Когда между нами остался всего метр, волк повернулся боком и показал свою рану на боку и окровавленную ногу с торчащим осколком кости. Шерсть вожака слиплась от крови, но он продолжал идти ко мне. Не знаю, что именно он хотел показать, но, судя по крови на его теле, заразиться он мог проще простого. Однако волк не пытался атаковать. Возможно, это была уловка, но он демонстрировал свои раны.
Среди окровавленного меха что-то блеснуло — то ли стальное, то ли серебряное. Не прекращая транслировать страх, я попытался приблизиться к вожаку. Оказалось, что его ранили не когтями, а кинжалом — оружие всё ещё торчало в теле, не выпав во время бега. Накинув на руку иллюзию, превратившуюся в каменистую шкуру горга с уплотнившейся кожей, я осторожно извлёк кинжал.
Помахав рукой, я дал понять волку, чтобы уходил. Но его взгляд был печальным и понимающим. Он подошёл ближе и подставил горло, склонив голову. Видимо, он понимал, что уже заражён, и предлагал добить его. Мы долго смотрели друг другу в глаза, и в этот момент я увидел…
Волчье логово в глубоком бору, спрятанное в овраге среди валежника. К нему пришёл человек в белоснежных одеждах и таком же плаще, но под ним скрывалось нечто чудовищное. Его руки превратились в странные отростки — то ли присоски, то ли паучьи лапы. Вместо ног у него были подобия змеиных хвостов, а лицо исказилось до неузнаваемости.
Оно превратилось в безумную маску с разинутой пастью, капающей слюной и торчащими клыками. Но это существо всё ещё сохраняло человеческую сущность — только человек мог напасть на зверя и попытаться ранить его ножом.
Волк встал на защиту своей стаи. Ценой собственной крови и жизни он отогнал это создание от своей норы. Однако вожак понял: аура ужаса, исходящая от этого монстра, оставила след на нём самом. Нож и кровь остались в его теле.
Сейчас, показав мне эту картину, волк ждал своего конца. Самое страшное заключалось в том, что, несмотря на отчаянную попытку вожака атаковать изменённого существа в горло, он не смог его убить. Лишь сам пострадал, получив рану и заражение.
Из последних сил волк вышел к людям, чтобы показать застрявший в теле нож и дать хоть какую-то подсказку о месте нападения. Он пожертвовал ради этого собственной жизнью.
Взглянув на спокойного вожака, принявшего свою судьбу, я нанёс единственный удар, но не в горло, как он подставлял, а прямо в сердце. Достойная смерть для достойного существа.
Глава 12
Волна дикого лесного зверья, обезумевшая от страха, свернула от нас в сторону; лишь некоторые опоздавшие следовали за основной толпой, обходя меня стороной. Страх больше не вырывался из меня чёрными, вязкими клубами, но опустошение, оставшееся после него, было таким всепоглощающим, что ноги подкашивались. Я едва удержался, опустившись на одно колено рядом с волком.
Клинок вышел из его груди с тихим, мокрым звуком. Лезвие блеснуло в скупом свете, пробивающемся сквозь чащу, и я замер, разглядывая рукоять. Серебро, холодное и почти живое под пальцами, белая кость — не просто кость, а что-то древнее, отполированное временем и прикосновениями. Слоновая? Но откуда здесь…? По стали вился узор — не просто украшение, а магическая вязь, и на самом верху, у основания, чётко выгравированная буква «И», обвитая побегами и шипами.
«Быть того не может…»
На букву «И» я пока знал лишь один владетельный дом — Иллюмовых. Но какого чёрта мог забыть Иллюмов в карельских лесах? И уж точно сразу отпал вариант о совместной работе Иллюмовых со Светловыми. Скорее поверил бы, что Иллюмовы пытались дискредитировать Светловых или уколоть их посильнее, но уж точно не наоборот.
Нет, конечно, существовал вариант, что Светловы подставили Иллюмовых, чтобы избежать нашего сближения… Но это уже настолько изощрённые придворные игры, что вряд ли они успели бы развернуться за неделю. Ведь дуэль произошла всего два дня назад, а люди пропадать начали уже семь дней как.
Мысли путались, перескакивая с одной на другую — видимо, так сказывалась крайняя усталость от магического опустошения.
«Нужно провести очистку… — мелькнула здравая мысль. — Я не суицидник носить на себе табличку-приглашение для демонов».
Даже интересно, почему лиса разглядела на мне пятна от практики магии кошмаров? Уж не потому ли, что это противоборствующие магии? С этим ещё предстояло разобраться. Я сосредоточился и пропустил сквозь себя волну силы неясного оттенка. Она окутала меня прохладой, расслабляя скрюченные от напряжения мышцы. Боль молоточками била по каждой клеточке, напоминая покалывание иголок.
Но разлечься прямо здесь не было никакой возможности. Нужно было сжечь волка. Кроме того, у меня на руке, покрытой шкурой горга, всё ещё была кровь, и её тоже требовалось уничтожить.
Словно в ответ на мои мысли, сверху раздался крик Васьки. Буквально через секунду она стрелой спикировала вниз, раскинув крылья и с боевым кличем устремившись к волку.
— Тише, тише, девочка, — обратился я к ней. — Он уже никому ничего не сделает. Да и не враг он…
Бабушка подошла ко мне с опаской.
— У тебя руки в крови… — едва процедила она сквозь зубы. — Он был заражён?
