— И зачем хертуг Утгард явился во владение хертуга Нифельха? — вновь раздался голос из пустоты, но теперь в нём не было ни насмешки, ни тени сожалений. Сейчас мы разговаривали на равных.
— Хертуг Утгард явился забрать дитя огня и стужи и тварь, принадлежащую нашему роду по праву создания, — ответил я, указывая на принцессу в клетке и на саму химеру.
— И дитя, и химера — наша добыча. Они — плата за вероломное проникновение на чужую территорию и за попытку воровства.
— Разве дитя либо химера посмели что-то вынести с вашей территории? — задал я вопрос, обращаясь одновременно и к принцессе с химерой, и к неизвестному хранителю башни.
Принцесса отрицательно замахала головой, мол, не успела ничего такого, и даже показала пустые ладошки и сильно укороченное на перевязки платье, где нынче невозможно было ничего спрятать. Сама же химера тоже отрицательно мотнула головой, показывая, что ничего они не успели обнаружить и уж тем более вынести.
— Ни одна из твоих ценностей, мнимых либо спрятанных, не покинула твою территорию. С чего вдруг столь кровавая плата? К тому же ты сам пропустил невинное дитя на свою территорию, а значит, в ней была хоть капля крови хертуга Нифельха, — продолжал я гнуть свою линию. — А убивать носителей крови собственного создателя — плохая затея.
— И ты будешь меня учить, искорёженный потомок хертуга Утгарда? Само твоё существование — ошибка богов! Наследник одной первостихии стал носителем другой. Всё смешалось в этом убогом мире, и не будет покоя никому из первородных, пока все не встанет на свои места.
Боги, ещё бы понимать хоть что-то из того, что произносило это странное создание. Однако, что бы он ни говорил, я попытался вновь вернуть его к вопросу с принцессой:
— Верни мне дитя огня и стужи, верни мне моё по праву. Я не взял у тебя ничего, что принадлежало бы тебе.
— Как не взял? А кто выпил часть энергии из защитных накопителей? Мне нужно её восполнить. И для этого мне нужны жертвы.
Однако, вот тебе и просвещённый век, механикусы, автомобили… А лучше чем жертвоприношение для подпитки энергетических накопителей, ничего придумать так и не смогли. И стоит такая защита веками. С другой стороны, если ты у власти, то в твоей тюрьме всегда найдётся несколько смертников для подпитки. В моём же случае не думаю, что императрица не отыщет кого-то в застенках своих силовых ведомств для обмена их жизней на жизнь принцессы и химеры. Казалось бы, плёвое дело. Осталось хранителя башни уговорить на обмен. А заодно и поторговаться.
— Твоё требование законно. Однако же, если я заберу ребёнка и химеру, то обязуюсь за двадцать четыре часа предоставить тебе равнозначную по силе жертву. Возможно, она будет размещена не в одном и не в двух сосудах, а в нескольких, но по силе обещаю вернуть равнозначно.
— Поклянись кровью и томхетеном, хертуг Утгард.
— Клянусь кровью и томхетеном, что бы это ни значило, — ответил я.
Для меня клятва кровью в принципе была высшей мерой, но в данной ситуации оправданной. Что уж говорить про неизвестный Томхетен. В крайнем случае, я сам выкуплю нескольких смертников и принесу в жертву на пороге башни. Однако же во мне всё больше крепло желание узнать, что же такое «томхетен», если им даже клятвы заверяют.
— А томхетен это?.. — начал я, но завершить вопрос не успел.
Резкий порыв неизвестной силы придавил принцессу с химерой к полу. Те отключились и выглядели как потерявшие сознание (слава богам, что не как убитые). Приглядевшись, я заметил, как грудные клетки химеры и принцессы поднимаются при дыхании.
— Никогда не смей обсуждать первостихии среди непосвящённых, — пророкотал неизвестный. — Если уж по извращённой милости богов ты оказался носителем сил из другого лагеря, то хотя бы будь лояльным и не треплись об этом во всех углах. Томхетен у вас местных зовётся Великое Ничто. Запомни, потомок Утгарда — сутки, отданные тебе на возмещение жертвы, уже начались.
С последней фразой исчезли и клеть, и истаяли все стрелы, лежащие вокруг принцессы и химеры. Прикинув вес Мурки и принцессы, я здраво представил, что дотащить обеих сразу не смогу, а оставлять кого-либо из них на произвол судьбы в этом зале точно не стану. Потому магией иллюзий создал крылогрива, на которого сгрузил потерявшую сознание Мурку, а принцессу сам взял на руки. Двенадцатилетняя девочка была лёгкой, как тростинка. И таким небольшим кортежем мы принялись подниматься наверх.
Благо, что я поднимался, по возможности не заступая энергетические линии — не хотелось, чтобы счёт увеличился в процессе. А потому наступал осторожно и химере-иллюзии приказал ступать за мной след в след, чтобы не нарушать целостность линий и не провоцировать на себя срабатывание защитных заклинаний.
Подняться в основной каминный зал мы поднялись, но вот выхода я как не наблюдал при моём появлении, так и не видел сейчас. Вернуться обратно тем же способом, каким я попал сюда, явно не вышло бы. А потому я повернулся к камину и искренне попросил о помощи:
— Хранитель, выпусти нас.
