделей, имеющихся в наличии.
Похоже, у мастерицы помимо профессиональных навыков была и деловая хватка. Очень скоро мы получили образец первого журнала мод Гиримского полуострова. В книжице помимо нарядов была представлена реклама обувщика, шляпника, куафера, а также парфюмерии и – ну надо же! – нашего мыла и кремов. Пролистав каталог, я села за новое письмо. Посоветовала рядом с рекламой печатать рекомендации по применению того или иного средства или способы ухода за предложенным товаром. Неплохо было бы выделить страничку для писем читательниц и, может быть, литературную колонку и колонку рецептов. С тех пор раз в два месяца мы стали получать плотный конверт от мадам Полли.
В благодарность за мои советы журнал присылали нам с бабушкой бесплатно, но, судя по шумихе в газете, стоило издание не так уж и дёшево, да ещё и небольшой тираж не покрывал полностью потребность в журнале. Счастливые обладательницы альманаха давали его почитать близким подругам, хвастались тем, что чьё-то письмо со стихами напечатали на литературной странице, мечтали собрать все экземпляры, начиная с самого редкого – первого, который был отпечатан всего-то в пяти экземплярах.
– Ба, а может быть, я и в этот раз не пойду на приём? Что мне там делать? Стоять и улыбаться как дурочка, слушая щебет девиц о настоящих и предполагаемых женихах? В деловых разговорах мне участие принимать нельзя, ибо неженское это дело. В шахматы с ханом и то не сыграешь. Кстати! – я повернулась к задумавшемуся о чем-то своём Николаю Ивановичу. – Любезный моему сердцу дедушка Коля, не подскажешь, кого приблизил к себе Кирим недавно?
– Ты, помнится, никогда не увлекалась придворными сплетнями, с чего сейчас подобный вопрос? – приподнял брови, показывая удивление, граф.
– Наша последняя шахматная партия с ханом. Явно чьё-то влияние заметно в стратегии игры. Кирим играет не так, – ответила я, невольно бросая взгляд на доску и расставленные по ней фигуры. – Третий день думаю над ходом, чувствуя приготовленную ловушку моему коню, которого я никак не желаю терять.