– Тут не слишком далеко, – говорил Ёнхо, пока мы брели по дороге. – До столицы где-то полчаса. Ты же справишься? У тебя… у тебя сандалии в крови. Могу донести тебя на спине…
– Ни в коем случае! – рьяно вскрикнула я.
Он всплеснул руками, а другие артисты захихикали.
– Похоже, мы приютили дикую кошку, – прошептал один из них.
Постепенно их разговоры превратились для меня в монотонный шум. Мы приближались к высоким каменным стенам крепости, окружавшей Ханьян, столицу Чосона. На вход стояла очередь, и я нервно одёрнула юбку, занимая место в конце. Мне полагалось находиться в изгнании вместе с родственниками отца, ещё оставшимися в живых, на острове Чеджудо – далеко-далеко отсюда. Но похоже, родители всегда знали, что однажды нам придётся спасаться бегством. После моего рождения они подготовили фальшивые документы для нас с сестрой и передали нам в тот день, когда в наш дом вторглись чиновники из Ыйгымбу. Эта бумага была единственным, что хранилось у меня под одеждой, а не в походном мешке, и сейчас я её достала.
Стражник изучил мой поддельный документ и, удовлетворённый, махнул рукой на открытые ворота. Волна облегчения схлынула, как только я вошла в город. Он выглядел совсем не так, как я представляла, слушая завораживающие истории отца. Казалось, будто передо мной раскинулась разорённая войной пустошь.
На высокие деревянные колья были насажены отрубленные головы с выпученными глазами и торчащими наружу языками. Стражники собрались у стены, усердно стирая с неё краску. Размашистые надписи повторяли одно и то же: «Будь проклят ван Ёнсан-гун! Будь проклят ван Ёнсан-гун! Будь проклят ван Ёнсан-гун!» Чёрный дым застилал улицы города, погружая их в полумрак.
– Ты скоро привыкнешь к тому, что тебя окружает смерть, – тихо произнёс Ёнхо, перешагивая через брошенный на земле труп, и ухмыльнулся. – Добро пожаловать в Ханьян.
– Откуда этот дым? – спросила я.
Мы плутали по узким и грязным улицам, и через какое-то время Ёнхо показал на восток. Я повернулась и увидела огромный костёр на открытом дворе. Телеги, наполненные конфискованными книгами, разгружали прямо в пылающий огонь. Страницы чернели и съёживались, рассыпались пеплом, и пламя пожирало слова подобно ярости правителя, пожирающей государство. Я уже видела такое два года назад, когда запретили хангыль – алфавит, созданный ваном Седжоном. Хангыль всегда завораживал мою сестру. Ёнсан-гун запретил этот алфавит, чтобы избавиться от оскорбительных надписей в свой адрес, а ещё заставил всех грамотных жителей государства сдать по четыре рукописных образца, чтобы можно было опознать их по почерку.
– Ван накладывает запрет на хангыль,– произнёс Ёнхо, цитируя по памяти,– его изучение и преподавание. Все грамотные подданные государя обязаны обратиться в ведомство безопасности Хансонбу. Если вы знаете о грамотных соседях, не пришедших в ведомство, и не докладываете о них, – вы сами будете наказаны. Любой, кто воспользуется хангылем, будет обезглавлен, а любой, не доложивший об использовании хангыля, будет высечен сотню раз. Все книги, написанные на хангыле, будут уничтожены.
Я неотрывно смотрела на неистовое пламя, пока у меня не запершило в горле. В клубах чёрного дыма, что поднимался в небо, заволакивал его и удушал горожан, я видела воплощение деспотизма. Два года назад, когда мы наблюдали за такой же сценой, Суён стояла рядом со мной, и глаза её были полны ужаса. Она куда больше меня любила читать.
– Мы живём в страшные времена, – вздохнул Ёнхо. – В нашем веке правда считается преступлением. И ничего нельзя с этим поде…
Вдруг он схватил меня за руку и дёрнул к себе. По дороге шли несколько мужчин в багровых одеждах, и все прохожие расступались перед ними. Раздался пронзительный женский вопль.
– Опасайся их,– посоветовал Ёнхо, сжимая мои руки и с тревогой глядя мне в глаза.– Это чхэхонса, они ловят девушек для вана. Мы едва знакомы, но я не хочу, чтобы ты им попалась, – робко добавил он. – Тебе надо спрятаться.
– У меня нет на это времени, – холодно ответила я, пропустив мимо ушей его заботливые слова, и всмотрелась в улицы за чёрным дымом и лесом отрубленных голов. – В какую сторону Сонгюнгван?
Ёнхо уставился на меня и растерянно почесал затылок.
– С тем же успехом ты могла спросить, как дойти до твоей могилы?
– Могила меня не пугает, – пробормотала я, – но страшно больше никогда не увидеть сестру.
– Должно быть, ты сильно её любишь?
У меня перехватило дыхание. Люблю?..
– Разве это сложный вопрос? Ты либо любишь её, либо нет, – сказал Ёнхо после затянувшейся паузы.
Одна мысль о любви наполнила чёрным страхом мою душу. Я почувствовала, как подступает паника. Те, кого любишь, непременно умирают.
Я помотала головой и опустила взгляд в землю.
– Неважно, люблю я сестру или нет, главное – привести её домой. Клянусь, я найду Суён.
