— Мы вчера с ним имели долгий разговор, в результате которого Илья Алексеевич решил самовольно прибыть и подчистить грешки рода. Вдвоём у нас точно хватит сил упокоить первоисточник скверны.
Я благоразумно промолчал, решив ничего не говорить о том, что, вероятнее всего, первоисточник всё-таки уже уничтожен. Однако же я и сам не мог быть в этом уверен. Пусть опытные маги сами определяются, кто был первоисточником.
Практически одновременно с обнаружением Иллюмова на дальних патрулях горгульи увидели необычную процессию. Одно прямоходящее существо выгуливало на цепях трёх других изменённых. Передвигались они столь медленно, что прямоходящему приходилось то и дело огревать своих питомцев дубиной для того, чтобы они шевелились. И такой странной четвёркой они медленно двигались к нашему карантинному лагерю. Самое удивительное, на прямоходящей фигуре, держащей на привязи всех остальных изменённых, был всё тот же белоснежный плащ. Кажется, нашёлся потерянный Алексей Иллюмов.
Бабушка увидела ту же картину и, недолго думая, скомандовала:
— Встретим патриарха в небе и попробуем уничтожить первоисточник скверны с воздуха.
Только мне почему-то казалось, что весь этот «выгул» выглядит несколько гротескно и неестественно. Не так должны себя вести твари, заражённые скверной. Ой, не так.
Почему Иллюмов сдерживает других, если он должен был их натравливать на как можно большее распространение этой заразы? Почему они степенно группой движутся к нашему заводу? Выглядело всё так, будто нам пытались преподнести подарок, доставив всех заражённых разом. Об этом я и сказала бабушке.
— Не знаю, — задумчиво отреагировала та. — Чтобы сохранить разум на третьи сутки заражения, маг должен был иметь первый-второй ранг владения даром. В любом случае я впервые вижу, чтобы изменённые сохраняли хоть какие-то человеческие привычки… обычно это голодные безмозглые твари.
Мы встречали патриарха Иллюмовых уже в небе. Княгиня махнула рукой, указывая следовать за нами. Илья Алексеевич приблизился к Ваське на своём грифоне и уточнил:
— Куда?
— Нашли Алексея, — коротко ответила княгиня. Я даже заметил тень облегчения, промелькнувшую на лице патриарха рода. Рановато он обрадовался.
Ориентируясь на химер, лететь пришлось довольно долго, ведь патрулировали они на дальних рубежах, а изменённые скверной двигались очень медленно. Дожидаться их можно было сутки, а то и двое, посему быстрее было вылететь к ним навстречу.
Пришлось сделать несколько кругов, пока мы обнаружили эту странную процессию. Но что удивительно: изменённый Иллюмов будто бы нас почувствовал, он вглядывался в небо, прикрывая лицо из-под капюшона щупальцем, служившим ему заменой одной из рук.
Завидев нас, он остановился на небольшой ровной полянке, свободной от деревьев.
Илья Алексеевич тоже узнал родовой плащ, по лицу его пробежала судорога, однако же он старательно делал вид, что ничего необычного не происходит. Оба летающих питомца приземлились чуть в отдалении. Твари на цепях принялись скалиться и пытаться сорваться, однако же изменённый в белом плаще продолжал охаживать их палкой, будто дрессируя. Патриарх Иллюмовых без раздумий ударил по тварям столбами света, сжигая тех. Правда, держать заклинание для этого понадобилось те же полчаса, что и при использовании огня из жезла княгини. Когда остался лишь один изменённый, стоящий спокойно и не скалящийся хищно в нашу сторону, Илья Алексеевич сделал несколько неуверенных шагов по направлению к нему и с надеждой в голосе спросил:
— Лёша, это ты?
В ответ послышалось мычание и кивание головой. Кажется, речевой аппарат у Алексея уже был изменён. Существо вынуло из-за пазухи камень, обёрнутый непонятно чем, и зашвырнуло в нашу сторону. Булыжник покатился под ноги Иллюмову. Патриарх рода поднял посыльный камень, перемотанный верёвкой, и принялся её распутывать.
Под мотком оказалось несколько смятых и исписанных обрывков бумаги.
Мне стало интересно содержание записки. И пусть это было не особо честно, однако же я попросил Ваську покружить над Иллюмовым, позволив мне увидеть послание её глазами. Записка была написана корявым почерком достаточно крупными буквами, будто писал ребёнок. Общий смысл её сводился к тому, что старший брат Алексея вернулся из экспедиции из южных земель с добычей, назначил ему встречу в безлюдном месте в Карельских лесах. Алексей приехал, брат принялся учить его новым заклинаниям, но отчего-то не снимая балахона. На второй день Алексей попробовал в шутку сдёрнуть балахон, подрался с братом и заразился скверной… Как у слабосилка, изменения у него шли очень медленно, потому Алексей попытался дать знак, подранив волка, но не убив. Он оставил свой кинжал в ране, надеясь, что зверя обнаружат вместе с кинжалом, а там и дадут знать в род. Брат исчез, а Алексей выслеживал и удерживал заражённых братом тварей сколько мог, а потом понял, что его сознание туманится. Посему решил двинуться к бывшим карьерам своей зазнобы Анны Светловой, чтобы его убили. Он не хотел никого заражать, собрал изменённых и пошёл сдаваться, надеясь, что его избавят от мучений.
