— Константин Платонович, я так и не отужинал. Распорядитесь подать нам лёгкий ужин во время беседы и можете отдыхать.
— Будет исполнено, Ваше Сиятельство, — поклонился тот и удалился.
Когда я вошёл в кабинет Алексея, старинные часы на каминной полке как раз пробили час ночи. Алексей поднял на меня воспалённые от бессонницы глаза.
— Уж думал, не пожалуете, княжич, — улыбнулся он, откладывая в сторону кипу бумаг. — Всяко увеселения в высшем свете поинтереснее наших дел.
— Увеселения у меня по долгу службы, — ответил я, устраиваясь в кресле напротив, — а забота о роде… она несколько иной мотивацией приправлена. Давайте смотреть.
Мы погрузились в изучение дел выпускников интерната. Алексей подготовился основательно — в отдельной папке лежали перспективные, по его мнению, кандидаты, но и остальные он не сбрасывал со счетов, аккуратно сложив в сторону.
Спустя полтора часа, три чашки крепкого кофе и лёгкий ужин (холодная дичь, свежий хлеб и фрукты) мы уже спорили едва ли не до хрипоты.
— Княжич, да куда нам их? — Алексей нервно постукивал пальцами по столу. — Они же с исконно светлым даром. Княгиня никогда не согласится!
— Они нам абсолютно необходимы, — упрямо стоял я на своём. — Больница скоро перейдёт под покровительство княжны Эльзы. Персонал низшего звена нам нужен? Нужен. Пусть набираются опыта. Если покажут себя хорошо — оплатим обучение в городских коллегиумах. К тому же мы даже не знаем, в каком состоянии Светловы оставят предприятия. Это ведь императорское задание — передать всё в рабочем состоянии.А уж как его выполнят Светловы, мы знать не знаем. Хотя догадываемся, если они уже заказывали взрывчатку для обрушения сводов на рудниках и на карьерах.
— Да не может быть! — возмутился Алексей.
— А вот и может, — холодно ответил я. — Именно это я и узнал у Юматовых совершенно случайно.
Лицо интуита потемнело:
— Понятно… Тогда вы правы. Нам действительно нужно внедрять своих людей во все предприятия. Хотя бы для раннего предупреждения о саботаже.
— Вот именно. На эти должности и нужны выпускники. Лучше даже если прошлых лет, если таковые остались.
Алексей задумался, затем кивнул:
— С этой точки зрения я не смотрел. Всё рассматривал кандидатов для службы в особняке или поместье… Теперь круг поисков расширяется.
— Желательно, чтобы они числились выходцами из разных семей, а не только из нашей, — добавил я.
— Будем пытаться. И попробую найти подход к кому-то из служащих у Светловых — может, удастся заранее узнать их планы.
— Принимайте во внимание, что ещё и Юматовы согласились на союз, а потому защищать придётся ещё и их.
Вдруг я решил задать прямой вопрос:
— Алексей, а кем вы сами видите себя в структуре рода?
Тот криво улыбнулся:
— Да как вам сказать…
— Говорите как есть.
— Так-то я… бастард князя Николая. Почти что ваш дядя, — хмыкнул он.
Мои брови поползли вверх. Этот человек, оказывается, годами служил княгине, надеясь на признание… А вместо этого нашли нас с Эльзой. Теоретически он должен был нас ненавидеть.
Переварив эту информацию, я осторожно продолжил:
— Знаете, я собирался предложить вам возглавить службу безопасности рода. Вы человек предельно честный… Но после такого признания… — я сделал паузу. — Если вам когда-нибудь станет тесно со мной в одном роду, могу выделить вам младшую ветвь. Это было бы справедливо. Правда, тогда вам нужно будет найти супругу с подобным даром, чтобы закрепить способности интуита в потомстве. Но от первоначального предложения я не отказываюсь. Вы видите связи даже там, где их нет. Это бесценно для создания службы, которая будет заниматься всем — от контроля предприятий до защиты рода. Обсудите это с княгиней, если моих полномочий для такого решения недостаточно.
Алексей задумчиво кивнул, его пальцы нервно перебирали край папки. Да, моих полномочий назначать наследников действительно не хватало, но предложение создать отдельную ветвь было более чем щедрым для бастарда.
— Доброй ночи, Алексей, — попрощался я, видя, что собеседнику нужно время обдумать сказанное.
На часах было около трёх, и хотя по графику у меня должна была быть тренировка с Бьерном Утгардом, тело требовало отдыха. Едва я улёгся в постель, как заметил лёгкое колыхание занавесок у открытого окна. Ночная прохлада принесла с собой приторный аромат ночной фиалки, перебивающий все другие запахи.
Но моё ночное зрение уловило не только движение ткани, в лунном свете чётко вырисовывался женский силуэт с пушистым лисьим хвостом.
— Красавица, ты бы хоть предупредила о визите, — улыбнулся я, — я бы подготовил достойный приём.
Однако расслабленной беседы с прекрасной кицунэ не получилось. Вместо кокетливой улыбки меня встретили оскаленные клыки и гневное шипение, прежде чем разъярённая девушка-лиса бросилась на меня.