6Тэхён
– Каждый день у меня такое чувство, будто я задыхаюсь, – прошептал Тэхён. – Ещё один год его правления лишит меня рассудка.
– Не вас одного, – прошептал Хёкчжин.
Они стояли во дворцовой библиотеке, и Тэхён, поджав губы, листал военные записи. Хёкчжин огляделся по сторонам, убеждаясь, что их не подслушивают.
– Мы с другими стражниками поговорили за кружкой-другой, и вот что я вам скажу: все разделяют ваше мнение. Сердца людей давно не преданы вану. Все ждут перемен. Просто боятся это признать.
На улице захрустел песок, и они оба встревожились.
– Раньше мы и подумать не могли, что наша храбрость подвергнется такому испытанию,– тихо произнёс Хёкчжин, приоткрыв окно, и проводил взглядом патруль.– Помните, как мы нашли заброшенную хижину в лесу? Сделали из неё свой штаб. Целыми часами читали там «Троецарствие», развлекались военными играми. Помните, как мы поклялись: мы, принц Тэхён и солдат Мин, происходим из разных семей, но считаем друг друга братьями и обещаем всегда помогать друг другу, выручать в тяжёлые времена…
– … защищать от опасностей… – Слова невольно сорвались с губ Тэхёна, и он тут же помотал головой. – Это было очень давно.
– Мы клянёмся служить стране и людям,– упорно продолжал Хёкчжин,– и хотя родились в разные дни, умереть стремимся в один.
– Это были детские игры, – натянуто произнёс Тэхён.
Раньше ему и впрямь были небезразличны люди, небезразлично всё, чем жило государство. Раньше он искренне верил, что станет человеком честным и добродетельным. А теперь, пускай его руки и выглядят чистыми, он ощущает на них пролитую кровь.
– Всё это детские игры… – со вздохом повторил он и поднял взгляд на Хёкчжина. – О чём ты хотел поговорить?
– Я не могу остаться надолго – мне надо повидаться с сестрой. Но сегодня я говорил с Вонсиком, и мне кажется, он как-то странно себя ведёт с тех самых пор, как появился Безымянный Цветок.
– Ты сомневаешься в его преданности?
– Ни в коем случае.
– Если бы не он, мы бы погибли ещё в одиннадцать лет или в двенадцать, четырнадцать, шестнадцать…
– Первый случай никак не забыть, – ответил Хёкчжин с горьким смешком. – Если бы не Вонсик, нам грозила бы верная смерть. Нет, он верен нам так же, как мы ему.
Тогда они потревожили улей далеко в горах, а Вонсик оказался поблизости – искал Тэхёна, который уже считался пропавшим. Он заслонил мальчишек собой, когда на них налетели пчёлы, и чудом выжил. Друзья несколько дней сидели у его постели, помогали лекарю вынимать пчелиные жала и ухаживали за больным.
– Так вот, мы с ним поговорили, и Вонсик считает, что нам лучше найти способного чиновника, который возглавит… – тут Хёкчжин понизил голос, – Великое Событие вместо нас. По его мнению, с нашим руководством всё закончится провалом.
– Я с ним согласен, – ответил Тэхён.
– Вот как? – разочарованно протянул Хёкчжин. – Но вы же понимаете, что мы отойдём на задний план, если старейшины займут наше место?
– Приближённые правителя обладают наибольшей властью, – медленно произнёс Тэхён, обводя взглядом библиотеку. В ней до сих пор не было ни души. – Мы нуждаемся в этих людях и их влиянии, поскольку сами ничем не располагаем. Но кое-что меня тревожит. Во-первых, надо выбрать лидера, которому мы можем доверять, но как это сделать, если никто из чиновников не доверяет мне? Во-вторых, Безымянный Цветок убивает всех наших возможных союзников.
В эту минуту в двери вошли несколько чиновников, с мрачным видом обсуждавших налоги. Увидев Тэхёна, они замолчали. Хёкчжин отошёл в тень между стеной и шкафом.
– В-ваше высочество, – пробормотали чиновники и переглянулись. – Простите, что помешали.
Тэхён бросил на них наигранно-скучающий взгляд и сделал вид, будто погружён в книгу, хотя на самом деле украдкой наблюдал за чиновниками. И во дворце, и во всей столице все ненавидели вана, но никто не смел его предать. Найти того, кто готов рискнуть жизнью ради свержения Ёнсан-гуна, не так-то просто.
После того как чиновники ушли и друзья остались одни, Хёкчжин снова заговорил:
– Ещё забыл передать кое-что важное от Вонсика.
Тэхён захлопнул книгу и хотел поставить её на полку, но замер, услышав следующие слова Хёкчжина.
– Девушка, которую вы искали… Он её нашёл. Она жива.
7Исыль
Мы вдвоём прятались за громадным деревом, под мерцающей зелёной кроной. Ёнхо всё-таки пообещал провести меня в бывшую академию. Я подозревала, что он согласился мне помочь лишь потому, что моё лицо казалось ему симпатичным.
– Ворота охраняют два стражника, и ещё несколько патрулируют территорию академии. Стражников я отвлеку, и ты успеешь забраться по стене вон там, где она ниже всего, – прошептал Ёнхо, показывая пальцем на нужное место. – Должно быть не слишком сложно через неё перелезть. Хорошо?
Я кивнула.
– А кто-нибудь из пленённых девушек сбегал?
– Тебе сказать правду?
– Да.