— Об этом мы не договаривались, — ехидным голосом расхохотался этот засранец.
— Говоришь, не договаривались? — хмыкнул я. — Ну так я могу выйти напрямик, только тебе не понравится, если я сожру за раз всю твою защиту.
— Тогда твой счёт увеличится кратно, — снова ехидно заметила эта сволочь, будто развлекаясь.
«Ну сейчас я тебе настроение подпорчу, Нифельхово творение», — подумал я.
— Ничего подобного, — откликнулся я, прекрасно осознавая, что в подобную софистику играть могут два человека в равных условиях. — Когда я клялся, я обещал жертву, равную по силе химере и ребёнку, это никак не соотносилось с поглощённой мной энергией защиты. Лучше нужно было торговаться.
С минуту стояла мёртвая тишина. Кажется, хранитель обдумывал мои слова, а после выругался, видимо, на каком-то из ранее использованных им языков:
— Сволочь ты, Утгард, изворотливая и скользкая, как и всё ваше хаоситское племя!
«Ещё какая», — самодовольно подумал я про себя, но всё же не удержался и ответил:
— От такой же сволочи слышу! Отпирай куда-нибудь выход, иначе я действительно сделаю брешь в том месте, в котором мне заблагорассудится. А если при этом внутрь смогут попасть кто-нибудь ещё из твоих исконных врагов, то не обессудь.
С минуту ещё стояла тишина. А после хранитель практически зашипел:
— Подавись, сволочь! Первое развлечение почти за тысячу лет — и то испортил!
Голос у хранителя был столь обиженный, что мне даже на какую-то секунду стало его жаль. Ровно до того момента, пока я не вспомнил, что он пытался сожрать меня, а вместе с тем ещё ребёнка и созданную бабушкой химеру. Хрена с два я буду жалеть такую дрянь.
Однако же, стоило отдать ему должное, как минимум он просветил меня относительно силы, носителем которой я оказался, а заодно и о бывшие владетельные князья этой земли. И это ни разу не пространственная магия. То ли принц и правда не знал таких подробностей, то ли в старину не смогли разобраться, что это за зверь такой — пустотная магия.
И мне теперь её ещё освоить нужно как-то под носом у Пожарских. Заполучить силу злейших врагов императорской семьи с рождения — это сорвать джек-пот невезения. С другой стороны… Я подозревал, что изначально ничего подобного в нашем роду не было и быть не могло. Здесь, видимо, сработал фактор использованных пустотных гранат, под бомбардировку которыми попала Виктория Угарова при родах. Вероятно, оружие, которое должно было меня убить, полностью вытравило одну родовую магию, заменив её другой. Как там говорила княгиня: «Природа не терпит изменений»? Природа в том числе не терпит пустоты. Когда одна сила полностью была вытравлена из тела младенца, самая сильная, вставшая на защиту тела Юрия Угарова, её заместила тут же другая, не менее голодная и не менее сильная, как показали сражения с ракшасом и с хранителем башни Нифельхов.
Теперь мне ещё предстояло каким-то образом научиться пользоваться чужой силой. Быть первым пустотником в роду хаоситов — то-то бабушка обрадуется.
Пока я размышлял на отвлечённые темы, прям перед моим носом проявилась, словно иллюзия, самая обычная деревянная дверь с коваными заклёпками и металлическим кольцом вместо ручки. Пришлось потянуть его что есть силы для того, чтобы дверь отворилась. На удивление, она даже не скрипнула. Сперва я выпустил наружу крылогрива с всё ещё бесчувственной Муркой, а после и сам вышел с принцессой на руках. Стоило мне перешагнуть порог башни, как дверь за нами просто исчезла.
Однако я рано радовался тому, что передряга с пропажей принцессы закончилась, ведь именно в этот момент мне в грудь полетело сразу несколько заклинаний из выставленных в мою сторону боевых жезлов.
Сколько мыслей пронеслось у меня в голове буквально за один удар сердца! Первая из них: «Боги, какие же вы идиоты! У меня принцесса на руках, а вы по мне боевой магией шмаляете!» Вторая: «Может, бросить принцессу и выпустить собственную пустотную магию, которая с успехом жрала всё, что ни попадя? Ну-ну, конечно, Юра, так и сделай, тут же раскрой себя», — хмыкнул я, едва ли не дав себе мысленный подзатыльник. Ну а третью… Её додумать я, собственно, не успел, ведь крылогрив, сбросив Мурку под ноги атакующим, закрыл меня своей грудью, приняв на себя весь слитный залп из магических боевых жезлов. Овеществлённая иллюзия забилась в конвульсиях и судорогах, как живое существо, закатила глаза и, испустив последний вдох, рухнула на чёрный базальт, истаяв рассеявшейся иллюзией.
— Вы там вообще с ума сошли? А если бы в принцессу попали? — рявкнул я.
Видимо, эта фраза и стала решающей. Ко мне сразу же бросились императрица вместе с принцем. Мария Фёдоровна выхватила дочь у меня из рук и отдала короткий приказ в мою сторону:
— А этого — в темницу!
— Отставить темницу! — спокойным голосом ответил принц, встав со мной плечом к плечу. — Спасибо за сестру, — шепнул он так, чтобы слышал только я. — Не забуду.