Уж если меня пробрало от этой исповеди, то что говорить об Иллюмове… Чем дольше читал записку внука патриарх, тем белее становилось его лицо. Под конец он уже нервно сглатывал и кусал губы.
— Княгиня, помоги мне упокоить внука, — сглотнув, обратился он к бабушке. — Буду должен.
Алексей Иллюмов смиренно ждал своей участи. Удивительно, но он оказался гораздо сильнее духом, чем его братец, раскопавший могильники, впустивший в себя демона и выпустивший скверну.
Патриарх рода всё-таки не выдержал, проявив человеческие качества. Он подошёл к изменённому внуку и крепко обнял того, прижав к себе.
— Прости.
Тот что-то промычал ему в ответ.
Объятия длились не дольше нескольких секунд, после чего патриарх вернулся к нам, снял с пояса жезл, и вместе с бабушкой они выпустили две струи огня, которые сожгли дотла Алексея меньше чем за минуту.
Оставшийся прах Илья Алексеевич собрал в носовой платок, видимо для захоронения в родовой усыпальнице.
Обратно на завод мы возвращались молча. Илья Алексеевич отправился беседовать со Светловой; уж не знаю, что он ей предлагал за молчание, однако прежде чем согласиться, Анна Игнатовна сделала телефонный звонок отцу.
Я же уточнил у бабушки:
— А что ты затребовала за молчание?
— Хотела учителя для тебя, но решила для начала с тобой посоветоваться… — ответила Елизавета Ольгердовна. — Сказала, что сочтёмся позже.
Глава 14
Ни я, ни Пётр Громыкин скверну не подцепили. Если в себе я был абсолютно уверен, ведь выжег её неизвестной магией, то Петра проверил сразу же по возвращении.
На заводе бабушка связалась с карантинным штабом в Петрозаводске и в Рыбреке и сообщила, что собственными силами было уничтожено ещё трое заразившихся. Личности их удалось установить благодаря информации, предоставленной Анной Игнатовной Светловой о пропаже рабочих с завода и карьеров. Пропажа Алексея Иллюмова нигде не фигурировала. Официально Иллюмовы позже объявят, что два внука патриарха погибли в экспедиции в южных землях.
Поскольку людей в окрестностях больше не пропадало, а новые случаи заражения не были выявлены, карантин признали условно успешным. Условно — поскольку гон лесного зверья ещё продолжали проверять погонщики, маги, занимающиеся приручением, дрессурой и управлением всевозможных животных.
Их в Карелию нагнали едва ли не со всей империи. Совместными усилиями они прочесывали все окрестные леса, проверяя каждую встречную зверушку на признаки бешенства. Любых подозрительных либо ведущих себя неадекватно особей отстреливали и сжигали на месте без жалости. Между эпидемией скверны и жёсткими чистками — выбрали второе.
Карантин с завода сняли на пятые сутки. К нам прибыла целая столичная комиссия в составе представителей из Гильдии Магов, Императорской канцелярии и Министерства обороны. Кроме официального лица каждая структура направила своего лекаря для осмотра и засвидетельствования нашего состояния здоровья. Благо, хоть высокая комиссия догадалась привлечь и лекарей-женщин для осмотра бабушки и Анны Игнатовны, иначе наш карантин бы растянулся до прибытия оных.
Всех нас признали здоровыми и выдали соответствующие заключения. Однако покинуть завод сразу не вышло. Как оказалось, за пределами защитного контура нас ожидала целая делегация, во главе которой были Эльза, Алексей Угаров и Резван Эраго. С ними прибыли и часть недостающих специалистов для завода и карьеров.
Пока я отсыпался два дня, бабушка по телефону передала Алексею все недостающие позиции в штате. Часть этих позиций и удалось ему закрыть, прошерстив нынешних и бывших выпускников нашего сиротского интерната. К окончанию пятидневного срока карантина он прибыл с работниками. Правда, ему пришлось пообещать увеличение оклада работникам за опасность нахождения в бывшей карантинной зоне.
Вихрем на завод ворвалась Эльза, обняв меня и бабушку поочерёдно. В её глазах плескалось облегчение, густо замешанное на ужасе возможной потери.
— Я так рада, что с вами ничего не случилось и вы не заболели, — она едва сдерживала слёзы. — Я пыталась отправиться сюда в первый же день, но бабушка запретила. Сказала, что в безопасности должен остаться хотя бы один из наследников. А каких только слухов по столице не ходило! Нас даже пытались обвинить в том, что мы пробудили скверну. Но за всех паникёров и ненавистников взялась охранка, приравняв их к злостным нарушителям спокойствия и разжигателями паники в империи. Слухи прекратились на второй же день. Зато позавчера объявили, что Угаровы сами уничтожили рассадник скверны, обезопасив всех рабочих и жителей окрестных деревень. Так что кое-кто вас героями зовёт.
Эльза выдавала нам новости с такой скоростью, будто боялась, что мы исчезнем и вновь оставим её один на один с проблемами рода. Нервное напряжение её постепенно отпускало, а речь замедлялась. Лишь увидев и обняв нас, она окончательно уверилась, что мы никуда не пропадём.