И вы, разумеется, не вправе иметь свое мнение. Особенно если оно отличается от маминого или мнения симбиотического партнера. Слияние, конечно, требует единомыслия, и его нужно созидать и поддерживать, а разночтения, нюансы и уж тем более несогласие надо срочно истребить. Ни к чему это все. Ведь «в целом же ты согласен?». Сегодня свое мнение, а завтра? Свои желания и своя жизнь?
Но самое важное: у вас точно не должно быть собственных, отдельных от «наших» желаний. Иначе что же получится? Ты хочешь одного, а я, например, другого. Хотеть да еще явно об этом сообщать – это так некрасиво. Ведь это означает стать явным, обнаружить свою потребность, нужду. В слиянии же этого как бы нет или быть не должно. Классика жанра. Как часто вы это слышали: «Я тебя еще что, просить должна?» Подразумевается, что ей ничего не нужно. Но так невозможно жить. Всегда что-то нужно. Об этом просто нельзя говорить, нужно догадываться и предлагать. По правилам игры вашу заботу примут только после того, как вы были настойчивы и предложили три раза. То есть на вашу помощь согласятся не потому, что это надо, а чтобы вас «не обижать». Поэтому если вы вдруг вздумали захотеть чего-то вслух и напрямую, то симбиотически организованных личностей это в лучшем случае изумляет, а так вообще-то считается наглостью, нарушением правил слиятельной игры.
4. В симбиозе нет и не должно быть никаких границ. Особенно внутри самой семьи или пары. В этом суть. Все, что нас разделяет, вызывает сильнейшую фрустрацию, которую невозможно перенести. Но отделять одно от другого – в этом и заключается функция границ, в этом их свойство и предназначение. В симбиозе границ нет. Все наше, общее, а значит мое в том числе, и непонятно, кто именно хозяин. Раз нет хозяина, то и вопрос ответственности также остается открытым. «Все наше, потом тебе же и достанется». Достанется потом, а сейчас можно ли чем-то воспользоваться? Нежелательно.
Знаете, что происходит, когда нет границ и структуры? Мешанина, хаос, путаница, неразбериха. Как в этом жить человеку, ребенку? С тревогой: как бы чего не сделать неправильно, взять не свое, не смочь правильно «отсканировать» маму или другого члена семьи, не догадаться, что и кому понадобится, не быть готовым, не справиться. Вина в таком случае – частый спутник всех участников симбиоза. Каким бы ни был близким и родным второй в слиятельной паре, другой может и не догадаться, что и когда ему нужно. Но он должен стараться догадываться, это его главная задача и как будто даже привилегия. Но если все время думать о другом, просто невозможно заняться своей жизнью. В симбиотической паре нет такого понятия – «своя жизнь». Есть наша общая жизнь, жизнь нашего «мы», а значит ничья. Поэтому каждый вынужден делать все, что нужно семье, и неважно, каковы были твои личные планы.
Когда нет границ, значительно повышается риск использования. Например, манипуляции: «Ты что, не понимаешь, тете Вере самой очень трудно огород вскопать, я ей уже пообещала, что ты в субботу приедешь и все сделаешь! Как не можешь? Она же расстроится! У нее же сердце!» Или прямое использование: «У него же золотые руки. Он вам за так в субботу все починит, правда, Петя?» Это, кстати, называется быть добрым за чужой счет. Она его даже не спрашивает. Она уверена, что он в полном ее распоряжении. Она будет чинить или копать огород им как инструментом, объектом и, конечно, присвоит себе все благодарности.
Еще более печальные и серьезные нарушения границ, когда в семье считается, что можно использовать другого как тебе угодно: бить, сексуально домогаться, насиловать, унижать, оскорблять, срываться, садистически наказывать, делать из ребенка своего сексуального партнера, из сына делать фактически мужа, из дочери – жену. Они же свои люди, близкие. Они все стерпят и простят. А дети вообще должны быть счастливы, мы же их любим, мы их семья.
Чем более дисфункциональна такая симбиотическая семья, тем жестче у нее могут быть границы в отношении другого мира. Кому же хочется выносить сор из избы? В случае если в семье есть алкогольные запои, драки, инцест, насилие, рассказывать об этом другим не только запрещается, но часто и не приходит в голову, потому что, во-первых, детям в таких семьях успевают сообщить, что окружающий мир еще хуже и опаснее и доверять там вообще никому нельзя. Во-вторых, они уверены, что заслужили такое отношение, ведь их часто убеждают в том, что любят. В-третьих, нельзя ничего просить для себя, тем более просить о помощи. В-четвертых, вынести хоть что-то, тем более «сор», за пределы семьи – значит нарушить важнейшее правило «не отделятся» и «быть за всех». Не важно, что ты страдаешь. Семья не должна пострадать.
Где же здесь любовь? Нет любви. Только прямое и непрямое использование и насилие. Печально? Очень. Душераздирающее зрелище. На любовь совсем не похоже.