Глава 8
Вам когда-нибудь доводилось разнимать дерущихся женщин? Это совершенно особый опыт, кардинально отличающийся от мужских потасовок. Женские драки — это квинтэссенция жестокости, беспощадности и абсолютного отсутствия каких-либо правил. В них есть что-то первобытное, словно древние инстинкты хищницы, передаваемые из поколения в поколение, вдруг прорываются наружу, смешиваясь с бурлящими эмоциями и обострённым чувством справедливости. Но мне удалось избежать подобного «счастья».
Кицунэ совершила молниеносный бросок вперёд, её изящное тело превратилось в размытый силуэт. В лунном свете, проникающем через полуоткрытые шторы, сверкнули острые как бритва когти на тонких пальцах. Губы приоткрылись, обнажая ряд белоснежных клыков — зрелище одновременно пугающее и завораживающее. Но на сей раз моё тело среагировало ещё быстрее, благодаря горгу, внутренние механизмы самосохранения включили какой-то невероятный режим активности, превосходящий мои обычные возможности.
Движением опытного бойца я заломил ей руки назад и буквально оседлал девчонку, прижимая её тело своим весом. Она сопротивлялась изо всех сил, бешено молотила хвостом и пыталась создать иллюзорную завесу, чтобы исчезнуть, но тщетно. Из горла вырвались тихие визги и раздражённое шипение — будто рядом оказался котёнок, случайно наступивший лапой в раскалённую сковороду.
Она сопротивлялась с яростью загнанной в угол пантеры. Её пушистый хвост яростно хлестал по шелковистой ткани простыни, создавая странный шелестящий звук. Я увидел, как по ауре кицунэ пробежали радужные всполохи, она пыталась создать иллюзорную завесу, чтобы выскользнуть из моих рук. Но моя хватка, оказалась сильнее её магии. Из её горла вырвался странный звук — нечто среднее между кошачьим шипением, человеческим визгом и лисьим тявканьем.
— Мерзавец! Отпусти! Отпусти меня, сволочь! — её голос звенел от ярости, смешанной с обидой. — Я тебе помогла, а ты, скотина такая, съякшался с ракшасами!
Я пока не понимал, когда успел связаться с этими загадочными ракшасами, но ситуация требовала немедленного успокоения разъярённой хищницы. Решительно настроившись прекратить бессмысленную потасовку, я издал угрожающий рык, предназначенный исключительно для демонстрации силы и намерений.Эффект превзошёл все ожидания, она замерла мгновенно, удивлённо распахнув глаза.
Затем произошло нечто удивительное. Перед моими глазами разыгралось настоящее превращение — злобная фурия буквально на глазах превратилась в соблазнительную искусительницу. Её губы, ещё секунду назад искажённые гримасой ярости, дрогнули и сложились в игривую полуулыбку. Розовый язычок медленно скользнул по нижней губе, оставляя влажный блеск. Грудь начала учащённо вздыматься, демонстрируя все прелести в самом выгодном свете — тонкое шёлковое кимоно лишь подчёркивало соблазнительные изгибы.
— Отпусти меня, ракшас… — её голос вдруг преобразился, став бархатисто-медовым, словно она шептала любовные признания в полумраке будуара. — Я не буду претендовать на твоего адепта… Отпусти меня! Я сделаю всё… всё, что ты захочешь…
Последние слова она произнесла с таким сладострастным придыханием, что у менее стойкого мужчины могла закружиться голова. Она замерла, ожидая моей реакции, но вместо ожидаемого смятения я лишь холодно улыбнулся, намеренно удобнее устроившись сверху, чтобы она почувствовала всю серьёзность своего положения.
— Давайте по порядку, милая барышня, — мой голос звучал спокойно и размеренно, хотя ситуация становилась всё более абсурдной. — Кто вы такая? Как вас зовут? И главное — какой ракшас удостоился чести оказаться в моей спальне среди ночи?
Её глаза, ещё секунду назад полные сладкого обета, сузились до тонких щелочек. Пушистый хвост нервно подрагивал, но вырываться она больше не пыталась. Правда, не прекращала мелко ёрзать подо мной, что с учётом её соблазнительных форм и тонкого аромата жасмина, исходящего от её кожи, вызывало вполне предсказуемую мужскую реакцию.
— Какое твоё самое сильное желание прямо сейчас? — вдруг спросила она совершенно неожиданно, нарушая логику нашего диалога.
Я не смог сдержать лёгкой усмешки, чувствуя, как её движения подо мной становятся всё более провокационными:
— До твоих… выразительных танцев подо мной, я хотел только одного — наконец заснуть после бесконечно долгого дня. А теперь… — мой взгляд намеренно медленно скользнул по её фигуре, — извини, но биология взяла верх над усталостью.
Вместо ожидаемого смущения она лишь задумчиво прикусила пухлую нижнюю губу, прекрасно осознавая эротизм этого жеста. Её глаза блестели любопытством, словно перед ней был не мужчина, а интересная головоломка.
— Странно… — протянула она, пристально изучая моё лицо. — А крови не хочется? Или сырого мяса? Может, желания разорвать кого-то на части?
Я искренне прислушался к своим ощущениям и отрицательно покачал головой:
— Нет, после ужина с холодной дичью и трёх чашек крепкого кофе никаких подобных желаний не наблюдается. Разве что… — я намеренно оставил фразу незаконченной, позволяя её воображению дорисовать остальное.