— Был, — подтвердил я.
— А ты? — в её глазах мелькнуло что-то, похожее на страх.
— А я накинул на себя шкуру горга, — я показал руки, которые теперь больше напоминали лапы магического существа, когда-то сидевшего у бабушки в клетке. — Нам нужно его сжечь, чтобы другие не заразились.
Та выдохнула с облегчением.
— Уничтожить — не проблема, — она кивнула, достала с пояса небольшой жезл и направила его на шкуру.
Мелькнул всполох, и огонь принялся жадно вгрызаться в тушу волка.
Княгиня порывалась что-то спросить, но мой взгляд в сторону Анны Игнатовны красноречиво намекнул, что ничего объяснять при чужих я не буду. Бабушка поняла всё без слов.
Пока же я просто взял и окунул ладонь в огонь, позволяя пламени сожрать с поверхности шкуры горга заражённую кровь. Она пузырилась, вскипала и осыпалась едва ли не алыми хлопьями золы. Волка удалось уничтожить гораздо быстрее, чем изменившегося человека, приползшего на завод. Магический огонь справился с телом буквально за считанные минуты.
— В чем разница? — спросил я у княгини. — Почему так быстро?
— В том, что заражение произошло не так давно, а возможно, и вовсе не произошло, — нахмурилась княгиня. — Заражённые от первоисточника, обладающие хотя бы минимальной магией, сложнее поддаются сжиганию. Волк же существо дикое, магией не обладающее и практически не имеющее подпитки для преобразования скверной. То есть он бы изменился, да, но поддался бы не столь серьёзным изменениям, как магически одарённые существа. У него это скорее было бы похоже на бешенство.
— То есть, хочешь сказать, прошедший мимо нас вал зверей в принципе не настолько опасен? — понадеялся я на хоть одну хорошую новость.
— Ну почему же, их ещё всех придётся проверять и отслеживать. Однако же ситуация с волком наталкивает меня на печальные мысли. Я все же надеялась, что он будет охотиться за магами, а не на зверьё. Людей мы можем обезопасить и отследить, а вот зверьё…
— Может не всё так грустно как тебе кажется, поспешил я успокоить бабушку и пересказал то, что увидел в сознании вожака, — волк защищал свою территорию, да и ранен был не когтями, а оружием, — я показал кинжал, — он специально вышел ко мне и показал свой бок израненный, в котором торчало это.
Анна Игнатовна вскрикнула и прикрыла ладонью рот.
— Аня, ты узнаешь оружие? — без церемоний обратилась княгиня к Светловой.
— Нет, не может быть, — тряхнула головой Анна Игнатовна, словно сбрасывала наваждение.
— Если ты знаешь, чьё это, лучше скажи сразу, — в голосе княгини звенела сталь. — Нам нужно знать, кого искать.
— Это принадлежало. Алексею Иллюмову. Он прибыл два дня назад со мной в Рыбреку, а вчера пропал.
— Странно, очень странно, — Елизавета Ольгердовна тёрла переносицу, пытаясь сопоставить факты. — У первого изменённого прошло на вид не менее двух суток с момента заражения. Скверна успела захватить почти всё тело, одна рука да голова остались от человека. Но голова эта явно была не Иллюмовской породы, я бы узнала. А волка уже мог и Алексей подранить, в лесу заблудившись.
Кажется, бабушка пыталась успокоить Светлову и вселить в неё веру в лучший исход для Иллюмова, только из видения волка я точно знал, что дрался вожак с уже изменённым.
Подумав секунду, я попросил Ваську передать бабушке воспоминания волка. Скорпикора даже зависла на секунду, ведь пришлось едва ли не впервые работать передатчиком информации между двумя хозяевами, а не от себя к ним. Но вскоре разобралась, что от неё хотят и сработала на отлично.
А вот бабушка едва сумела скрыть своё удивление, получив от меня такой привет.
— Какой ранг был у Алексея?
— Третий, кажется, — неуверенно ответила Светлова. — Он был слабосилком.
— Тогда надо узнать какой ранг бы у первого заражённого и сравнить вероятную скорость распространения.
— Согласна, — кивнула Светлова, — если у рабочего был хороший магический потенциал, то он мог дать больше топлива для скоростного изменения. Как бы то ни было, но у меня есть список пропавших, — кивнула Светлова. — И надо узнать есть ли пропавшие в ближайших деревнях.
— Аня, ты понимаешь, что если во всем виноваты Иллюмовы, то я даже не знаю, против кого они играли: против нас или уже вас с учётом некоторых моментов? — осторожно уточнила княгиня у Светловой.
— Вот и я не знаю, в свете последних событий, — нахмурилась Анна Игнатовна и замкнулась в себе. Подозреваю, что Иллюмов прибыл не просто так вместе со Светловой, на передачу дел, а состоял с ней в некоторых близких отношениях. Иначе бы она так не вскрикнула ошарашенно. Но это уже было не моё дело.
После гона зверей ситуация несколько стабилизировалась. Химеры были разделены на три части: одна треть охраняла завод, вторая треть патрулировала небо, изучая лес и просеки, a третья — отдыхала. Ближе к полуночи, которая совершенно здесь не казалась ночью из-за светло-серого неба белых ночей, над нами завис военный дирижабль. Оттуда магами воздушниками были спущены ящики с провиантом, лекарской алхимией и тактическими щитами для оборудования полноценного защитного контура.