Глава безрадостная, но поясняющая, по каким признакам можно опознать симбиотические отношения
Мы с вами живем в стране с симбиотическим прошлым в историческом анамнезе. Помните: «Кто был ничем, тот станет всем!», «Все вокруг колхозное, все вокруг мое». Опыт коллективизации, устранения частной собственности, различий, инакомыслия, прав. Революционно-советский период всем нам преподал симбиотический опыт истребления индивидуальных желаний, границ и особенностей, за исключением почетной особенности быть советским гражданином под внимательным присмотром соответствующих органов. «Сначала думай о Родине, а потом о себе» – этот государственный строй достаточно полярно сместил фокус с личных потребностей на общественные (которые, безусловно, важны, но не в таком полярном виде), разучил нас иметь и хотеть иметь личное, собственное и уж тем более иметь больше, чем все вокруг. Советская страна жила по традиционным законам симбиотической системы. Что же это за законы? Давайте рассмотрим, какое наследство нам досталось и почему так непросто от него освободиться.
1. Закон «кто не с нами, тот против нас». Все, что находится за пределами симбиотической системы, плохое, ненужное, неподходящее, опасное, порочное. Наличие внешнего врага обязательно, потому что он позволяет сплачиваться внутри системы и считать, что все проблемы снаружи, а не внутри. В предыдущих главах я уже говорила о том, что симбиотическая семья отстаивает постоянство и не может позволить себе развития, расширения. Она, как правило, держится за определенный, устоявшийся взгляд на себя. Разумеется, взгляд этот скромно-позитивный: «Мы хорошие, очень правильно живем, а вот другие люди (наши соседи по лестничной площадке, рабочему месту или там, за бугром), плохие, неправильно живут, потому что наших правил и ценностей не признают, а существуют по каким-то своим, басурманским законам, а значит, они враги».
Наличие внешнего врага позволяет помещать в него свою Тень (в юнгианской психологии это наши представления о себе, которые бы мы не желали замечать, видеть, присваивать, то, что хочется спрятать, отвергнуть или обвинить в этом кого-то другого). Все это будет вынесено вовне. Причем не как сор из избы (в этом случае нужно было бы признать, что в системе что-то происходит что-то не так), а как проекция: «Это не мы враждебные, несчастные и агрессивные, это вы такие».
Невозможность развития и расширения взгляда на самих себя укрепляет этот механизм. В противостоянии свой – чужой свой становится все более безгрешным и святым, чужой – все более опасным и сатанинским. Это усиливает крепость внешних границ, уменьшает возможности обмена, изучения инакового, другого. Очень закрытая система постепенно начинает «протухать» от застоя и постепенно либо умирает, либо в ней начинает зреть напряжение, в итоге приводящее к взрыву.
Таким образом, наглухо закрытые внешние границы, враждебно-испуганное отношение к внешнему миру стагнируют развитие, снижают контакт с реальностью, создают псевдореальность, в которую все должны верить, причем вне зависимости от желания и способности видеть все как есть…
2. Закон вины, долга и наказания за отдельность. Как вы могли заметить, я не раз говорила об обиде как о часто встречающейся реакции на отличия в симбиотической паре. Обида и вина действительно «сладкая парочка», весьма характеризующая слиятельные отношения. В данном случае она возникает каждый раз, когда один из пары встречается с различиями или со своими фрустрированными ожиданиями от другого. Уж чего, а ожиданий у него всегда будет много хотя бы потому, что ему самому запрещено хотеть, иметь, достигать, поэтому все это он может заполучить, только если Другой ему это предложит или предоставит. Ожидание, что тот, Другой, сделает для тебя то, что ты сам не решаешься, не можешь или не хочешь делать, – это очень частый феномен, особенно в слиятельных супружеских парах.
Да и в детско-родительских симбиотических парах совместными ожиданиями пронизано все пространство между. Поскольку нельзя быть отдельным, проявленным, имеющим желания и чувства, то говорить напрямую о том, что ты хочешь, чувствуешь или в чем нуждаешься, тоже запрещено. Вы все время должны догадываться друг о друге. И если, к примеру, у симбиотического родителя способность догадываться развита больше (что и понятно, поскольку он взрослее), то он выигрывает в этой способности у своего ребенка. Ребенок предпринимает все усилия, чтобы тоже догадаться, но… то он еще слишком мал, то у него подростковый возраст с захлестывающими его переживаниями, то он посмел как-то отвлечься на собственную жизнь, и вот не случилось. Он не смог также тщательно и своевременно «считать» потребности своей матери и правильно и, самое главное, своевременно сделать то, что она хотела. Сразу обида. Она-то всегда старается, «все для него делает, живет для него, а он…»
Поджатые губы, замолчавшая, немного напоказ страдающая, ставшая отстраненной мать – «прекрасное» наказание за такую оплошность. Вина, которая овладевает ребенком, в этом случае сильная, смутная (он еще и не всегда знает, что он сделал не так), тяжелая, тревожная (неизвестно, что он должен сделать, чтобы его простили). Именно поэтому часто